Руки (СИ)

— Э-э-э… Вообще-то, у нас два очага. Твой, доставшийся от тела, и мой, сохранённый техникой. Я тебе предлагаю в моём искупаться.

— Ты предлагаешь мне доступ к своей чакре?..

Орочимару вздохнул, думая, как бы объяснить это поделикатнее, чтобы не задеть гордость шиноби.

— Я полагаю, что из-за ранней активации шарингана в целом и Мангекью в частности твой очаг не смог развиваться полноценно. Из-за постоянного оттока энергии ему не хватило энергии, чтобы нарастить структуры. Это одна из причин, почему генинов гоняют на миссии D-класса, а не гоняют на тренировках до потери сознания.

Итачи подумал, рассмотрел предложенные Змеем ссылки на источники информации.

— Допустим, — Учиха и не сомневался, что получить Мангекью в тринадцать лет не особо полезно для здоровья.

— В то же время, такое малое количество чакры не является твоим естественным состоянием. Да, ты научился великолепно сражаться, используя имеющиеся ресурсы. Но твой организм требует большего. Можно научиться прекрасно биться и одной рукой, но имея полный комплект — всё-таки лучше. Даже не сражаться, а просто кофе готовить.

— Мне не плохо, — пожал плечами Итачи.

— Разумеется, тебе же ни разу хорошо не было, для тебя это норма, — Орочимару прислонился к косяку. — А я каждый раз пугаюсь, когда вижу тебя на последнем чакроиздыхании.

— То есть ты даёшь мне доступ в свой очаг?

— Да, даю.

— Гм. И где он?

— Доступ?

— Очаг.

— Рядом с твоим, полагаю. Сделать прямую дверь?

— Полагаю, этим можно заняться позже, — Учиха вспомнил, что они на миссии.

— Тц. Итачи, будь добр, пойди подпитайся, — Змей создал дверь прямо из воздуха. — Доступ ко внешним ощущениям ты не потеряешь, так что не о чём беспокоиться.

Итачи пожал плечами и шагнул за дверь, прямо в светящееся лоно энергии… и тут же понял, о чём говорил Орочимару — ощущение довольства было подозрительно похоже на сытость. Сытость, но не переедание. Такая ленивая истома, когда хочется растянуться, передохнуть и ни о чём не думать. Чувство, с которым его познакомил Кисаме, когда набрал однажды «случайно» слишком много еды и вызвался первым охранять. Чувство, которому он раньше так до конца и не поддался…

А тут… вроде как… можно?

Итачи никогда не жаловался на объёмы чакры. Они всегда были честно средними. У кого-то кеккей генкай, у кого-то — додзюцу, а у кого-то — бешеные объёмы чакры. Глупо надеяться иметь от рождения сразу всё, ограничения всегда были и будут. У Орочимару чакры тоже не особо больше — где-то в полтора раза всего.

Но разница чувствовалась. Как в бою, так по внутренним ощущениям.

Однако анализировать их Учиха сейчас не собирался. Ему просто было хорошо…

========== Понимание ==========

Дворец даймё был взбудоражен. Все ходили на цыпочках, оглядывались и ждали, когда из тени вылезет желтоглазый шиноби и сладким голосом поинтересуется, как дела, как жизнь, как семья, как грешки… И ведь всё откуда-то знает, сволочь!..

Дочь дайме засела в комнате уединений с пищевым отравлением. Повара хватались за сердце, кланялись и утверждали, что всё делали честь по чести и в мыслях не держали схалтурить в этом!.. Саске обронил, что это, возможно, на нервной почве.

И даже не соврал. А что нервничала не девушка, это уже другой вопрос.

А вот в коридоре, ничуть не испугавшись, его поймал семилетний сын даймё.

— Я чего-то не понял… ты вообще кто? Орочимару или типа того?

Учиха ухмыльнулся в лучших традициях змеиного санина:

— А тебе-то что за интерес, малыш?

— Тебя все боятся и запрещают мне с тобой говорить. А на змеиного санина ты не очень-то похож… врёшь, наверное, всё!

Саске весело вскинул брови:

— Я не соврал ни единым словом с того дня, как пришел. А старших надо слушаться, иначе когда-нибудь тебя сожрет большая змея.

— Чо? Эй! Не уходи! Так Орочимару ты или нет?!!

Учиха обернулся. Наклонился, глядя прямо в глаза ребенку мерцающими желтыми глазами:

— С чего я должен тебе отвечать, ху-ху-ху?

