Искушение на двоих (СИ)

Вскоре садовника все же соизволили отпустить выполнять его прямые обязанности, а сам Билл, в целях конспирации выждав какое-то время в беседке и просмотрев обновления в телефоне в виде нескольких нежелательных пропущенных от Мертена и еще нескольких человек, а также и пары сообщений от Берти, с которым он еще вчера связался по интернету, все же поднялся, поправил халатик и босиком с ослепительной улыбкой направился к бассейну.

Там он и провел все время до самого окончания смены Каулитца, лежа на шезлонге и греясь в теплых лучах утреннего солнца, при этом без конца загадочно переглядываясь с привлекательным газонным стилистом.

Агнет так и не вышла в сад, вероятно, заметив там заносчивого, капризного хозяина, и, закончив свои садоводческие работы, Том, как всегда, отправился отдавать кухарке ключи от сторожки с инвентарем. Вечно бдительный Лауфер незаметно последовал за ним и, войдя через парадный вход, быстро отправился в сторону кухни, где спрятался за углом и с риском оказаться замеченным стал любопытно выглядывать из-за него. Его взору тут же открылась вполне ожидаемая картина, а до слуха донеслись фразы разговора между мужчиной и женщиной.

– Может, все-таки чаю? – настаивала Агнет, и хотя Лауфер не видел ее лица, поскольку она выгодно стояла к нему спиной, он был максимально уверен, что та тошнотно сияет неприлично широкой улыбкой, в то время как внешне сдержанный садовник вполне мог его заметить.

– Нет, Агнет, спасибо, – тактично улыбаясь, ответил напряженный Каулитц, а в голове его все уже буквально бурлило от неловкости и обилия мыслей, которые казались ему совершенно неподходящими, чтобы выполнить условие, поставленное нимфой.

– Бросьте, Том, а давайте.. – не унималась взбудораженная женщина, а Лауфер пренебрежительно закатил глаза, едва не фыркнув в голос, чем мог мгновенно выдать себя, а оттенки нетерпения ярко отсвечивали в его заинтересованных глазах.

– Я не могу, правда, мне уже пора, потому что.. – Том пытался сказать все максимально деликатно, поскольку жутко не любил ввязываться в подобные дела.

Но сейчас ради прощения он должен был разрешить этот открытый вопрос с Агнет, с которой в любом случае не собирался иметь ничего общего, поэтому этот разговор, честно говоря, был ему же и на руку.

Только открыв рот для продолжения фразы, он вдруг случайно заметил, что в ожидании прищурившийся Лауфер, оказывается, выглядывает из-за угла, осуществляя свой строгий мониторинг и контроль над ситуацией, и уж тогда сконфуженно и нервно усмехнувшийся Том понял наверняка: деваться ему точно некуда.

– Ээ.. дома меня ждет любимый человек, – виновато улыбаясь, все же проговорил мужчина кухарке, метнув еще один короткий взгляд в сторону брюнета.

Заметив, как очаровательно вспыхнуло изумленное личико Билла при этих громких словах, Каулитц, закусив губу от неловкости, снова посмотрел на улыбающуюся Агнет, которая вдруг замолчала, вдумываясь в сказанное мужчиной. Сейчас она была потрясена настолько, что заметно растерялась и ответить что-либо смогла даже не сразу.

– А.. это.. ну, тогда, конечно..

– Я, наверное, пой.. – начал было Том, как вдруг на кухню с высоко поднятым подбородком прошествовал покинувший свое укрытие Лауфер, на лице которого бесстрастно рисовались наигранное равнодушие и надменность, а молодой мужчина тут же перевел свое внимание на его точеный стан, облаченный в тот самый откровенный черно-красный халат.

– Доброе утро, – отчеканил юноша холодно и серьезно, что разительно отличалось от обыкновенного его поведения наедине с Каулитцем, который сразу же почувствовал все эти забавные отличия и усмехнулся. Он нарочито вежливо поздоровался в ответ, что сделала и светловолосая, явно расстроенная женщина. – И что же это вы все тут столпились? Заняться нечем больше? – деловито и строго поинтересовался он и грациозно обошел мгновенно зажавшуюся Агнет, приблизившись к столу, возле которого стоял садовник.

