Отражение (СИ)

— Завтрак, — Себастьян поцеловал его. — Пойдем. И да, хочу. Нам уезжать завтра, так что хочу наесться здешней рыбы напоследок.

Последний день на острове они провели практически так же, как и все предыдущие. Купались, валялись на пляже, занимались любовью. Вечером, сидя у костра на пляже, они смотрели на стремительный экваториальный закат. Барнсу казалось, что он слышит шипение, с которым солнце погружалось в море, но это всего лишь волны с тихим шелестом лизали песок.

Завтра они должны были вернуться на большую землю, в обитаемый мир, где кроме них было полно народу, от которого Барнс успел отвыкнуть за эти десять дней.

Он откинулся на песок, глядя на россыпь звезд над головой. Пузатая желтая луна медленно поднималась над горизонтом.

Себастьян сидел рядом с Баки и смотрел на море.

— Завтра возвращаться, — вздохнул он. — И хочется, и не хочется. Не знаешь, когда за нами завтра приплывут?

— Часов в десять, я думаю, — предположил Барнс, уверенный, что не раньше. — Утром собираться будем, или сегодня?

— Утром. У нас не так много вещей, — сказал Себастьян. — Может, даже успеем выкупаться с утра. Пойдем спать?

— Конечно, успеем, — уверенно сказал Барнс. — Разбужу тебя пораньше и отправлю купаться. А сам дальше буду спать, — он засмеялся. — Иди, я скоро к тебе приду.

Барнс задержался на пляже, лежал на песке и смотрел в небо, ни о чем не думая, просто наслаждаясь темным куполом с яркими звездами над головой. В городе такого не было.

Минут через пятнадцать он ушел с пляжа, засыпав костер песком.

— Еще не спишь? — тихо спросил он у Себастьяна, забираясь в кровать.

— Отвык засыпать без тебя, — признался Себастьян. — Обними меня.

Барнс, тут же оказавшись рядом, прижал к себе Себастьяна, целуя.

— Засыпай, — шепнул он.

========== 35 ==========

Себастьян сидел в удаляющейся от острова моторной лодке и смотрел вперед. Он не хотел оглядываться. Отпуск получился прекрасным, несмотря на ураган, но надо идти вперед. Им еще ехать через полстраны, за это время Себастьян успеет перенастроиться.

Снова придется скрываться. Прощай, свобода. И Баки снова будет хмур и мрачен.

— Вот и цивилизация, — Барнс запихивал вещи в машину, медленно приходя в себя от вседозволенности острова. Здесь уже нельзя было просто так сграбастать Себастьяна в объятия и утянуть в долгий, отключающий мозги поцелуй, плавно перетекающий в жаркий секс. Да даже просто поцеловать на улице днем теперь было большой проблемой. Не сказать, что Барнса это сильно огорчало, потому что все это он мог себе позволить за закрытой дверью квартиры, но все же.

— Мы ее насовсем не покидали, — улыбнулся Себастьян.

Он забрался в машину и уселся поудобнее.

— Поедем обратно, навстречу желтым листьям, — сказал он. — Хотя в конце сентября даже в Нью-Йорке не всегда начинают желтеть деревья.

Барнс завел мотор и выехал на дорогу. К вечеру они пересекли границу Мексики, практически не задержавшись на таможне, и въехали в Штаты.

— Хочу подальше от границы отъехать, а потом уже можно и мотель искать, — сказал Барнс, нарушая скоростной режим в местах, где это можно было сделать.

— Ты упаковал ту ужасную панаму? — неожиданно с подозрением спросил Себастьян.

— Да, — спокойно ответил Барнс и невинно поинтересовался, — а что?

Себастьян закатил глаза.

— Она кошмарна! Зачем? Я в жизни ее больше не надену!

— Наденешь, — так же спокойно возразил Барнс и улыбнулся. — Ты в ней очень забавно выглядишь. Мне нравится.

— Нет! — вскинулся Себастьян. — Ты не заставишь меня показаться в таком на людях!

— Ты думаешь, тебя в ней кто-нибудь узнает? — еле сдерживая смех, спросил Барнс.

— С моим везением, я наткнусь на папарацци с телевиком, который решил специализироваться именно на мне, — хмуро заявил Себастьян.

— Но ты мне в ней правда нравишься, — Барнс погладил Себастьяна по колену. — Но, если не хочешь — не носи, — и издевательски продолжил: — Я буду надевать ее на тебя ночью, когда ты спишь, фотографировать и дрочить.

