Держи хвост трубой, а клюв на замке (СИ)

- Ну, ладно, двенадцать… И всё!!! И урезонь своих мордоворотов, а не то их эти сопляки урезонят. Свободен…

И славный, всегда невозмутимый начальник Аврорской Академии вылетел из кабинета Главного Аврора с перекошенным от сдерживаемого гнева лицом. На одном дыхании домчавшись до своей вотчины, он немедленно вызвал Блэкхида и, не здороваясь, с порога велел, морщась, как от зубной боли:

- Выпусти… этих… шеф приказал. По двенадцать часов Боевой магии каждому, и… – заметив, как возмущённо вскинулся старинный приятель, добавил, едва сдерживая рык. – Я тебе слова не давал!!! Освободить и… Мерлином тебя прошу… будь с ними поосторожнее…

Вот так Рон с Гарри, отсидев всего полсуток в карцере, вернулись в свою комнату в казармах… героями всего желторотого курса. Об эпическом сражении с оборзевшими старшекурсниками из уст в уста передавались легенды, с каждым пересказом обраставшие всё новыми и новыми неправдоподобными подробностями. Правда, за пределы Академии история не вышла. И показать колдомедику ребят с досады забыли, но с помощью Стэлса они разжились «Костеростом», а Заживляющими зельями их в большом количестве снабжала учившаяся у Снейпа Гермиона. Всё, казалось, успокоилось. Даже вышедшие из лазарета третьекурсники прониклись истинным уважением к победившим их первочкам, и… только инструктор Фрай, отвечавший за отработку диверсий и засад, затаил зло. Ведь это его младший братец с положенным ускорением и «волчьим билетом» вылетел из Академии за подстрекательство к нападению и применение «Круциатуса» всего за полгода до выпуска и лишился весьма многообещающей карьеры. Жаль только, что про их родство Гарри тогда не знал.

В декабре по Академии поползли слухи, что ожидается реорганизация учебного процесса и первичные следственные навыки первокурсникам начнут преподавать не со второго курса, как было заведено раньше, а со второго семестра первого. Народ стонал, предвкушая значительное увеличение и так с трудом переносимых нагрузок. Но большей частью это было притворством. За полгода учёбы от шестидесяти курсантов, пришедших в Академию, отсеялось уже тридцать два человека. Кто-то не потянул физические нагрузки, кто-то не успевал по предметам. Так что все, кто смог пережить эти четыре месяца жесточайшей муштры, были фанатами своего дела и скорее предвкушали занятия по новым неизвестным и, по слухам, интересным предметам, чем боялись свалившейся на них нагрузки. Поговаривали, что среди новых дисциплин будет «Первичное распознавание отравлений и первая помощь при них» и основы следственной работы. Узнав, что последний предмет преподавать скорее всего будет Кингсли Шеклболт, новички прыгали чуть ли не до потолка. От закончивших Академию старших товарищей и родственников они знали, что чернокожий аврор великолепный Наставник. А вот кто будет преподавать «Отравления» оставалось до сих пор тайной покрытой мраком. Хотя до начала занятий оставалось каких-то полмесяца.

Но первокурсники, чьими негласными лидерами уже в течение месяца являлись Поттер и Уизли, со здоровым пофигизмом не особо-то заморачивались этим событием. Ну, начнётся и начнётся, кого назначат, тот их и учить будет. Что они-то сделать могут? В общем, впервые за последние месяцы жизнь стала налаживаться и приобрела хоть какую-то стабильность. Друзья даже позволили себе надеяться на получение увольнительных и проведение Рождественских каникул вне стен казармы, дома. Рон все уши Гарри прожужжал про встречу с Гермионой и с завидным постоянством посылал письма юной жене раз в сутки, находя для этого время, даже когда они уставали так, что едва имели силы доползти до постелей. Учёба спорилась, товарищи уважали, преподаватели и инструктора прекратили придираться. Оказывается, как мало человеку для счастья надо. Даже Гарри, из-за прессинга Дамблдора пошедший в Академию с большой неохотой, втянулся и начал получать удовольствие от процесса учёбы. Занятия ему нравились, но участие в аврорских рейдах до сих пор не прельщало. Вот если бы диверсии, разведка, да вместе с такими «кадрами» как Стэлс или Асс. Именно тогда в голове юноши впервые стала вырисовываться идея создания Команды, которая занималась бы только разведкой и диверсиями так, как это у них было в Хогвардсе. Несмотря на перенесённый тогда ужас, парень не раз с ностальгией вспоминал это время. О Северусе и всём, что было с ним связано, он думать себе запретил. Чувство полного контроля над тем, что происходило в замке, было сродни зависимости и требовало повторения. Рон тоже поддерживал идею друга, но его, как и раньше, больше прельщало планирование самих операций.

