Искушение на двоих (СИ)

Вообще и ранее бывала у Лауфера ослепляющая, нежная влюбленность, преимущественно к ровесникам, при которой, казалось, он мог вознестись в небо от своего необъяснимого счастья. Но это сладостное чувство бесследно проходило буквально через пару дней, что Билл даже не успевал его толком распробовать. К тому же основывалось оно изначально на минимальном общении, будь то девушка или парень, в то время как здесь сердце юного брюнета отчаянно дрогнуло, стоило ему только увидеть садовника из своего окна, и со временем эти неведомые чувства постепенно окрепли, заменяя собой обыкновенное желание затащить мужчину в постель и пойти искать свое счастье в другом месте.

Пробыв в гостях у Томаса еще какое-то время и подготовив ему одну интересную вещь к возвращению, над чем ему пришлось изрядно потрудиться, брюнет все еще раз проверил, хитро осмотрелся, закрыл дверь и в предвкушении поехал домой.

Из-за того, что Билл долго копался со своей затеей, к тому же еще и попал в пробку, пока ехал в коттедж на такси, он застал своего привлекательного газонщика практически перед его уходом.

– Долго ты в постели нежишься, – с легким укором проговорил Том, когда Билл в последний момент поймал мужчину у сторожки, куда тот как раз собирался зайти.

– С тобой бы вообще никогда из нее не вылезал, – загадочно закусив пухлую губу, томно выдохнул темноволосый красавец, непривычно ненакрашенный, но от того ничуть не менее прекрасный.

При этих словах садовник хмыкнул и поджал губы, вспоминая утреннее болезненное возбуждение и водя взглядом по юному лицу, а потом вдруг Лауфер поднял руку с ключом, зажатым между красивыми тонкими пальцами с черным маникюром.

– Отними его у меня.

– Билл, мы же договорились? – цокнув языком, неодобрительно проговорил Каулитц, все равно уловив в поведении и интонациях юноши какой-то скрытый подтекст с уклоном на прежний натиск, но кареглазый соблазнитель лишь изумленно вскинул брови в ответ на это заявление.

– А что я такого сделал? – непонимающе спросил он, красиво захлопав ресницами и переместив вес своего тела на другую сторону, переступая ногами. – Просто отними ключик. А может, из бассейна тебе интереснее его доставать? – кокетливо хихикнув, предположил Билл, видя, как реагирует садовник на его провокацию.

Рядом никого не было, и маленькому хозяину хотелось немного ласки в пределах разумного, которую странно улыбающийся Томас вполне бы мог ему дать.

– В этот раз за ним ты туда полезешь, маленький пакостник, – дернувшись к взвизгнувшему Биллу и уже схватив его в нерушимое кольцо рук, воинственно прорычал садовник и, заранее победно ухмыляясь, ловко потянулся одной рукой за ключом.

Посмеивающийся брюнет ни в какую не давался, а когда ключ едва не оказался в проворных руках молодого мужчины, который в процессе этой бурной борьбы успел проникнуть Лауферу под футболку и даже рискнул ущипнуть мальчика за ягодицу, чем ввел того в резкое заблуждение и даже кратковременный ступор, Билл, вовремя среагировавший и не собирающийся так быстро сдаваться, в последний миг отчаянно швырнул этот кусочек металла к двери сторожки.

– За твое воспитание определенно некому взяться, – с нотками строгости негромко и жарко проговорил он игривому, улыбающемуся юноше, властно взяв его за подбородок и проведя по бледной коже своими испачканными в грязи пальцами.

Том тут же их отдернул, когда заметил пыльный след, оставшийся на соблазнительной белизне после этого прикосновения.

– Ты чего? – непонимающе нахмурив брови, спросил Билл, когда и вторая рука странно и так стремительно прекратила его обнимать.

– Я тебя испачкал, – проводя тыльной стороной ладони по нежной коже и стирая с нее грязь, ответил Каулитц, пожав плечами и чуть скривив губы в виноватой улыбке, а потом вдруг услышал чьи-то приближающиеся голоса. – Твою мать.. Кто-то идет! – шикнул вмиг разволновавшийся мужчина и, лихорадочно оглядевшись, пытался срочно придумать, как теперь выкручиваться и объяснять то, что он находится здесь вместе с сыном Лауферов.

