Цветы сумерек (СИ)

- Я хочу поспать. Разрешите, наместник?

- Да… - выдохнул Раймон вслед уходящему другу.

========== Глава 25. Король ==========

Ингвар стоял на своём балконе, обращённом на запад, и смотрел на изящные контуры башни Золотого Дракона, разрезавшие надвое горизонт.

Прошёл уже месяц с тех пор, когда эльфийские дома принесли вассальную клятву наместнику. Большинству это далось легко – аристократия и так никогда не ладила между собой, и подчиниться чужаку оказалось в какой-то мере проще, чем одному из своих кровных врагов.

Признал власть Империи и дом Саламандры – Ингвар не чувствовал в себе ни сил, ни желания противостоять неизбежному. О том, кто именно олицетворял собой Империю, Ингвар старался не думать.

В первые же дни пришла весть о том, как Раймон расквитался с кузенами. Хотя Ингвар никогда не ощущал в себе особой любви к детям младшей ветви, ему было жаль леди Айниру. Узнав о позоре сыновей, как рассказывала Ингвару верная Марлин, Айнира в миг поседела. Три ночи она не спала, глядя в окно, а затем ушла – как говорили, в Долину Цветов.

Айнира принадлежала к тому гордому поколению, которые видело тяготы Исхода, а затем пережило многолетнюю непрекращающуюся войну. Она похоронила мужа и брата на этой войне и жила лишь для того, чтобы жили её сыновья.

Ингвар, узнав о судьбе братьев, лишь побледнел. Он смутно чувствовал, что вовсе не Тамлин и Твен интересуют нового наместника. Хотя Раймон вступил в брак, как и он сам, Ингвар непрестанно ощущал незримую связь, протянувшуюся между ними. Вот только что она значила, и что следует ждать от наместника, он пока что понять не мог.

Хуже отреагировал на новости Белл – и это Ингвара тоже немало беспокоило.

Ещё в день приезда Раймона Белл отказался присутствовать на встрече, послав вместо себя братьев. Теперь же у него были все основания утверждать, что сам он присяги не приносил. Этим он и занимался. Распускал слухи и подговаривал дальнюю родню выступить против наместника. Как будто не понимал, что армия, победившая их однажды, сделает это и ещё раз.

Он предлагал и самому Ингвару вступить в заговор, но тот отказался сразу же. За те годы, что он провёл в семье Бальдера, Ингвар по-настоящему привык считать её своей. Белл собирался рисковать его прежним домом, но Ингвар не собирался позволять ему впутывать в это дело Саламандр. Слишком много сил ушло на то, чтобы занять место главы дома у младшего супруга ненаследного принца.

Ингвар изо всех сил старался избегать придворных интриг и не показываться при дворе, ожидая, когда буря утихнет.

***

- Он не отвечает на мои письма, - Раймон швырнул на стол кипу конвертов, которые исправно возвращались к нему.

Свен, сидевший в кресле напротив, вздохнул и поставил на стол кубок с кровью. С миньонами он виделся строго по расписанию, предпочитая забирать их кровь через слуг. Раймон не понимал этой брезгливости – то и дело он вспоминал, как много лет назад Свен сам учил его питаться и объяснял, что контакт с миньоном - лишь средство выжить.

Не обрадовался решению Раймона и Флориан. Это вызывало особое раздражение, потому что Раймону со всех точек зрения было бы удобнее питаться привычным и покладистым эльфом, чем каждый раз укрощать своих осуждённых. Позор кузенов принёс ему мгновенное облегчение и чувство падения – ещё одна горсть земли ухнула куда-то в глубину, не в силах заполнить черноту внутри него. Теперь общение с ними вызывало лишь новую злость, но идти на попятную Раймон не хотел.

- Рэй, зачем тебе это?

Раймон столкнулся взглядом с другом и остановился. Слов почему-то не было. Только злость, которая с каждым днём становилась только сильней.

- Опять будешь читать мне нотации? – нахмурился он.

- Я пытаюсь с тобой поговорить. Жаль, если ты воспринимаешь это так.

Раймон нахмурился ещё сильнее и отошёл к окну. Там, в туманной дымке заката, пронзали небо шпили башни Саламандры. Он был в тех местах всего раз, и почему-то теперь ступить на эти земли казалось ему страшнее, чем когда-то было выйти один на один против Древней.