— Я сын даймё! — мальчуган решительно топнул ножкой. — И вообще, не нависай так близко, а не то нос откушу!

Саске решил, что нахальная малявка ему, пожалуй, нравится, но это не повод позволять ему наглеть.

— А мне плевать, — легкое гендзюцу, показавшее ребенку выползшую из рукава змею, которая нежно обвилась вокруг шеи, трепеща раздвоенным язычком.

— Ебать… — выдал малолетний аристократ, боясь пошевелиться.

Это было весьма мудро с его стороны. Начни он махать руками, реальная змея его уже укусила бы. А тут просто тёплый мягкий живой организм, слишком крупный, чтобы его есть, но не представляющий угрозы. Чего атаковать-то?.. Секундная пауза, и ребёнок уже начал гладить рептилию по боку.

— Ух ты! Сухая и тёплая! А я всегда думал, что они склизкие и противные… А почему она не кусает? Ручная, да? А можно поиграть? Ну пожалуйста!

— Смелый, — Учиха потрепал его по щеке. — Значит, нравится? Думаю, Джун согласится провести с тобой время.

Наклониться снова, почти утыкаясь носом в нос и тем самым скрывая движения рук:

— Запомни, призывные змеи — не ручные. Они просто умные.

— Саске-сама?

— Присмотри за ним, Джун.

— Да, Саске-сама…

— Он говорящий!!! — подпрыгнул от радости ребёнок. — Спасибо-спасибо-спасибо!

— Не забудь его покормить, — рука небрежным жестом взлохматила ребенку волосы. — Джун любит мясо, а еще лучше — живых мышей.

— Ух ты! Мы будем ползать по подвалам! Со змеёй меня точно пустят!

И радостный ребёнок убежал пугать кухарок.

— Неплохо. Одного верного агента ты себе уже завербовал, — донеслось сверху.

— Будет забавно, если он не утратит любви к змеям, даже когда повзрослеет, — хмыкнул Саске.

— Хм… Насчёт этого не знаю, но теперь во дворце даймё два очага диверсий. Боюсь, активный малыш уговорит твою змею залезть в хакама к какому-нибудь противному взрослому.

— Два? А разве не три?

— Ну… У меня просыпалось.

— Рука дрогнула? Ай, ай, как нехорошо для медика.

— Да вообще… куда катится мир!

Откуда-то снизу послышался женский визг.

И правда, куда…

*

К вечеру Саске решил проведать своего змея. Джун к этому моменту больше напоминал бусы из-за энтузиазма ребенка, который к кормлению змея отнёсся серьёзно. Джун отчаянно пытался заснуть, чтобы с достоинством переварить всё схомяченное, но вокруг бегал активный мальчишка и требовал к себе внимания. Поэтому змей был у него изъят с обещанием вернуть, если кое-кто будет себя хорошо вести и проводит шиноби-сана к ювелиру, который выполняет заказы его сестры и матери.

Ювелир оказался мужчиной серьёзным, подслеповатым, вежливым. Появлению чего-то вроде змеиного санина он не удивился, как и его компании.

— Здравствуйте, шиноби-сан, — поклонился старик. — Что вам угодно?..

— Браслеты, — Саске чуть наклонил голову, выражая уважение. — Мужские, неширокие, чтобы не мешали складывать печати. Эскизы и размеры… — на стол лег аккуратный свиток. — Первый — фиолетовых оттенков, второй — серебро и чернь.

— Фиолетовый, говорите?.. Боюсь, я не могу взяться за такую работу.

— Отчего? У вас нет подходящих камней?

Ювелир внимательнее присмотрелся к эскизу.

— Боюсь, всё не так просто… Какой металл желаете?

— Хорошо бы тот, который не погнется от случайного движения. Но ведь из чакропроводящей стали украшения не делают, верно?

— Боюсь, чакропроводящие металлы слишком сложны в обработке. Золото и серебро слишком мягкие. Возможно, сталь? Или титан?.. Хм… В принципе, если мне помогут, это реально… Камни выбирать будете?

— Аметист? Или у вас есть что-то еще подходящего тона?

— Извольте взглянуть, — ювелир достал большую плоскую шкатулку. — Вот тут фиолетовые камни. У них разная стоимость и оттенки…

Саске прищурился, вглядываясь в камни. Темные, светлые, полупрозрачные, матовые, с завораживающими искорками, вкраплениями других цветов… Были и довольно близкие по тону к фиолетовой «подводке» Орочимару.