Легенды белой осени. Защитник смерти (СИ)

- Спать? – растерянность в его голосе усилилась.

Он не верил, что я смог остановиться? Но я смог! Я и сам слабо в это верил. Я отошёл, закончил раздеваться и улёгся на кровать. Анхэ опустился рядом. Поколебавшись, он опустил руку мне на грудь, и я тут же притянул его к себе. Возбуждение уже спало да и было оно… Не таким. Куда больше хотелось коснуться его и поцеловать, чем нагнуть и взять, как продажную шлюху.

Он ненадолго повернулся и заглянул мне в глаза. Кажется, он хотел сказать мне ещё что-то, но передумал. Вскоре он уснул, а я всё лежал и рассматривал его в темноте. Никогда раньше я не испытывал этого странного желания: оберегать и радовать. Видеть живым и счастливым. В последнее время мне пришлось о многом подумать. Жизнь, которая казалась налаженной и спокойной, сорвалась в пике со скоростью подбитой виверны. Все, кого я знал, от меня отвернулись. Земля ушла из-под ног, а судьба швырнула в какой-то серый, пахнущий немытыми телами и вечной грязью ад. И встретив в этом аду единственное существо, которое тянулось ко мне, я едва не уничтожил его.

Я подул на золотистые ресницы, и они задрожали. Это было так странно… Живой. Настоящий. Сильный и гибкий. Впервые в моей постели спал кто-то, кроме меня. Спал и не боялся, что я воткну ему нож под ребро или сверну шею в ярости. А ведь я едва этого не сделал. Я плотнее притянул эльфа к себе, и он лишь опустил руки поверх моих ладоней, обнимавших его живот.

В этот момент я его даже не хотел. Я слишком устал. Но одно то, что я мог к нему прикасаться, делало меня счастливым. Что это? Мне начинало казаться: со мной происходит то самое, описанное в книгах. То, что я всегда считал лишь выдумкой поэтов. Потому что никак иначе я не мог объяснить происходящее между нами. То, что я впервые в жизни захотел увидеть улыбку на чьём-то лице. Что он терпел меня и прощал, несмотря на всю боль, которую я ему причинял. Что он отдавал мне себя, хотя раньше, как я точно знал теперь, предпочитал брать и, более того, умел это делать куда лучше меня.

Осознание того, что он не просто моя игрушка, пришло резко. Когда я заговорил с ним о любви. Наверное, он подобрал единственный ответ, в который я мог поверить тогда. А теперь я мучительно остро хотел услышать другие слова. Эльф пошевелился, сильнее сжал мою руку. Я вспомнил, как увидел его в первый раз: со спутанными волосами и доспехом, казалось, вросшим в тело. Он изменился, но в то же время остался прежним. Волосы блестели как золото в тусклом свете луны, но лицо осталось таким же искренним. Он не походил ни на кого из тех, кого я видел у нас. На фоне его мы все были, как тени на стене – плоские и чёрные, лишённые способности понимать, прощать и любить. А он был жизнью. Его тепло медленно согревало изнутри, и я уже сам мечтал о том, чтобы оно заполнило меня до краёв, избавив от вечного холода.

Раньше единственным существом, которому я верил, была мать. Поэтому я обратился к ней, едва вернувшись. А теперь я отчётливо видел, что она лишь такая же тень: плоская, жаждущая власти. Я начинал по-новому смотреть на мир, в котором жил. Он больше не казался мне правильным или, скорее, единственно возможным. Я был будто слепец, единожды увидевший свет и не способный больше мириться с темнотой.

- Анхэ, - прошептал я, наблюдая, как колеблются распушившиеся пряди от моего дыхания. Я не хотел его будить, но он тут же отозвался:

- Я тоже тебя люблю, - пробормотал он, и я вздрогнул, не зная, что делать.

Ведь я обнимал его. Я мысленно разговаривал с ним, пока он спал. Я думал о нём. И это никак не укладывалось в отношения воина и его трофея. А он воспринимал это так, будто не происходило ничего странного. Будто всё было так, как должно было быть. И теперь это признание… Кольнула мысль: а вдруг он все еще спит и сказанное обращено кому-то другому, человеку из его прошлого? Я не мог понять. Но как же хотелось верить, что мне… Анхэ открыл глаза.

- Тебя, Вельд. Я люблю тебя.

