Искушение на двоих (СИ)

– Да нормально у меня все! Я уже плавал! – обиженно воскликнул брюнет, слегка приподнимаясь на локтях и тряхнув головой, заставляя распущенные волосы упасть за спину. И только Том захотел ему возразить и запретить заходить в воду, как Лауфер взметнул вверх свою пораненную ногу, направляя ее в сторону мужчины. – Посмотри..?

Проглотив все невысказанные слова, Том шумно сглотнул еще и от открывшейся картины, поскольку глаза тут же опустились значительно ниже стопы, на выбритый, неприкрытый пах, но вскоре под гулкие, грузные удары сердца, резко и отчаянно отдающие прямо в горло, они все же насилу вернулись на гладкую стройную ногу. Он шагнул ближе и, оперевшись коленом на кровать, легко и бережно обвил пальцами изящную лодыжку, переводя теперь свой взгляд на розовую полосу пореза на ступне.

– Все равно не советую, – негромко выдохнул Том и заботливо провел по нему легким касанием, заставляя Лауфера яростно впиться белоснежными зубами в губу от щекотки и слегка дернуться, едва удерживая порыв поскорей трусливо спрятаться от этих пальцев, поскольку щекотку юный красавец совершенно не переносил. – Фрау Берг тебя покусает и выгонит, – отшутился мужчина, силясь унять в руках дрожь зарождающегося возбуждения, а налившийся приятной негой стояк уже вероломно выпирал из-под ткани боксеров, готовый к новому, сладкому удовольствию, которое он мог сразу же получить, стоило ему только потянуться к нему навстречу.

Том даже задержал дыхание, когда на его часто вздымающуюся от эмоций грудь опустилась вторая изящная ступня и с легким нажимом повела по упругому торсу, игриво спускаясь ниже, на твердый, рельефный пресс, обводя пальчиками каждое встретившееся углубление, и, заигрывающе задев резинку боксеров, вновь стала подниматься обратно к груди.

– Ты же защитишь меня? – медленно пробежавшись язычком по нижней губе, негромко спросил Билл, откровенно упиваясь реакцией мужчины, и то, как он смотрел на уже ощутимо возбуждающийся пах Лауфера, распаляло и одновременно смущало брюнета еще больше. – А когда можно? Я очень хочу.. сходить.. – переходя на шепот, невинно и непринужденно спросил Лауфер, слегка и максимально ненавязчиво разводя в стороны коленки и продолжая эти игривые, дразнящие касания.

Практически бездыханный от открывшейся откровенной картины Каулитц, резко выдохнув и без того последний воздух из сжавшихся легких, вскоре подхватил обе ноги брюнета своими руками и от греха подальше свел их вместе, чтобы не случилось того, что не должно было случиться.

– Лечи ранку, – лишь сухо ответил оконфузившийся Том, поскольку непреодолимое желание вновь увидеть эти ноги на своих плечах или страстно обвивающими его торс неконтролируемо росло, возбуждая, будоража и яростно вышибая из-под ног всякую опору.

Оно заставляло краску неумолимо приливать к щекам, болезненно ударяя по здравому смыслу, поэтому садовник поскорее опустил их на постель. В итоге, оставив ликующего искусителя одного, он быстро исчез в узком коридоре, вскоре входя в ванную, чтобы плеснуть в лицо ледяной водой и экстренно остудиться.

– Он так сведет меня с ума, – тихим обреченным шепотом обратился взвинченный Каулитц к своему отражению, которое растерянно взирало на него из зеркала, точно так же не зная ответ на невысказанный им вопрос, что ему со всем этим делать дальше. – Как же.. Ох, черт.. Мне нравится мальчишка..

Насилу разобравшись с водными процедурами и с особой жестокостью – со своим вышедшим из под контроля телом, остудив жгучее возбуждение холодной водой, Том побрел сперва на кухню оценить возможности холодильника, а вместе с этим и свои собственные, чтобы приготовить быстрый завтрак. Ситуация однако усложнялась тем, что теперь необходимо было рассчитывать на двоих, а времени уже совершенно на это не оставалось.

