Второй шанс (СИ)

Мелкая тварь!

Пальцы тут же сжимаются на краю деревянной столешницы.

С каждой секундой желание калечить и убивать становится все сильнее. Стоит только взгляду коснуться спины в черной куртке и маленьких рук, обвивающих талию Акиры. Моего, твою мать, Акиры!

Мелкая расчетливая тварь!

Плевать ты хотел на всю эту подохшую шваль! Но такая возможность… Вызвать к себе жалость, подобраться поближе… Возникшее подозрение становится железобетонным, стоит моему взгляду коснуться его лица. Парень, осторожно перебирающий светлые волосы этого ничтожества, не видит, но зато отчетливо вижу я. Открытое торжество на лице и ехидно высунутый язык.

На слишком детском личике проступает поистине дьявольская улыбка - и она становится еще шире по мере того, как ладони с талии переползают на бока утешающего его парня.

- Ты так трогательно убиваешься, я сейчас тоже расплачусь.

И тишина в ответ, мой выпад остался непарированным. Единственное, чего меня удостоили - это скальпельно-острый осуждающий взгляд Акиры. Взгляд, полный презрительного осуждения.

Цепляю вторую сумку и под скрип собственных зубов поднимаюсь назад, к этой парочке. Сейчас, вблизи, желание оторвать их друг от друга становится еще сильнее. Даже не знаю, кого я хочу выпотрошить сильнее: маленького гаденыша или наивного глупца, который так легко повелся на уловку.

Огибаю их, направляясь назад, к котельной.

Ревность, горячая, обжигающе-жгучая, наполняет все мое существо. Совершенно идиотское чувство, которое я и не должен испытывать.

Бесит! Бесит! Бесит!

Взгляд пристально изучает заляпанную канализационной жижей шнуровку на ботинках, а внутри клокочет ярость. И с каждым шагом, с каждым вздохом…

С каждым всхлипом за спиной…

Пальцы все сильнее стискивают нейлоновые ручки, швы которых больно впиваются в ладонь. Хоть что-то отвлекает, сдерживает лавину из смеси противоречивых чувств.

Тяжелая дверь преграждает мне путь - в раздражении толкаю ее плечом. Задерживаюсь, чтобы отобрать фонарь. Но для этого приходится поднять глаза и снова посмотреть прямо на висящего на Акире мальчишку. Так и не расцепил кольцо своих культяпок, стискивающих узкую талию.

Я не могу. Не могу позволить ему увидеть, как меня цепляет это. Это будет значить, что он добился своего, смог забраться под твердый панцирь и оцарапать меня.

Снова темные вонючие лабиринты. Держусь впереди, изредка краем глаза наблюдаю за все еще «убитым горем» братиком и его «опорой».

Блядство.

Тяжелые наигранные вздохи Рина, шорох куртки, которую он теребит руками, скрип моих зубов и почти бесконечная канализационная шахта.

***

Ступеньки! Наконец-то бетонные ступеньки!!! Еще совсем немного, пара пролетов, и я наконец-то смогу утащить это серое недоразумение в темный угол и злобно его там наказать.

Так, чтобы мелкий выскочка не смел больше лезть к тому, что ему не принадлежит.

Пара ступенек - и деревянная дверь.

Толкаю ее и тут же оказываюсь оглушенным громким воплем. Как же ты меня бесишь, сука! Еще один радостный дебил! Брезгливо протискиваюсь мимо него в комнату и раздраженно швыряю сумки на диван. Чтобы после обернуться и увидеть, как Рин стаскивает куртку с Акиры.

И ТОТ ПОЗВОЛЯЕТ ЕМУ ЭТО! Какого хера?! Какого хера он вообще позволяет ему касаться себя?!

Все. И без того тонкая нить моего терпения давно лопнула, а сейчас и остатки разом вспыхнули и прогорели.

Шаг. Быстрый удар. Красные капли крови, брызгами оседающие на скулах удивленного, еще ничего не понимающего парня. Запоздало дергается назад и хватается за разбитое лицо.

Рывок, пальцы с таким наслаждением сжимают хлипкое горло тщедушного мальчишки. Легко отрываю от пола и брезгливо, как блохастую паршивую псину, откидываю назад.

Второй.

Испуганно смотрит на меня и пятится. Давай, тупорылый урод. Ничего лучше, чем спрятаться в коридоре, не придумал?!

Злоба распирает.

Оцениваю ее в пару переломов. Открытых, с разорванными мышцами и хлещущей кровью.

- Да что с тобой?!

Хватают за плечи и разворачивают. Акира.

Будто красная пелена взгляд застилает. Не понимаю, отчего он вдруг сложился пополам и судорожно хватает воздух.

Плевать.

Еще движение, и он падает на пол. Нагибаюсь. Под пальцами оказывается ворот куртки. Стискиваю ткань и волоком тащу его в ванну.

Часть 16

Скрип кафеля. Ворот водолазки, пережимающий горло. И тут же боль, тупая, нарастающая противным гулом в висках - это мой затылок встретился с чугунным бортиком ванны.

Темнеет на мгновение, замедляется и выцветает. Блаженный миг пустоты. Миг. После которого становится больнее, ярче и громче…

Оглушает непривычно громким лязгом щеколды.

Как же сложно собрать части расколовшегося черепа руками. Сжать покрепче у висков, пытаясь заставить черные пятна если не исчезнуть, то хотя бы перестать бешено скакать перед глазами.

Вот черт…

За что?!

За что, блять?!

Губы едва слушаются, и этот вопрос, не находя ответа, вертится у меня в голове. Пытаюсь собраться, подтянуть ноги и, зацепившись пальцами за эмалированный край ванной, поднять тело вверх, придать подобие вертикального положения.

Выходит с трудом. Темные круги становятся радужными и постепенно, увеличивая радиус, исчезают. Еще бы ставшая такой привычной головная боль куда-нибудь свинтила. Так не-е-ет же… Уцепилась за нервные окончания, чертовка.

Зато зрение ничего вроде… тоже тут. Щурюсь, все еще не решаясь отцепиться от своей холодной опоры, сглатываю и поднимаю глаза.

Тут же, словно из дырявого шланга, обдает презрением.

Эй, что еще за новые заебоны?

- Шики…

Холодное молчание и поджатые бледные губы мне ответом.

Воздух наэлектризован, словно перед бурей. Скорой бурей…

Ладонь еще раз несильно сжимает бортик, и я наконец-то делаю шаг вперед. Небольшой, осторожный, словно от этого зависит что-то важное. Ну да, например, чем я отделаюсь на этот раз: синяками или переломами. Стоит подумать об этом, и спина покрывается липкими мурашками…