Точка отсчёта (СИ)

Я улыбнулся — как оказывается легко быть магглом (ладно, не магглом, а сквибом, но отличия, прямо скажем, не слишком большие, особенно после того как ты побывал магом). И снова это ощущение невероятной свободы переполняло меня. Я не жил по заданной схеме, я мог делать всё, что хочу. Я никому ничего не был должен или обязан. Я принадлежал только себе. Это было незнакомое и волнующее чувство. И оно мне нравилось. Я проглотил таблетку и выдвинулся в путь. Сегодня давление в груди стало ещё более ощутимым. Ну, а что я хотел — «тёмные стрелы», как-никак. Я пожал плечами — ничего я не хотел, просто взял с собой упаковку маггловских таблеток и снова пожалел о том, что не наколдовал себе рецепт на более сильные лекарства. Если всё будет так же — а именно так и будет — то эти таблетки скоро помогать перестанут.

Следующие два дня я гулял. Доезжал до Чаринг Кросс, выходил на Трафальгарской Площади, любовался фонтаном и мерил её вдоль и поперёк, потом шёл по Уайтхолл вперёд, уносимый разноголосой лондонской толпой.

Заходил позавтракать в первое попавшееся кафе и не мог выбрать, с чем именно блинчики мне нужны прямо сейчас. И… «Лондонский глаз» — колесо обозрения, на которое я давно мечтал попасть. Оказалось, для того, чтобы осуществить свою мечту, мне нужно отстоять длиннющую очередь и купить билет. Это было странно, но меня не остановило, и спустя примерно полчаса, я медленно поднимался ввысь, плыл вверх, возвышаясь над городом безо всякой магии. Вообще, как оказалось, на свете есть много прекрасных вещей, для которых магия не важна и не нужна.

Я уставал, отсиживался где-нибудь в кафе или ресторане, съедал что-нибудь вкусное, заглатывал ещё пару таблеток и шёл дальше. Оксфорд-стрит с бесконечными магазинами, яркая Пикадили, сумасбродный Сохо - я пьянел от этих улиц, по которым, кажется, не ходил никогда. Мне нравилось впитывать в себя странный ритм этого города, его воздух, его дух. Мне нравилось быть незаметным в нём, растворяться в толпе, быть обычным магглом Грегом Поркинсом — невидимкой.

Когда ночью мне снова снился Северус, я уже лишь равнодушно взирал на его перемещения по улицам совсем другого города и просто ждал, когда эта пытка закончится. Скоро… Совсем скоро. На четвёртый день я понял, что мои прогулки подходят к концу, потому что уставать я стал очень быстро. Меня хватало только на то, чтобы хоть куда-то добраться и потом на полдня засесть в кафе, глотая таблетки с периодичностью раз в час, примерно.

Ещё пару дней… Мне вдруг стало страшно… Я знал, что боль и слабость будут усиливаться, инстинктивно этого боялся и просто хотел, чтобы всё побыстрее закончилось. И начал задумываться о том, как бы это закончить самому, не проживая это мучительное ненужное время.

На пятый день своего добровольного отшельничества я проснулся довольно рано, не вставая с постели, выпил сразу две таблетки обезболивающего, ещё немного полежал, подождал, пока они подействуют, медленно поднялся и пошёл варить себе кофе. И подумал о том, что сегодня наверное хороший день для того, чтобы умереть. Зачем длить эту пытку? Завтра будет только хуже.

========== Часть 15 ==========

Часть 15

Мне было смешно. Потому что я не имел понятия, как можно быстро и, по возможности, наименее болезненно умереть. Какого-нибудь завалящего мага, способного произнести «аваду», рядом не находилось, а к чему прибегают магглы в подобных ситуациях, я понятия не имел, в отсутствии пистолета — застрелиться мне не грозило, вешаться я не умел, хотя навряд ли этому где-то можно научиться… На этом моя фантазия в направлении сведения счётов с жизнью заканчивалась. И меня это веселило. Забавно, мистер Грег Поркинс, экий вы у нас оказывается никчемный. Даже убить себя толком не в состоянии.