Успев сварить хотя бы кофе, Том с волнующим трепетом, охватившим все его тело, вернулся в комнату, чтобы одеться, но когда вошел туда, заметил, что именно в этой реальности он все-таки в тот момент, к счастью, был один, и у него сразу же отлегло от сердца: Лауфер снова беспечно спал, обратно повернувшись на живот и уткнувшись лицом в подушку мужчины. Необыкновенные волосы разметались по спине и плечам, поэтому его чувственные взгляды больше не беспокоили душевный покой и без того напряженного садовника.

Уже собравшись уходить, Том ловко отсоединил от связки ключ от квартиры и вновь беззвучно подошел к постели, где сопел его прелестный ангел, вновь не удосужившийся даже прикрыться.

– Билл, – позвал он не слишком громко, только лишь с оттенками голоса в шепоте, но сонный Лауфер так и не открывал глаза. – Э-эй, птичка, – снова позвал Каулитц, осторожно потрепав мальчишку за плечо, и тот наконец начал подавать хоть какие-то признаки жизни и приподнял голову.

– Мм.. Чик-чирик, – с легкой улыбкой отозвался он на необычное прозвище, которое ему очень нравилось, и распахнул легкие ресницы, мгновенно устремляя слегка прищуренный взор на улыбнувшегося в ответ садовника.

– Я тебе ключ сейчас оставлю, вернешь мне его в саду? – даже не подразумевая отрицательного ответа, проговорил Том, а когда получил в ответ лишь молчаливый кивок и зевок, не сдержавшись и умилившись, слегка потрепал очаровательного юношу за щеку.

Объяснив, как закрывать дверь, спросив, есть ли деньги на дорогу, и временно переложив права хозяина на хрупкие плечи Лауфера, Томас все же отбыл на работу, оставляя его в своей квартире одного.

Однако долго поспать юноше все равно не удалось, поскольку, когда каждый квадратный метр окутала одинокая тишина, юному искусителю стало невероятно пусто и скучно, а сон предательски покинул его сознание. Поднявшись с кровати и с хрустом потянувшись на носочках, Лауфер с интересом осмотрелся: по сравнению с роскошным особняком, в этой квартире все было слишком просто: тесно, но вполне симпатично, в комнатах было только самое необходимое, ничего лишнего, и квартира казалась втянутой в бесконечный ремонт, когда все детали, создающие дополнительный уют, были беспощадно упрятаны в коробки, и некому их было разобрать. Однако на деле их просто не было, как и самой необходимости в них.

– Так-так, – заговорщически проговорил Лауфер, хитро закусив губу.

Искуситель в нем уже проснулся и загорелся неостановимым желанием провести на новой территории экстренный обыск, чтобы выведать о садовнике что-нибудь интересное и до сих пор от него скрытое. Он уверенно подошел к столу и легко открыл первый ящик, который сразу же с грохотом захлопнул, будто обжегся о раскаленное железо.

– Не могу.. нельзя.. – сам себе растерянно сказал Билл, все еще неодетый, и поспешно повернулся обратно к разобранной постели, с которой у него было связано уже две замечательные ночи.

Воспоминания о первой, такой страстной и незабываемой, невольно пробежались под кожей приятным теплом и удовольствием, снова наливая плоть сладким желанием.

– Может, его еще раз напоить? – проведя ладонью по груди и вдруг нащупав на ней легкую серебряную цепочку, Лауфер коварно улыбнулся, вспомнив то, как он слегка подразнил мужчину перед работой, и какую недвусмысленную реакцию вызвали эти провокационные действия. Покачав головой, он приблизился к кровати.

Дома, бывало, он даже не заправлял за собой постель, оставляя эту работу горничной, но к этой кровати у Билла было совершенно другое, можно сказать, особенно трепетное отношение, поэтому он даже взялся за приведение ее в порядок самостоятельно. В ванной юный брюнет сразу заметил свою одежду, которую оставил там еще перед сном, но его внимание на сей раз привлекло другое: черная футболка садовника, небрежно брошенная на стиральную машину, и Лауфер тут же взял ее в руки. Шумно вдохнув запах одеколона, смешанный с запахом самого Томаса, Билл мечтательно заулыбался, блаженно промычав, и так и застыл посреди небольшого помещения на несколько минут, словно в прострации.

– Ты обязательно примешь меня.. – прошептал он, прикрывая глаза, перед которыми неизменно стоял только образ любимого мужчины.