Замок в крови (СИ)

Конечно, несмотря на тон, Тони отказывал в последнем. Обойдутся без крови.

Однако он не мог не заметить, что по замку ночью словно стало ходить безопаснее.

Его режим сна стал ни к чёрту, и Лумпи (главное — не сказать вслух) регулярно летел куда-то на свиданки, доставая Тони с окнами. А потом потребовал отрыть тайный проход.

Естественно, это не утаилось в какой-то момент от родителей, когда на собрании перед камином кто-то потребовал от Тони принести книгу, которая была слишком близко к месту, где висел чеснок, а их сын безропотно подчинился.

— Мы всё ещё предлагаем уехать тебе, сынок, — мама быстро огляделась, наблюдая, как много вампиров прислушивается к их диалогу. У всех них был слишком острый слух, но ещё больше была гордыня, поэтому в речи людей они редко вслушивались. — Всё же твоё образование и старые друзья… Понимаешь? Ты всё ещё плохо знаешь немецкий, и в новой школе после перехода с домашнего обучения будет слишком сложно. Я уверена, что Рудольф вполне может прилетать ночью, если вам действительно нужно так много времени вместе.

Рудольф рядом вздрогнул и прижался покрепче к Тони, не отрывая взгляда от строчек про Azoth и его важности в диффузии и кристаллизации вещества.

У Тони в руках был Питер Пэн на немецком, и не сказать, чтобы он всё там понимал.

— Нет, — сказал Тони, пожалуй, слишком возмущённо для того, кто давно поставил точку в этом разговоре. — Мы же уже говорили об этом. Сначала на полгода класс для эмигрантов, затем обычный класс. Если повезёт и если меня продолжат обучать немецкому родители Руда, то я смогу сразу попасть в обычный класс. Я уверен, что всё будет нормально.

Мама покачала головой; в последнее время страха было слишком много, чтобы просто так оставить сына в замке, который переполнен вампирами. Она подсела поближе, чтобы шепнуть ему на ухо, проигнорировав вампира рядом:

— Ты же понимаешь, что оставаться здесь опасно?

Тони искренне так не считал. Здесь не случалось никаких землетрясений, не было наводнений, никто бы не свалил на них какую-нибудь бомбу и не воспользовался химическим оружием. Тем более вокруг не было ни души, что исключало любые конфликты с соседями по земельному участку. Здесь не было наркотиков, было полно еды, и он мог в любой момент взлететь, потому что Рудольф не отставал на него ни на шаг. Маньяки, убийцы, насильники? Пф.

— Я понимаю, мам, — всё равно ответил именно так Тони; Рудольф возмущённо дёрнулся. — Но здесь опасности гораздо меньше, чем в городе. Лето заканчивается через две недели, а вы хотите немного цивилизации, да и отпуск заканчивается. Ничего страшного со мной не случится, обещаю.

В понятии Дотти сын не считал становление вампиром чем-то страшным, поэтому она смиренно приняла это. Что же, рано или поздно это случится, особенно в том окружении, особенно если её мальчик действительно хочет этого. Она бы хотела, чтобы его решение было чуть более взвешенным, обдуманным и принятым в правильном возрасте. Но кто сейчас верит в вампиров? Только какие-то глупые помешанные люди и фрики, делающие на местных легендах деньги. Он будет целую вечность в безопасности (относительной) и без своих любимых родителей.

Не сказать, чтобы он трудно переживал разлуку.

Кажется, у Дотти сейчас будет истерика.

Тони уже давно отвернулся от неё, увлечённо вглядываясь в непонятные каракули древней книги и слушая объяснение лучшего друга, а она всё никак не могла успокоиться.

— Я хочу, чтобы ты получил хорошее образование, нормальное, ладно, сынок? — она снова обратила на себя внимание, пристально вглядываясь в лицо сына. Тот только ошалело кивнул, не представляя, что творится у мамы в голове, и послал многозначительный взгляд отцу.