Ну, что ж, тогда придётся позволить естественному ходу событий взять своё. Выпив кофе, я отправился в ближайший магазин купить продуктов на пару дней. Вряд ли я ещё выберусь из дома, да и есть мне не очень-то хотелось, но хоть что-то съестное приобрести нужно было. В магазине я совершенно безотчётно выбирал те продукты, которые, в случае чего, будут храниться долго, какие-то крекеры, небольшую корзинку голубики, которая не успеет испортиться, потому что я её съем сегодня, бутылку дорогого красного вина и бутылку виски. Сигареты. Закинув всё это в рюкзак, а рюкзак на плечи, я почувствовал, как страшно устал, и одновременно как боль в груди становится почти невыносимой. Я снова проглотил таблетку и двинулся в обратный путь — в свою нору, в своё последнее прибежище.

Разложив дома покупки и плеснув себе в стакан немного виски, я хлопнул себя по лбу — какой же я кретин! Я забыл зайти в аптеку — таблеток оставалось всего две. А сил на то, чтобы снова куда-то выходить, не было совершенно. Ну, ладно, вечером, может быть, схожу. Я улёгся на диван в гостиной, поставил рядом стакан с виски и включил маггловский телевизор. Я бездумно щёлкал пультом, переключая с канала на канал, совершенно ни на чём не мог остановиться, ждал, когда подействует обезболивающее и виски… И сам не заметил, как уснул.

Впервые мне снилось, что он находится в какой-то комнате, по всей видимости, у себя дома, ну, или в том месте, которое является его временным пристанищем. Сидит в глубоком бордовом кресле, рядом на низком столике стоит такая же квадратная бутылка, какую я совсем недавно приобрёл для себя. В его руках стакан с толстыми стенками, на дне которого плещется янтарная жидкость. Он задумчиво смотрит куда-то в одну точку, куда-то в свою невозможную дальнюю даль… И прислоняет стакан ко лбу, наклоняет голову… Как же он красив в этот момент! Я любуюсь… «Северус»…

«Гарри… — шепчет он, — мальчик мой… Гарри… Где ты… Где же ты…

У меня перехватывает дыхание даже во сне. Я не верю в то, что он действительно говорит это, просто не верю. Мне же мерещится, это не может быть правдой… Это выпитый виски играет со мной злую шутку…

Я внимательно смотрю на него, пытаясь вглядеться в его лицо, разглядеть, понять… Он поворачивает голову и берёт со стола что-то… Бумагу, газету… И я вижу, как на первой же полосе красуется моя колдография, под которой я могу разглядеть начало заунывной статьи о том, что юный герой магической Британии был смертельно ранен своим же сокурсником, а потом исчез при загадочных обстоятельствах из больницы святого Мунго, что является подлым вероломством приспешников Тёмного Лорда, не иначе, и давайте мы сплотимся… И покончим с нечистью. Во имя и во славу… И так далее, и так далее… И чуть ли не уже «безвестно почившего, но не забытого меня»… О, Мерлин! Значит, он знает! Где он сейчас? Всё в том же неизвестном прекрасном городе? Или уже в Лондоне? Зачем он приехал? Больше полугода я ему был совершенно не нужен, я был тот, кого он так боялся погрузить во мрак. Что сейчас? Что изменилось сейчас, дорогой профессор Снейп? Я, который так хотел увидеть его в последний раз, дотронуться, сейчас был невероятно зол! И смотрел, как он откладывает эту газету в сторону, делает большой глоток из своего стакана и снова шепчет тихо-тихо, своим низким бархатным голосом:

— Гарри… Где ты… Гарри… Как же мне найти тебя, упрямый мальчишка…

Я рывком выныриваю из сна, открываю глаза, едва переводя дыхание, в моих пальцах скомканный плед, я лежу на диване в гостиной в моей съёмной квартире в Ноттинг Хилле. О, Мерлин! Проклятый Снейп! Я ведь уже смирился с тем, что ты не любишь меня, смирился с тем, что я тебе не нужен. Откуда эти твои слова? Зачем вот сейчас? Почему ты не даёшь мне просто уйти? Я ведь тебе не нужен. Не нужен… Я знаю. Никогда и не был нужен. Я обхватил свою подушку руками, уткнулся в неё подбородком. Я знал, что мне будет больно, но не предполагал, что к телесным страданиям прибавятся ещё и душевные. Невнятный проблеск надежды кружил мне голову, разрывал сомнениями и приводил в отчаянье. Я дотянулся до своего стакана виски — о, не такого изящного, как в руках профессора, а самого обычного — тоже сделал глоток, поморщился. Достал последнюю таблетку, проглотил, снова отхлебнул из стакана… Сколько всё это будет продолжаться? Я не знал.