Дожить до рассвета (СИ)

Джек сообщил, что его люди видели, как Эбигейл умчалась в лес. На нижние уровни Кроуфорд идти отказался, и Грэм, вооружившись факелом, ступил на лестницу, ведущую к камерам, в одной из которых все эти годы был заперт Ганнибал. Человек осторожно ступал по скользким от влаги ступеням, сопровождаемый лишь стуком капель, да писком крыс. Темнота была липкой и густой, она обволакивала всё вокруг, но Уилл шёл по длинному коридору к самой дальней камере, где заточённый Ганнибал понял, что испытывала когда-то запертая им Мириам Ласс.

- Я иду… - прошептал Уилл в темноту, ощущая себя так, словно садится в лодку к Харону. – Я иду, Ганнибал.

Комментарий к Часть 17. Наше предательство

Доброго времени и приятного прочтения)

Надеюсь, что по этой главе и истории вопросов нет. Если есть - задавайте их)

Название главы внезапно было изменено после просмотра заключительных серий второго сезона “Улиц Потрошителя”. Рекомендую, отличный сериал, и это название в его честь и славу Х)

Между прочим, у нас осталась одна глава и одно заключение. Мы на финишной.

========== Часть 18. Расплата и месть ==========

Беделия неспешно прошла в красиво обставленный широкий зал своего дома, наслаждаясь стуком тонких каблуков. Всё прошло как по сценарию: сначала она успешно похитила толику крови Ганнибала, обратила сама себя, а затем убедила последовавших за ней в том, что она богиня. Как женщина и ожидала, Ганнибал не стал оспаривать происходящее, так как он власти не искал никогда, а вот она её искала. И в конечном итоге нашла.

Беделия неспешно подошла к окну, плотнее задвигая шторы. Ей не нравился вид падающего с неба снега, она вообще не любила белоснежное безумие холода. К сожалению, зимы становились явлением всё более частым, чем иные сезоны. Всё менялось. Беделия задумалась, сколько лет она возглавляла вендиго и направляла их, чтобы потом возглавить и людей? Сейчас под её руководством существовало уже три города, каждый из которых принял устои и правила своей королевы. Сначала она втиралась в доверие, давала защиту, устанавливала мир между вендиго и людьми, а потом просто оставляла города в окружении своих доверенных, голодных и опасных вендиго. И люди, трусливые и запуганные, согласны были стать её армией, лишь бы выжить. Судьба этого города через пять-десять лет обещала быть такой же, смотря, что собиралась делать её сообщник, самоназванная сенатор.

Беделия, довольно улыбаясь и мурлыкая себе под нос, прошла к дивану и легла, вытянув ноги. Джек безропотно верил в то, что если он не подчинится, то будет лишь хуже. Отчасти она ему в этом не врала. Кто бы на его месте рискнул это проверить? Под его защитой находились дети, женщины, целые семьи! А она, такая хорошая, вернула ему и Мириам Ласс, и Уилла Грэма, и устроила прилюдную казнь Ганнибала. Даже если Джеку что-то и не нравилось, он молчал, боясь за жизни близких.

А по Ганнибалу Беделия даже иногда скучала. Как он кричал! Его крики были слышны на весь посёлок, когда огонь безжалостно охватил его тело. Жаль лишь, что на саму казнь она припозднилась, а всё нерасторопность Джека.

Она прикрыла глаза и тихо рассмеялась. Вкус победы. Его ни с чем нельзя было сравнить. И лишь когда за спиной раздались тихие шаги, она неспешно, всё с той же блаженной улыбкой, приподнялась, оборачиваясь и смотря, кто нарушил её покой.

- Кто же посмел… – начала она задавать вопрос и замерла.

В одно мгновение её красивое лицо исказил настоящий ужас. Беделия побледнела и отпрянула назад, но призрак, что пришёл по её душу, был отнюдь не призраком. Он обладал телом, запахом и силой; прошли годы, но его ярость, казалось, лишь окрепла, а не рассыпалась под гнётом боли и мук.

Ганнибал, грязный и сильно похудевший, стоял посреди зала, и руки его были по локоть в крови. Он уверенно сжимал тонкий нож, и губы его дрожали, пытаясь изогнуться в улыбке. Взгляд был безумным, диким и хищным, и от подобного зрелища волосы на голове Беделии едва ли не вставали дыбом.

- Что ты сделала с тремя городами, которые поработила до этого? – тихо спросил Ганнибал и пошатнулся, словно был пьян. – Последний шанс исповедаться, Беделия.

