Точка отсчёта (СИ)

— Фрэнк… — я ничего не понимал, — а можете ли вы мне объяснить подробнее?

— А что ты сам помнишь? — ответил он вопросом на вопрос, — помнишь, как тебя зовут? А какой сейчас год? И где ты находишься?

— Так… — головная боль не очень-то способствует мозговой деятельности, но я честно постарался, — я помню занятие по боевой магии. И, кажется, в меня полетело тёмное заклятие, а я выставил щит и пропустил, потому что я, моя магия… Я почти сквиб, да& И я в Мунго? конечно, я помню, что я Гарри Поттер.

— Не почти, Гарри, ты сквиб, — голос колдомедика был тих и печален, — твой уровень магии на нуле. Чтобы защитить своего друга, ты потратил всё, что у тебя было. Но, — и тут голос Фрэнка повеселел, — есть и хорошая новость. Поскольку ты очнулся и даже помнишь своё имя, несмотря на головную боль, то всё будет в порядке. У тебя очень неплохие шансы поправиться, твой мозг остался неповреждённым судя по всему.

«Прекрасно! — подумал я, — просто отлично! Знал бы ты, Фрэнк, что мой мозг повреждён, и причём, вероятно, уже давно. А, скорее всего, с самого рождения — правда, это не выявит обычный магический или медицинский осмотр».

Я посмотрел на Герми, посмотрел на Фрэнка - в их лицах было что-то, что мне не очень понравилось:

— Знаете, что, у меня конечно, с мозгом не то, чтобы очень хорошо, а особенно сейчас, но всё равно у меня есть стойкое ощущение, что вы мне явно чего-то недоговариваете.

У Гермионы задрожал подбородок:

— Гарри, ты можешь умереть, этот придурок Джек Слоупер, он…

Она не выдержала и расплакалась, и безотчётно уткнулась Фрэнку в плечо, а он, видимо, не зная, что делать, просто робко погладил её по волосам.

Я в недоумении смотрел на колдомедика. У меня дико болела голова и становилось только хуже.

— На меня хоть чары действуют? — спросил я.

Фрэнк спохватился, стукнул себя по лбу и быстро наложил обезболивающие, отчего я наконец-то вздохнул свободнее. Ощущение тяжести в голове не проходило, но гипотетический гвоздь между бровей кто-то всё-таки милосердно вынул.

— Фрэнк? — кажется, одного моего вопросительного взгляда было достаточно, чтобы колдомедик опустил глаза.

— Понимаешь, Гарри, выпущенное в тебя темное заклятия хоть и было довольно опасным, но ты бы легко с ним справился, будь при тебе твоя магия. Однако, ее сейчас нет, и ничто не помешало «темным стрелам» нанести тебе не только магический, но и физический ущерб, поразив твое тело.

— И что? — я всё ещё не очень понимал, — что теперь с этим делать?

— Тебе срочно нужно найти Снейпа, — выпалила Гермиона, снова садясь ко мне на кровать явно приготовившись горячо меня в этом убеждать.

— Нет, — так же быстро отозвался я.

— Гарри… — а это уже был Фрэнк, — ты, вероятно, не понимаешь, чем ты рискуешь!

Похоже, у него появились сомнения относительно сохранности моего рассудка, во всяком случае, вид у него сейчас был именно такой.

— Я понимаю, Фрэнк, понимаю, — как же тяжело говорить с такой чугунной головой, — чем уж я рискую? Жизнью? Так мне не привыкать.

— Но этого можно избежать, — он говорил со мной, как с маленьким ребёнком, — более того, избежать последствий очень легко: достаточно, чтобы профессор Снейп поделился с тобой силой, которая позволит тебе быстро справиться с темным заклятием.

— Вот интересно, как у Джека Слоупера, прямо скажем, не самого выдающего мага современности, вдруг получилось такое заклятие? — на самом деле мне не то, чтобы всерьёз это волновал, я просто старался сменить тему.

— Да потому, что он дурак! — тут уж Гермиона совершенно себя не сдерживала, — это ж надо было вообще! Он толком-то и не знал ничего, заменил одну букву на другую и палочкой взмахнул не петлёй, а зигзагом, как при «аваде», а поскольку не ожидал чего-то подобного, то и силу, разумеется, не контролировал, вот и получились довольно внушительные «тёмные стрелы». Как можно было такого придурка вообще до боевой магии допускать — ума не приложу!