— Pizdetz! — вырвалось у Себастьяна.

— Но, если честно, — как ни в чем не бывало продолжил Барнс, — я не понял, ты в ней на людях появляться не хочешь, тебе она не нравится, или тебя ее наличие смущает?

Барнса действительно веселило, как Себастьян выглядел в той дурацкой оранжевой панаме, явно женской, но изначально он не собирался ее на него пытаться надеть вне пустынного пляжа. Но сейчас идея трахнуть его в этой панаме почему-то показалась забавной.

— Все вместе! — всплеснул руками Себастьян. — Она оскорбляет мое чувство прекрасного!

— Но она же такая… оранжевая, — веселился Барнс.

— Ты еще скажи — в бабочках!

— Да, — тут же согласился Барнс, стараясь не заржать в голос, — в бабочках.

Себастьян демонстративно надулся и отвернулся к окну, стараясь не заржать.

— И вообще, кто сказал, что я тебе ее отдам? — рассмеялся Барнс.

— Да, тебе она как раз по возрасту, — согласился Себастьян.

— Молчи, сопляк, — тут же отреагировал Барнс.

— Старый хрен прадедушка!

— Ты у меня сейчас пешком в Нью-Йорк пойдешь, — пригрозил Барнс.

— Пользуешься моей юностью и неопытностью?

— Конечно, моя юная фиалка, именно этим я и пользуюсь, — Барнс очень старался не ржать и прямо вести машину.

— Я маме пожалуюсь! — выдал Себастьян самый веский аргумент.

— Черт, тогда мне срочно придется бежать из страны, — Барнс увидел указатель на мотель и молча свернул с трассы на темную дорогу.

— В Японию, — согласился Себастьян. — В грузовом контейнере с нераспроданными Hello Kitty.

— Не боишься, что я сейчас завезу тебя куда-нибудь и сделаю что-нибудь непотребное? — с притворной угрозой поинтересовался Барнс, сбавляя скорость, чтобы темная дорога закончилась не так быстро.

— Привяжешь к стулу и закормишь шоколадными пирожными? — живо поинтересовался Себастьян.

— Нет, — Барнс загадочно посмотрел на него, а потом добавил: — Эклерами.

— Шоколадными? — спросил Себастьян.

— Ванильными. Шоколадные я сам люблю, — ответил Барнс, когда они подъехали на освещенный пятачок перед мотелем. — А веревка, если что, у меня с собой. Да и криков твоих никто не услышит…

— Хорошее начало для триллера или фильма ужасов, — одобрил Себастьян. — Вот только где ты в этой глуши найдешь настоящие эклеры? Их и в Нью-Йорке-то поискать приходится.

— Так какая же это пытка — кормить настоящими эклерами? — удивился Барнс.

— Ужасная! — патетически воскликнул Себастьян. — О, места есть. Надеюсь, здесь нет тараканов.

Комнаты в этом мотеле оказались отдельно стоящими домиками, что было вообще прекрасно. Барнс привычно обшарил все на предмет прослушки и видео, не обнаружил ни одного таракана, и притащил вещи свои и Себастьяна.

— Я спросил, тут есть круглосуточная забегаловка чуть в стороне, — сказал Барнс. — Ты есть хочешь? Или мне самому съездить?

— Съезди сам, — попросил Себастьян. — Не хочу светиться.

— Надень панамку, и никто тебя не узнает, — предложил Барнс, рассмеявшись и увернувшись от полетевшей в него подушки.

Когда Баки вернулся, Себастьян спал, свернувшись клубочком на застеленной кровати. Хлопнула дверь, и он, вздрогнув, открыл глаза.

— Черт, — он потер лицо. — Уснул.

— Спи дальше, — Барнс присел рядом на кровать и поцеловал Себастьяна, погладив его по волосам. А потом аккуратно вытащил из-под него покрывало и одеяло.

— Я есть хочу, — Себастьян неуклюже сел, ткнулся губами Баки в щеку. — Расслабился я что-то.

— А тут был фруктовый салат. Я взял, хотя ты не просил, — Барнс передал Себастьяну пакет с едой.

— С него и начну.

Они поужинали, таская друг у друга кусочки. Себастьян принял душ и вытянулся под одеялом с телефоном в руках.

— Вот вроде бы всем, кому надо, сообщил, что я десять дней буду вне связи, а все равно пишут, словно я сквозь землю провалился, — сообщил он, быстро набирая смски.