Дожить до рассвета (СИ)

Больше мест в округе он не знал, но до сих пор, по иронии судьбы, был жив. Терять было нечего, и Грэм ступил в темноту мрачного густого леса, вверяя свою судьбу чистому случаю.

Устав к ночи и окончательно заплутав в темноте, Грэм развёл небольшой костерок и сел погреться. Ночью в лесу было ещё тише и страшнее, чем днём, но умирающему бояться не приходилось, ведь каждое встреченное утро и так записывалось в долг. Пламя огня причудливо танцевало, разгоняя собой мрак, и человек не боялся привлечь внимание хищников, хотя на уровне инстинктов прислушивался к происходящему вокруг. И лишь когда Уилл уловил движение, он затушил костёр и скрылся в тени деревьев, быстро перебегая по краю оврага на противоположную от своего недавнего ночлега сторону. Внезапно он расслышал голоса, и те раздавались с другой стороны, видимо кто-то нашёл следы его костровища.

- Уилл! – раздался знакомый голос.

- Джек?.. – тихо спросил сам у себя Грэм и вышел из тени деревьев, приближаясь к краю оврага. – Джек!

С той стороны показались люди, всех их Уилл узнал сразу: Джек, Алана, Зеллер и Прайс, плюс пара солдат. В такой темноте ориентировались они плохо, и не могли рассмотреть, что путь на противоположную сторону был рядом, ближе некуда, а Уилл не собирался им на него указывать. Он искал одиночества.

- Уходите! – закричал им Уилл. – Не ищите меня!

- Уилл, мы больше тебя не бросим, - крикнул в ответ Джек, явно запыхавшийся после борьбы со снегом. – Мы поможем тебе!

Грэм обречённо посмотрел на Алану: та замёрзла, сжалась и дрожала, но при этом в её взгляде читалась небывалая стойкость. Зеллер и Прайс, как обычно, держались рядом и оба выглядели обеспокоенными. Они с Уиллом никогда близки не были, но из раза в раз не бросали его одного. И Джек, с яростно горящим взглядом, Джек, желающий спасти того, кого уже нельзя было исцелить.

- Я умираю! – крикнул товарищам Уилл. – Мы освободили город, так дайте мне сделать что-то для себя! Дайте мне умереть без сожалеющих взглядов, без кровавого кашля и…

- Уилл! – завопила внезапно Алана, указывая рукой за его спину. – Уилл, беги!

Солдаты вцепились в ружья, а Грэм обернулся, не сразу узнавая в голодном и хищном взгляде хищника Ганнибала. Мощный рывок и вендиго впился в шею человека зубами, моментально прогрызая её до крови. На той стороне кричала и плакала Алана, умоляя Джека помочь. Кроуфорд в панике приказывал стрелять, но молодые солдаты понимали, что скорее подстрелят Уилла, чем прыткого Ганнибала, а потому перепугано смотрели на слившихся в единое охотника и жертву.

А Уилл, захлёбываясь кровью и мучаясь болью, когда из его горла выгрызали куски, вцепился в плечи Ганнибала, ощущая… облегчение. Он должен был умереть ещё тогда, когда вендиго распорол его живот. Именно это было их судьбой: одному убить, а второму умереть.

Ганнибал, продолжая жевать чужое мясо, разжал хватку рук, и Уилл упал в снег, окропляя его булькающей горячей кровью. Из горла грубо был выгрызен большой кусок плоти, и человека трясло, сводя предсмертными судорогами. В глазах Уилла застыло успокоение, но смотрел он не на убийцу, а в сторону горизонта, где пытался сквозь тьму пробиться первый луч солнца. Грэм успел подумать о том, что когда-то в молодости он получил свой кусочек счастья, и что молодой Уилл всё ещё где-то там, в домике на поляне с Ганнибалом.

Уилл Грэм так и не дожил до рассвета. Его сердце остановилось, и грудь перестала вздыматься.

Ганнибал схватил его тело за ноги и уволок в лес.

Даже спустя полгода Джек Кроуфорд продолжал видеть Уилла. Он являлся в его снах, видениях и миражах. Однажды Джек спустился посреди ночи на кухню и увидел Уилла за стеклянной дверью на улице. Уилл был молод, как раньше, только смотрел на Джека он необычайно грустно. С тех пор Джек боялся ночью покидать спальню. Он не хотел видеть Грэма.

Алана порой не сдерживала слёз, но лишь тогда, когда этого не видела Марго. Ей тоже нельзя было расклеиваться, ведь они воспитывали маленького мальчика, и семья была важнее скорби по погибшим.

