Искушение на двоих (СИ)

Как заметил мужчина в ходе своих наблюдений, юноша одновременно мог быть смелым и пугливым, несказанно дерзким, наглым и кротким, чувственным и скромным. Только вот Лауфер, казалось, так пока к своим годам и не разобрался до конца, перед кем все-таки стоит становиться открытым и настоящим, таким привлекательным и добрым, показывая истинного и самого красивого себя, а перед кем этого делать все же не следовало..

На этот раз они решили посетить уже другой парк, куда более внушительный и интересный, и коль Томас приехал жить на новое место, пора уж было начинать знакомиться с местными достопримечательностями и стараться сделать так, чтобы этот каменный лес смог стать ему полноценным домом, где он будет хотя бы сносно ориентироваться, не говоря уже о полном знании города с каждым малейшим переулком.

Билл же был невероятно счастлив, и эти долгожданные сдвиги в отношении к нему Тома он ощутимо и ярко замечал, что не могло его не радовать. И действительно, взаимная любовь безмерна и безгранична, она, в самом деле, способна вершить великое и изменять, казалось бы, неизменимое.

– У нас свидание, – безапелляционно выпалил Томасу подошедший брюнет, обворожительный, распрекрасный и бесконечно излучающий невидимые, но такие осязаемые волны эмоций и счастья, которые подпитывали и Каулитца, щедро заряжая его этой светлой силой. – Это так, чтобы ты знал, куда шел, – известил он изумленно хохотнувшего садовника, высоко вздернувшего бровь в ответ на эти заявления, и вид такого делового и строгого Лауфера его забавлял неимоверно.

– Я и так знал, – слегка повел плечами мужчина и вдруг достал из-за спины небольшую красивую подарочную упаковку, которую он тут же с нотками смущения вручил своему милому спутнику.

Увидев еще более широкую улыбку на очаровательном лице мальчика, вновь накрашенном и безупречном, Томас не сдержал и своих неустанно и звонко поющих, ликующих чувств, ласково улыбаясь юноше в ответ и отдаваясь невесомой легкости и неге, которые все чаще тешили его своими объятиями в присутствии Лауфера.

– Что это такое? – с любопытством и нетерпением заговорил он, разглядывая преподнесенный сюрприз, и ему было жутко интересно, что же принес для него садовник.

– Открывай, – с улыбкой кивнув на небольшой подарок в изящных руках Билла, проговорил мужчина, и Лауфер, даже высунув язык от усердия, принялся скорее его распечатывать.

Когда юноша, немного покряхтев, раскрыл коробочку, его взору показались необычно упакованные конфеты, а рядом лежала маленькая открытка, тут же оказавшаяся в его руке.

– Эм.. Том, а как..? – видя только какие-то непонятные символы, красиво и необычно выведенные на красной бумаге, брюнет непонимающе и беспомощно взглянул на Каулитца.

А тот, загадочно подмигнув, лишь снова кивком указал на коробку со сладостями. На самом дне обнаружился еще один листок с расшифровкой этого таинственного алфавита, и стоило только Лауферу его увидеть, как он восторженно ахнул и, обратно вручив смеющемуся Тому конфеты, к которым юноша мгновенно утратил всякий интерес, с нескрываемым энтузиазмом уткнулся в текст.

– Ух-ты! Что же ты мне написал? – сияя радостной улыбкой, риторически спрашивал Билл, игриво поглядывая то на одну страницу, то на другую, то на хранящего молчание Томаса. Казалось, если он еще хоть сколько-то будет медлить и пребывать в этом мучительном неведении, он просто этого не вынесет. – М.. мо.. – часто дыша, так по-детски наивный Лауфер продолжал разбирать послание из двух строк, водя тонким пальцем по расшифрованным буквам. – Моему..

Том, стоящий рядом, искоса наблюдал за брюнетом, всецело охваченным этой игрой, которую Томас подготовил для него намеренно, чтобы и Лауферу, так старавшемуся для него, тоже было интересно. И это, к слову, мужчине прекрасно удалось в еще более сжатые сроки.

«Моему сладкоежке», гласила короткая запись вверху, и Билл, со смешком прочитав ее про себя до конца и подарив Каулитцу влюбленную благодарную улыбку, с интересом взялся за вторую строчку, включающую намного больше символов, да и информации тоже.