Это было почти смешно! Победив Волдеморта, я мог бояться его последователей, Упивающихся, которых оставалось ещё много, и для борьбы с которыми нас, собственно говоря, и готовили. Но быть смертельно раненым вот так, в учебном классе аврората, своим сокурсником, заслоняя собой Рыжего. В этом всё-таки была своя ирония. Порой мне казалось, что судьба то щедро одаривает меня невероятными подарками, то откровенно надо мной смеётся.

— Эгм… — я перебил Гермиону, которая, кажется, была готова крыть на чём свет стоит этого несчастного Слоупера бесконечно, — а как Рон? С ним всё в порядке?

Она немного остыла, но говорила всё ещё слегка раздражённо:

— А что с ним станется? Жив, здоров и невредим, ни ссадин, ни синяков даже. Хорошо, хоть он тебя успел подхватить, а то головой бы ты треснулся знатно, болело бы сейчас куда сильнее.

— Гарри, так всё-таки, — Фрэнк хотел было вернуться к оставленной теме относительно профессора Снейпа, но я ему не позволил.

— Сколько у меня есть времени? — спросил я напрямую.

Колдомедик задумался, наморщил лоб:

— При поддерживающей терапии дней десять, может быть, две недели до того, как изменения в твоём организме станут необратимыми. А потом всё произойдёт довольно быстро, дня за два.

— Гарри!!! — моя подруга схватила меня за руку, — Гарри, даже не выдумывай, что ты! Я сама, сама его найду и силой приволоку в Мунго, если он станет сопротивляться. А ты даже думать не смей!

— Герми, милая, — я видел её слёзы, и мне очень хотелось её утешить, — ты погоди пока расстраиваться, всё будет хорошо. Мне просто нужно немного времени. Ты не волнуйся, всё будет в порядке.

Я гладил её по руке и понимал, что смертельно устал, просто невыносимо.

— Фрэнк? Можно мне домой? — я, понимал, что вряд ли ответ будет утвердительным, но попытаться стоило.

— Конечно нет, во всяком случае, не сейчас, — колдомедик был непреклонен и твёрд, — возможно, через несколько дней, когда состояние стабилизируется, и мы уже совершенно определённо будем понимать, с чем именно имеем дело. Давай, я сейчас дам тебе сонного зелья, и ты отдохнёшь.

Да, кажется, именно этого я хотел. Уснуть как можно скорее и спать потом долго-долго. Я действительно чертовски устал.

Он вышел и быстро вернулся с флаконом в руках. Я взял в руку маленькую бутылочку тёмного зелёного стекла. Сверху на крышке красовалась эмблема лаборатории профессора Снейпа.

— Твоё здоровье, Северус, — сказал я и быстро опрокинул содержимое себе в рот.

Герми тепло обняла меня, уже практически спящего, и обещала зайти завтра обязательно.

Когда я в следующий раз открыл глаза, то никак не мог понять, утро сейчас или вечер. За окном синели мутные лондонские сумерки. Вокруг никого не было. Я медленно сел и огляделся — находился я всё в той же палате. Прислушался к своему организму — голова не болела, хоть и была по-прежнему слегка туманной, и я ощущал лёгкое давление в груди - видимо, те самые «тёмные стрелы» уже давали о себе знать. Я встал, прошёлся по палате — ноги, меня держали, и я был вполне в силах. Конечно, в моей жизни бывали дни и получше, но бывали и значительно хуже, грех жаловаться.

Сидя на подоконнике, я смотрел в хмурое небо и размышлял. Северус… Невесёлый, горький смешок… Северус, мой Северус… Да какое там «мой»! Разве он был моим? Он так легко покинул меня, написал мне это пространное письмо о свете и тьме и сбежал.

Живёт сейчас в чудесном городе, который мне снится с завидной садистской регулярностью, гуляет по паркам, засматривается на соборы, улыбается. Кажется, ему без меня вполне себе хорошо. Он написал «пусть боль будет краткой». Интересно, что имелось ввиду? Полгода прошло с тех пор. Это много или мало? Это кратко? И отчего тогда она всё никак не закончится? Гоняться за ним сейчас, когда я слаб и бесполезен? Выклянчивать у него то, что я когда-то отдал сам, добровольно? Свою силу, свою любовь… Его любовь? Даже думать об этом не хочу. Без него я умру? А с ним? Какова будет моя жизнь, если он останется со мной только из чувства долга и сострадания? Это будет жизнь? Не хочу я такой жизни, такого ада. Бедный маленький никчемный Поттер, который ходит за профессором Снейпом хвостом только потому, что без него — он никто и ничто. Я пожал плечами — выбор очевиден.