Эти слова были не слабее гибкого бича: Беделия понимала, что это был только его голос. Никто не обманывал, не разыгрывал и не пугал её. Здесь и сейчас перед ней стоял… Ганнибал.

- Нет… ты мёртв! – закричала женщина, вскочила с дивана и отшатнулась на три шага, ощущая ужас. - Мёртв… мёртв!

Хищник, стоящий напротив, усмехнулся. Он себя мёртвым явно не считал. А вот заждавшимся и голодным – определённо. Месть – блюдо, которое подают холодным. Вот по мнению Ганнибала Беделия уже излишне остыла.

- Едва ли, - усмехнулся Ганнибал, отбрасывая со лба длинную косую грязную чёлку. – Ты рано меня похоронила.

- Я сама видела, как ты сгорел! – зло прошипела женщина, сгибаясь, словно занимая боевую стойку. – Видела и слышала крики!

- А это был не я, - равнодушно ответил вендиго, делая шаг навстречу к ней. – Так что все эти годы я гнил в темницах под этим городом и прислушивался к каждому твоему вздоху, Беделия. Я слышал биение твоего сердца и ждал этого часа!

Женщина обнажила зубы, едва ли не шипя. От её былой красоты не осталась и следа, теперь это была хищница, готовая защищать свой дом и свою жизнь во что бы то ни стало. Она разъярённо ударила рукой по столу и произнесла:

- Джек и Уилл поплатятся за это шкурой, а ты… Охрана! – закричала она. – Охрана!

- Они мертвы.

Беделия ошарашено замерла, услышав равнодушие в голосе вендиго. Опустив взгляд на окровавленные руки Ганнибала, она поняла всё слишком поздно. Они остались в этом доме один на один. Только вот визитёр не учёл, что женщина всегда имела план к отступлению. Она метнулась к окну, сорвала штору и попыталась зажечь сигнальный огонь, как внезапно сама увидела его в доме сенатора. Та звала на помощь. Мосты были сожжены.

- Как они посмели… - прошептала женщина, отходя от окна и понимая, что сенатор мертва. – Крысы…

Ганнибал спокойно наблюдал за перемещениями жертвы. Он бросил равнодушный взгляд на окно, видя, что сенатор уже зовёт на помощь, и усмехнулся – у Джека всё получилось. Теперь ход был лишь за ним.

- Что ты сделала с теми городами? – повторил свой вопрос Ганнибал. – Что с ними?

- Там… - по щеке Беделии, которая, казалось, потеряла всякое самообладание, прокатилась слеза. – Там больше… - она медленно обернулась к Ганнибалу и стала похожа на безэмоциональную куклу. – Там больше нет людей, – в стеклянных глазах промелькнуло что-то похожее на эмоции. - Мы всех их убили, а кого-то обратили. Ты же хотел убить меня, Ганнибал, верно? Тогда, двести лет назад… А я хотела создать мир для нас, где жили бы только мы. Это всё было… для…

За окном раздался взрыв, и наступила тишина.

***

Уилл стоял на площадке смотровой башни и смотрел на мелькающую между деревьями тонкую тень. Он не сомневался, что это Эбигейл ждёт своего отца, карауля все входы и выходы. Было холодно; ветер трепал кудрявые волосы, и мужчина, чуть пошатнувшись, схватился рукой за перила, чтобы не упасть. Раздался взрыв, человек обернулся и увидел, что горит дом сенатора. Джек рискнул и, кажется, победил. Уилл не смог сдержать торжествующей улыбки. На фоне выпавшего снега, огонь, охвативший проклятый дом, казался ещё более ярким и прекрасным.

Теперь всем им точно надо было умудриться дожить до рассвета. Их маленький бунт мог обернуться кровавой местью со стороны сенатора, Беделии, вендиго, да даже их же соплеменников. Рисковали все.

Человек, закутавшись в меха, вновь и вновь возвращался мыслями к тому разговору, который произошёл между ним и Ганнибалом в катакомбах. В тот день, когда он спустился в кромешную тьму, чтобы просить помощи у вендиго.

- Я иду, Ганнибал, - сказал он в никуда.

И медленно, словно в ожидании казни, прошёл к самой отдалённой камере, где царила одна лишь кромешная мгла, отчего сердце его стучало громче эха шагов. Уилл, уверенно сжав в руке факел, замер перед самой решёткой, а затем сделал шаг назад, словно ожидая подвоха. Тут же с другой стороны прутья обхватили тощие грязные пальцы и лицо, осунувшееся и постаревшее, приблизилось и показалось ему незнакомым, в отличие от яростного горящего взгляда.