В общем, строя радужные прожекты на будущее… ребята успокоились и расслабились… а зря. Первый «звоночек» надвигающейся опасности прозвенел для них, когда Блэкхид, построивший курс на плацу за две недели до Рождества и поглядывающий свысока на ёжившихся на холодном ветру курсантов, с затаённым злорадством произнёс:

- Все вы попущением Мерлина и невесть каким чудом смогли удержать свои задницы в пределах Академии. Но это ещё ничего не значит! Раз уж вы сумели остаться на курсе… принято решение устроить вам испытания в условиях полигона. Они начнутся с завтрашнего утра. Всем быть здесь в 7.15. в полном боевом снаряжении. Свободны.

«Желторотиков» словно ветром сдуло. Ни у кого не было желания, задержавшись, попасться на глаза грозному и злопамятному декану. А уж у друзей-гриффиндорцев, которых этот самый декан «любил» больше остальных курсантов вместе взятых, смыться вовремя стало уже условным рефлексом. Собравшись в общей комнате, оставшиеся двадцать восемь человек переговаривались, обсуждая полученное известие. Белобрысый закончивший Дурмстранг Йен МакЛагген петушился, доказывая остальным:

- Тут что-то не так! У меня кузен два года назад Академию закончил. Не было раньше такого, чтобы первокурсников посылали на полигон спустя полгода обучения. Тесты по всем предметам, показательный спарринг-бой и полоса препятствий – вот и всё, что нам должно было грозить.

- Может, это из-за реорганизации?

- А рожу Блэкхида ты видел? Он же рад до безумия и явно что-то предвкушает.

- Не бзди, Йен! У меня дядя – секретарь у Грозного Глаза, я точно знаю, что Шеф приказал Кастелмейну «придержать своих псов». И лично слышал, как наш начальник сказал декану быть поостороженее с нашими «малышами», – черноволосый, коротко стриженный и обычно спокойно-юморной широкоплечий увалень Лерой вальяжно раскинулся на стуле, добродушно посматривая на своего приятеля-холерика.

- Так он это Блэкхиду сказал, а на полигоне не «зубры», а «волки» – хозяева.

- «Волки»? – Гарри впервые слышал подобное прозвище и в удивлении приподнял брови, вглядываясь в лица однокурсников.

- Спецназ. Диверсанты. Спецгруппы. Но разделение начинается только в конце второго курса, и туда попадают… единицы, и учатся они не три, а четыре года. Их теории учит сам Хмури, а инструктором там самая поганая сволочь в Академии – Фрай. Если он кого невзлюбит – пиши пропало. Он и остальных-то в блин раскатать может, а уж кто ему не понравится… Ладно, не будем о грустном.

- Во-во, ты это что-то загнул, парень. Нам встреча с этим гадом никак не светит. Ладно, пошли спать, а то завтра с нас Блэкхид шкуру спустит.

Встревоженные, но, в общем-то, не очень испуганные курсанты, отправились по своим комнатам, а друзья-гриффиндорцы переглянулись, задержавшись, прежде чем отправляться в рассчитанную на шестерых спальню.

- Гарри, ты что-то почувствовал?

- Не уверен. Какая-то опасность приближается, это точно, но что это будет… Понятия не имею…

- Вот и я не имею… а надо бы. Не нравится мне всё это, – Рон внимательно вгляделся в лицо помрачневшего друга. – Что?

- Попытался просканировать ауру Блэкхида. Хороший щит у гада, да и… далеко слишком. Понял только, что он не один и чем-то очень доволен.

- Да-а, жаль, что здесь Барона и Ника нет.

- Хмм. Стэлс! – увидев, как к нему из-за шкафа метнулось серое тельце, Гарри достал припасённые с ужина остатки хлеба с сыром и протянул четверолапому другу: «Стэлс, что-то в воздухе палёным пахнет. Ты помнишь того хмыря Блэкхида?»