Но Билл среагировал быстрее и за несколько шагов спрятался за широким стволом дерева, скрывшего его тонкую фигуру.

Опасность, к счастью, миновала, и никто даже не взглянул в сторону сторожки, в которой садовник, как ни в чем не бывало, и исчез, быстро отыскав на земле свой ключ. А когда спустя несколько коротких минут, вымыв руки, он вышел обратно, то к юноше, так и ожидающему его около дерева он даже не подошел, чтобы ненароком не сорваться, а от того и не опоздать еще и в лицей. Потому он поборол свои странные и такие приятные желания и лишь коротко покачал головой, после чего, как всегда, отправился в сторону кухни.

– Ну и вали! – недовольно воскликнул Лауфер, рассерженно ударив ладонью крепкую кору, и, выждав какое-то время, вскоре, все равно счастливо улыбаясь, тоже пошел по каменистой тропинке в сторону дома.

Время неумолимо близилось к обеду, и уже изрядно проголодавшийся брюнет, даже практически не позавтракавший у Каулитца, поскольку был занят несколько другими делами, принял душ и в легком предвкушении и добром расположении духа спустился в столовую, где уже находились остальные члены семьи Лауферов в лице обоих родителей. Сделав несколько глубоких, волнительных вдохов и вспомнив то, о чем вчера говорил со своим садовником, брюнет легкой походкой вышел в просторное помещение, тут же приближаясь к матери и звонко целуя ее в щеку.

– Привет, мам. Прекрасно выглядишь, – Билл ласково улыбнулся ошеломленной рыжеволосой женщине, и вскоре эта странная операция повторилась и со вторым родителем. – Привет, пап, – тем же дружелюбным голосом проговорил сияющий улыбкой мальчик, действительно чувствуя себя в тот момент ребенком, и сел на свое привычное место, тут же беря в руки столовые приборы и со зверским аппетитом набрасываясь на обед, приготовленный Агнет. – Как у вас дела?

– Если таким образом ты хочешь раньше времени вернуть паспорт и куда-то на месяц укатить, то зря стараешься, – спустя мучительно молчаливое переваривание произошедшего раздался строгий голос отца Билла, одетого в свой не менее строгий костюм, и мужчина тут же вперил в своего распущенного сына крайне недоверчивый взгляд.

– Нет, я.. и не думал.. – растерянно хлопнув ресницами, сконфуженно проговорил брюнет, поспешно опуская взгляд в тарелку и крепко сжимая пальцами ни в чем не повинные нож и вилку, которые молчаливо приняли эмоциональный взрыв, внезапно случившийся в душе юного Лауфера.

Отец лишь негромко усмехнулся, с тем же неприкрытым недоверием покачав головой, поскольку смог так легко раскусить малолетнего подлизу, а сразу после заговорила с мальчиком и фрау Лауфер, подхватившая настрой своего мужа и тоже посчитавшая своего сына слишком подозрительным.

– Да, Билл, ты все равно никуда не поедешь. И где ты опять всю ночь пропадал? – неодобрительно и с нескрываемым укором звучали ее слова, а Билл, невероятно смятенный и совершенно не ожидавший после своего светлого порыва нарваться на новые упреки, был абсолютно не готов безболезненно принять их без своей надежной маски, так напрасно оставленной в этот раз где-то в комнате. – Тебе всего семнадцать! Сколько можно-то, Билл? – не дожидаясь ответа от растерявшегося на несколько мгновений сына, продолжала надрывно говорить женщина.

За все это время она уже невероятно устала воевать со своим трудным ребенком, а даже в воспитательных целях поднять на него руку просто не могла и мужу этого никогда не позволяла.

– Когда это уже, наконец, закончится, а?

– Я просто спросил, как у вас дела, – мрачно пробубнил совершенно не похожий на себя Билл, который бы в обычное время активно стал сопротивляться, выпуская свои бесчисленные, невидимые, но такие колющие шипы, и вступил бы в яркий словесный конфликт, а сейчас был растерян и даже обижен, несмотря на то, что такой отклик он вполне заслужил за целые месяцы плохого поведения. – И все! – попеременно посмотрев на обоих родителей, рявкнул он своим привычным тоном, вновь проснувшимся в нем, и, со звоном положив приборы, резко поднялся из-за стола, быстро удаляясь обратно в свою комнату, толком даже не успев притронуться к еде.