– Давай-ка присядем пока, – взяв юношу за предплечье и потянув к соседней лавочке, Том безвольной куклой усадил на нее своего темноволосого красавца, увлеченного настолько сильно, что в процессе тот даже не оторвался от записей. – Похоже, я нашел чудесный способ тебя усмирять, – отшутился мужчина, негромко смеясь и по-прежнему сильно волнуясь. Вторая фраза в какой-то степени заставляла его отчаянно заливаться краской, но не сказать ее Биллу он отчего-то тоже уже не мог.

Сдерживая легкую дрожь, касающуюся кончиков пальцев, Том завороженно смотрел, как обворожительно порхают черные, длинные ресницы, как медленно движутся пухлые, блестящие губы Лауфера, когда тот вполголоса бубнил разгаданные слова. Они с каждой новой секундой улыбались все шире и радостнее, поскольку эти засекреченные фразы, определенно, пришлись мальчишке по вкусу.

«Ты победил, птичка. И ты правда мне нравишься», сделав несколько шумных вдохов и выдохов, Билл перевел взгляд, сияющий многообразной радугой чувств, на молодого мужчину и, не сдержав своего безумствующего порыва, резко прижался к нему, обвивая обеими руками и обнимая так крепко, сколько только ему хватало сил.

– Оох.. сильный-то какой, – кряхтя, сконфуженно брякнул Том, но все же нашел в себе мужество не оттолкнуть ликующего подростка и безропотно принял в благодарность звонкий поцелуй в щеку.

Однако слишком длительное проявление чувств Томаса бесконечно зажимало и мучило опасениями, что кто-то увидит это, поэтому ему яростно хотелось, чтобы Билл поскорее соизволил его отпустить.

– Том, я так рад, – мягко шептал юноша, ласково потираясь своей щекой о щетину Каулитца. – Я так тебя люблю.. – продолжал нашептывать впечатлительный Билл и от своих слов даже сам заметно засмущался, не говоря уже о Томасе.

Тот, прикрыв глаза, вмиг ощутил болезненную сухость во рту, а по слуху словно ударило оглушительным звоном, когда эта короткая фраза, будто бы между прочим, сорвалась с губ этого очаровательного ангела, так доверительно льнущего к нему. Лауфер вскоре все же отстранился, чтобы сильно не травмировать и без того уже изрядно неустойчивое психическое состояние своего желанного самца, который наконец отважился, посмотрел правде в глаза и принял свою симпатию к мальчику.

– Может, посмотрим башню, пока светло? – деликатно переводя тему, заинтересованно спросил Билл, с улыбкой проведя носом по коже Тома, хранящего смятенное молчание.

Все же отстранившись и получив в ответ заторможенный кивок, он быстро поднялся с лавочки, не зная, куда теперь девать всю скопившуюся в себе энергию. Ласково взяв своего капитулировавшего садовника за руку и надежно переплетая их пальцы, вновь делая их единым, темноволосый искуситель, нескрываемо празднующий свою долгожданную победу, уверенно отправился вглубь Олимпийского парка, потянув Каулитца за собой.

– Том, я же похож на девушку? – вдруг спросил он мужчину, в неловкости кусающего губу и практически не сжимающего в ответ свои пальцы.

Том перевел на него свой прямой, пристальный взгляд, за которым в тот момент скрывалось так много противоречивого, но все же преимущественно приятного.

– Похож, – с легкой улыбкой честно ответил он, вспоминая то, как слепо ошибся в этом в самом начале, считая не в меру женственного Лауфера Белиндой.

Теперь он понимал точно, что об этом своем наблюдении лучше будет тактично умолчать, поскольку юноша питал необъяснимую ненависть к этой девушке, хотя она была его родной сестрой.

– Тогда что тебе мешает взять свою девушку за руку на свидании? – застенчиво опустив черные ресницы, негромко проговорил темноволосый красавец, решаясь снова принять на себя ту странную роль хотя бы частично, чтобы Том рядом с ним чувствовал себя комфортнее на людях.

– Билл, нельзя, здесь же могут быть мои ученики, – вполне справедливо возразил в ответ Том, вновь передавая ему коробочку, и Лауфер, на удивление, совершенно не стал с ним спорить. Однако перед тем как отпустить тонкую руку вмиг нахмурившегося юноши, садовник поднял ее к своим губам и, будто прося прощения, осторожно тронул красивые пальцы легким поцелуем. – Извини..