Мириам Ласс и Фредерик Чилтон, ставшие преподавателями в Академии, часто говорили об Уилле, особенно часто это делала Мириам. Она тоже один раз видела Уилла. Он стоял на улице под дождём и улыбался ей.

А старик, что ухаживал за могилой отца Уилла, однажды увидел его тень на кладбище. Старик заплакал.

И лишь заблудшие странники рассказывали сказки о том, что в лесу живут вендиго и человек. Любая история становилась легендой, причём с хорошим концом и надеждой на лучшее будущее.

Джек приказал держать в секрете то, что человек вот уже много месяцев как был мёртв.

========== После рассвета. ==========

Лето выдалось довольно влажным, дожди практически не прекращались. Ганнибал бросал тоскливые взгляды на огород и продолжал укреплять теплицы, пока Эбигейл наводила порядок в их новом доме. Судя по пыли и отсутствию запахов, он много лет никому не принадлежал. Эбигейл радостно бегала по дому с тряпками, приводя его в приличный вид, и Ганнибал только улыбался подобному рвению обустроить их быт. Рано утром он уходил на охоту, но к обеду неизменно возвращался, так как побаивался оставлять дом без присмотра надолго. Свобода теперь казалось роскошью, за которую надо бороться.

Когда Уилл раскрыл глаза в одно тёплое летнее утро и встал, солнце уже было высоко в небе. Он умылся и задержал взгляд на шрамах от зубов, что остались на его шее, как память о дне его смерти. В остальном же он выглядел в разы лучше, чем до этого: даже выглядеть Уилл стал на двадцать пять-тридцать лет. Кровь вендиго в нём омолодила и отчистила организм, спасая от старения и разложения.

Уилл спустился вниз и приветливо улыбнулся Эби. Девочка помахала ему и укрыла стол скатертью, расправляя недавно постиранную ткань.

- Посмотри, какая красивая! - похвалилась она. – А Ганнибал говорит, что…

Уилл не дослушал. Он бросил взгляд в окно, видя, как на улице Ганнибал возится с огородом. Старший вендиго не желал общаться с ним и минимизировал всякое пересечение, не желая прощать внезапно ожившую жертву за предательство и ошибки прошлого.

Холодные пальцы сжали руку Уилла.

- Уилл, - мягко произнесла Эбигейл. – Если ты обратился после смерти, то это может означать лишь то, что не только ты хотел остаться с Ганнибалом, но и сам Ганнибал хотел именно этого. Ему тяжело признать это, пока он злится. Но он простит тебя.

Уилл выдавил улыбку благодарности и сжал руку девочки. Внезапно он увидел дивные заснеженные края, отстроенные высокие голубые города и счастливых людей, что махали путникам. А путниками, закутавшимися в меха, были Ганнибал, держащий за руку Уилла и Эбигейл. Прошло много лет с этого дня, и это было далёкое дивное будущее.

Внезапно Уилла вывело из состояния оцепенения то, что в дом вошёл Ганнибал и хлопнул дверью. Он бросил взгляд на Грэма и чуть вскинул брови. После освобождения Ганнибал отстриг свои волосы, и с короткой стрижкой он напоминал человека ещё больше, чем до этого, что вгоняло Уилла в лёгкий ступор. Пауза затягивалась.

- Я вижу, - дрогнувшим голосом произнёс он. – Я вижу снова!..

И Уилл видел и знал, что рано или поздно они простят друг друга и найдут себя в новой прекрасной жизни, которую выстрадали и заслужили вместе. Если Ганнибал будил в Уилле хищника, то Уилл будил в вендиго человека. Грэм знал, что рано или поздно ощутит прикосновение к своему плечу и увидит улыбку человека.

Комментарий к После рассвета.

Вот собственно и точка, но вовсе не финальная, я надеюсь. Закрывая эту работу, я планирую дописывать к ней главы, чтобы продолжать историю или раскрывать какие-то упущенные или обрезанные моменты. Так что если есть вопросы – задавайте. Возможно, плюсом родится глава.

А вообще, дорогие Читатели, хочу сказать спасибо всем и каждому за каждый лайк, за каждое добавление в сборник и за каждый комментарий в первую очередь. Внимание к работе чаще и сильнее всего другого стимулирует вычитывать и продолжать стараться и работать. В процессе выкладки уже написанное переписывалось четыре или пять раз, это сложно, но идеально в том плане, что моё видение менялось, как я надеюсь, в лучшую сторону.