- Ты думаешь, я не понимаю? – спросил он, наконец, прислоняясь лбом к стеклу.

Свен пожал плечами.

- Я не знаю. Но хотел бы знать.

Раймон стиснул зубы и зажмурился, отгоняя образы, которые видел во сне день ото дня.

- Свен… Он – моя жизнь.

Свен заставил себя сохранить спокойствие. Он молча ждал продолжения, но Раймон отодвинулся от окна и направился к двери.

- Я напишу ему ещё раз.

- Рэй! – взвыл Свен и в два шага перегородил наместнику путь к двери. – Не смей так уходить.

Раймон снова уставился на него и долго стоял молча. Потом прислонился к стене и закрыл глаза.

- Кем ты был до обращения, а, Свен?

- Ты знаешь, я был исследователем.

- Я не об этом… Неважно, кто ты, военный или учёный… Значение имеет лишь то, кто ты для людей вокруг тебя.

Свен фыркнул и тоже прислонился к стене рядом с Раймоном.

- Ничего глупее я в жизни не слышал.

- Но это так. Что останется от нас, кроме памяти?

- Книги. Земли. Золото.

Раймон покачал головой.

- Всё это ничто, когда тебе некому это оставить.

Он закусил губу и на миг помолодел на несколько десятков лет, а затем отвернулся и снова отошёл к окну.

- Когда я попал в Дом Синего Дракона, я был никем. Никем, потому что никто не знал моего имени. Никого не интересовало, что я и кто я. И он, Ингвар, дал мне имя. Он сказал, что я буду его – и я понял, зачем я нужен. Понимаешь…

Свен отвернулся.

- Понимаю, - сказал он тихо, но Раймон, кажется, не слышал.

- Когда всё вокруг не имело смысла… Когда вокруг было лишь презрение – заслуженное презрение, потому что и сам я знал, что я никто… Он смотрел на меня - и я знал, что я существую. Весь мой мир начинался и заканчивался им, и только в его памяти я жил. В его глазах.

Свен вздохнул.

- Это было давно, Раймон… - сказал он тихо.

- Это было всегда. Это было моё рождение. Всё, что я делал потом, было для него. За него я готов был терпеть побои и унижения, драться и идти на смерть… я не разу не пожалел ни о чём, что сделал для него до того дня, когда увидел его с Бальдером… Но и тогда я не мог понять, что происходит со мной. Мир раскололся на реальность и сон, и Ингвар, который не смотрел на меня, был частью сна, наваждением, оковами магии крови или древним заклятьем. Всё, чего я хотел – вернуться к нему. Вернуться, чтобы он снова посмотрел на меня – и увидел. Чтобы я родился заново в его глазах.

- Восемьдесят лет, Раймон…

- Да… - Раймон опустил голову. – Восемьдесят лет дороги домой… Домой, где не осталось ни любви, ни друзей… Домой, где его глаза всё так же смотрят сквозь меня. Будь я хоть самим императором, наверное, они смотрели бы так же… Но я не могу понять… - Раймон внезапно обернулся на Свена и поймал его взгляд. – Не могу понять, почему? Что со мной? Я был мальчишкой-полукровкой, бродягой, никчёмным приживалой. Но и тогда я значил для него больше, чем теперь. Я бы отдал всё за возможность снова стать его псом, но ему не нужно это, и я не перестаю задавать себе вопрос – а было ли нужно когда-то? Может, если бы я знал ответ, мне было бы легче…

- Тебе не было бы легче.

Свен резко шагнул к нему, но что-то остановило его руку, и он так и не решился коснуться плеча друга. Будто невидимая стена выросла между ними.

- Тебе не станет легче, Раймон, пока ты не перестанешь оглядываться назад. Вот он, смотри, - он всё же дёрнул Раймона за плечо, снова разворачивая лицом к окну. – Вот он - твой дом. Твоя мечта. Камни и пепел. Не ты виноват в этом. Просто никогда не было этого дома.

- Но тогда не было и меня! – Раймон вырвался из рук Свена и снова посмотрел на него. – Разве ты не можешь понять… Я только там и жил. Всё, что я помню хорошего, связано с Ингваром. Закрывая глаза, я вижу синее небо, его развевающиеся на ветру волосы… И ту ночь, когда мы почти принадлежали друг другу. Когда он предложил себя мне. Предложил сам. Или ты скажешь, что и этого не было? Что это лишь сон?