Намеренно выпячивая попу, от чего полы халатика призывно приподнялись, слегка открывая взору обнаженные ягодицы, Билл максимально изящно потянулся к графину с любимым апельсиновым соком, зная, что на него смотрят и, вероятно, уже роняют слюни некоторые присутствующие в помещении представители сильного пола. Но Томас вполне стойко выдерживал устроенное персонально для него представление, все равно продолжая смотреть.

– Я уже закончил на сегодня, – с легкой, даже заторможенной улыбкой, которая все же тронула уголки губ, проговорил мужчина, тут же неосознанно облизываясь и бегло осматривая юношу.

Тот, на несколько коротких секунд столкнувшись с ним загадочным взглядом, перевел свои накрашенные глаза на молчаливую Агнет, которая безумно разволновалась, опасаясь того, что юный хозяин вновь будет отчитывать ее за то, что садовник задержался у нее на кухне, однако тот пока молчал, по-видимому, копил для нее персональную порцию гнева. Однако Биллу на нее сердиться было больше совершенно незачем, а к тому же и неинтересно.

– Живо за работу, – намеренно раскомандовался он, глядя на нее взглядом победителя, а в это время чувствуя, как в животе волшебно и приятно порхают невесомые бабочки, пробуждая своими ласковыми, легкими трепыханиями тепло, отдающее к паху сладостной истомой.

Каулитц, с усмешкой укоризненно покачав головой, все же попрощался с маленьким обворожительным начальством и хмурой Агнет, которая, даже поддавшись своему разочарованию, все равно проследила за тем, как странно смотрел садовник на Билла, но заподозрить что-то противоестественное она все равно не смогла.

Вскоре Томас все же покинул помещение, не прекращая своих невероятных и наполненных невидимой, необъяснимой силой мыслей, и для себя он все же решил, что все равно искушение еще в прошлый раз одолело его безвозвратно. Коль уж он сегодня пришел сдаваться этому искусному соблазнителю, то бороться и тратить на это сопротивление силы в любом случае теперь уже бесполезно, когда можно отдаться этому течению, позволив ему с легкостью уносить себя, а не плыть упрямо против него.

До вечера Билл весь измаялся от безжалостно охватившего его волнения, он без конца смотрел на часы, как назло, так медленно передвигающие свои будто неподъемные стрелки. Он собирался даже прийти в назначенное место на два часа раньше, но с трудом одергивал себя, понимая, что Том его заранее там точно ждать не станет, поскольку в это время он будет еще в лицее.

Лауфер до безумия опасался, что Каулитц, получив окончательное прощение, просто договорится со своей взбушевавшейся совестью и не захочет больше иметь с ним никаких дел, но гнал эти гнетущие мысли прочь, силясь себя успокоить и получать удовольствие от приятного волнения и возвышенной влюбленности, теперь уже явно получившей пространство, где можно полноценно развернуться. Он все еще продолжал надеяться, что чувства Тома к его уже не существующей женской альтернативе все-таки теперь полноправно принадлежат ему.

Встретиться было решено в кафе, расположенном не так далеко от лицея, и оба парня вошли туда лишь с разницей в минуту, таким образом никому даже и не пришлось друг друга ожидать.

– Привет, птичка, – с кривой и даже усталой улыбкой проговорил Том, получая ответное приветствие и искренне счастливое выражение лица нарядившегося во все черное Лауфера.

Брюнет неостановимо светился своими эмоциями, не стесняясь их выражать, в то время как садовник был более зажат и сдержан в силу того, что подобное для него было слишком непривычным и даже абсурдным, особенно в людном месте.

– Том.. – Биллу неистово хотелось обнять своего любимого мужчину, от одного вида которого у него дух предательски перехватывало, и тряслись руки, но он этого делать не стал, чтобы не спугнуть его окончательно, а потом мальчик внимательно осмотрелся. – А ты тут часто бываешь?

– Бывает, захожу после работы, – пожал плечами он, а Лауфер, пока, к своему счастью, не заметив знакомых лиц в зале, выдохнул с облегчением. – Сегодня опять из-за того стекла фрау Берг ворчала, – мужчина скривился, показывая, где у него уже стоят все эти замечания, чем вызвал у юноши тихий смешок.