Я чувствовал, что сердце сейчас выпрыгнет из груди и, наверное, он ощущал этот ритм своей прижатой ко мне спиной ничуть не хуже, чем я сам.

- Ты не спишь? – спросил я холодно.

Он запрокинул голову и заглянул мне в глаза. А я всё держал его, не решаясь отпустить и не зная, заметил ли он это.

- И не спал.

Сердце колотило о рёбра молотком.

- Почему?

- Я всё думал… О том, что видел.

- О чём ты?

Он снова опустил голову и плотнее прижался ко мне.

- Твой отец. Твой брат. Твоя мать, - он помолчал. – Твой дом, о котором ты не хочешь говорить.

Я вздохнул. Кажется, он собирался выпотрошить меня. Что ж, он мог себе это позволить.

- Я понял, почему ты такой злой, Вельд.

Ну вот. Я – злой. И я промолчу, потому что знаю, что он прав. Потому что не могу вечно мучить его за то, что он видит меня насквозь.

- Знаешь… - сказал он. Я думал, что он начнёт выспрашивать у меня о детстве и о семье, но он как всегда меня удивил. – У нас много разных кланов. Действительно разных. И я не могу сказать, что среди них есть правильные… Понимаешь, те, где Закон Леса соблюдается… Эльфы заботятся друг о друге и по-настоящему хотят жить одной общиной. Везде есть Хранитель, и везде он не всегда может отличить добро от зла. Везде есть те, кто наживается за счёт других. Везде есть сильные, которые пользуются чужой слабостью. Я даже не могу сказать, что одни кланы лучше других. Потому, что хоть я и назвал их разными, но по большому счету они все одинаковы. Я видел столько, что, пожалуй, могу нарисовать схему. Тот клан, который я считал родным… Мне кажется, там было иначе. Но могу ли я говорить наверняка? Ведь когда пришла беда, они послушали тех, кто жаждал наживы, - он помолчал и добавил. – Как и твой народ. Может, я просто плохо помню, как было раньше? – он вздохнул. – Но дело не в этом. Я хотел сказать… Мне всегда было трудно с такими эльфами. Я не мог понять, как личные амбиции могут быть выше блага клана. Я пытался доказать им что-то, но всегда оказывалось, что они нужны, а я – нет. И я уже думал, что навсегда останусь один… когда встретил тебя. Но ты принял меня в свой клан, - я удивленно уставился на него, но Анхэ был так погружен в свои мысли и переживания, что перебивать его вопросом я просто не решился. - Потом понял - мы в чём-то похожи. Как отражение в воде. Я знаю, вряд ли тебя интересует справедливость или благо твоего народа… Но ты тоже не можешь быть с ними. И поэтому ты им не нужен. Ты кость в горле у своей матери, своих братьев и своих отцов… Потому что ты можешь быть другим. Они ещё не убили тебя до конца.

Он замолк, и я тоже молчал. Теперь спрашивать его о чем-то и вовсе расхотелось. К чему эти уточнения? Что бы он не имел в виду, я чувствовал - он прав. Мы… Мы с ним действительно… клан. Не семья. Нет. Да и не надо - мне моей родной семьи хватит за глаза со всеми ее ядовитыми интригами. Но мы уже нечто единое.

Ещё недавно всё, что он говорил сейчас, показалось бы мне полным бредом. А теперь… Не знаю. Он что-то пробудил во мне. Что-то давно забытое и, как я думал, вырванное с корнем. Он был из тех книжек, которые я читал в детстве. Тех, которые всегда приходилось оставлять в библиотеке, чтобы не позориться перед братьями, а потом, смущаясь, врать, что я учил новое заклинание. И он был прав - я давно решил, что я такой один. Потому что я не хотел власти. Я не хотел силы. Я хотел уйти туда, где нет их всех. Где я мог бы быть просто личностью, а не одним из Волков. Но я не мог. Вначале потому, что я был старшим сыном и надеждой отца. Затем потому, что я стал его железным кулаком. И тогда мне уже некуда было идти, потому что всё королевство знало меня. Мои одежды были слишком черны даже для них, и мне оставалось утонуть в одиночестве или носить их с гордостью. Я выбрал второе. Почему бы, чёрт побери, и нет? Ведь все те, кого я убил, заслуживали смерти. И плевать, что об их устранении мечтали такие же как они.

Я спохватился, поняв, что молчу слишком долго, и осторожно поцеловал его в висок.