Дотти послышалось, что Рудольф пробормотал что-то про традиционное семейное образование, но не стала придавать этому значение, чтобы не впасть в ещё большую истерику.

Боб посмотрел на неё пристально, а затем пересел с кресла на диванчик рядом с женой и обнял за плечи. Сын скривился, показывая, насколько сильно предпочитал думать о родителях как о фригидных существах, и отвернулся.

— Дорогая, успокойся.

Дотти возмущённо вздохнула, понимая, что большее себе позволить не может. Возможно, её сына не обратят прямо сейчас, но и сейчас он был словно комнатной зверюшкой у всего этого стада вампиров, которые не терпели солнце и чеснок. Фредерик и Фрида были хорошими вампирами, ставили на первое место безопасность своих детей, но они не могли гарантировать исключительно хорошие эмоции всего клана вампиров по отношению к людям. Она понимала это.

Становилось более тошно.

Тони был мальчиком, который был способен уговорить и пёрся до конца своего пути. Если они заберут его насильно, то в итоге он просто сбежит, пока не подцепит какого-нибудь вампира или Рудольф не прилетит за ним. А потом — куда они полетят? Как будут жить? Дотти не была истеричкой, она просто знала, что так будет. Тони уже пару раз брал и улетал, не сказав ни слова.

— Я не могу быть спокойна, — практически прошипела она, скидывая руку со своего плеча. Но она и не могла ничего с этим сделать.

Тихие посиделки возле камина стали своеобразной традицией этого замка, к которой могли все присоединиться. Здесь было тепло, не было чеснока, и тихо. Вампиры летали, читая книги или переговариваясь шёпотом. Поскольку им не нужна была еда, то совместные ужины откладывались автоматически, но видимость дружбы надо было создать.

Сын полюбил такие вечера. Его новые друзья тоже.

Анна сидела где-то в ногах между ними на полу, постоянно дёргая за штанину и показывая смешные строчки в любовных романах, над которыми смеялись они втроём. Рудольф всегда сидел рядом, тесно прижимаясь левой ногой и боком, иногда переплетая свои пальцы с чужими или просто поглаживая сжатые костяшки, когда Тони было немного холодно. Томпсон пытался читать на немецком языке, как ему говорили родители Рудольфа, но больше ему нравился шелест страниц, прямо как в библиотеке, поэтому он бездумно перелистывал их туда-сюда, когда уставал понимать строчки. А потом, когда это всё надоедало, отогревшись у камина, они вылетали прямо в окно, чтобы спикировать вниз и счастливо рассмеяться, всё ещё вспоминая смешной пересказ Анны писклявым голосом того глупого момента. Дальше — исследование новых высот, как в том тонком рассказе, или выслеживание зверей по следам, как делал тот охотник.

Эти вечера были весёлыми для него и друзей. Но родители Тони оставались слишком нервными, чтобы понять сына в полной мере.

— Что-то случилось? — Фрида подлетела к ним, но её голос был таким же тихим и спокойным, как еле тлеющие дрова в камине. Она кинула быстрый взгляд на человеческого мальчика и понимающие кивнула с сожалеющим придыханием. — Давайте отойдём на пару минут. Нам надо поговорить… по-женски, — мило улыбнулась она, обнажая клыки.

Фрида не стала близкой подругой боевой Дотти, но они могли найти очень одинаковый язык, когда дело касалось семьи.

— Послушай меня, дорогая, и не перебивай, прежде чем я закончу, — Дотти кивнула, поудобнее перехватывая холодный сгиб локтя.

Её сын постоянно летал с каким-то вампирёнышем, но взрослые вампиры никогда не поднимали их с мужем в воздух ради приватного разговора, не считая достойными.

— Рано или поздно Тони станет вампиром, и это не будет очень взвешенное решение с осознанием последствий, — Дотти возмущённо открыла рот, глотая воздух и задыхаясь, — но это будет не сейчас. Он тянется к солнцу, пусть пытается этого не показывать, и ему нравится ощущать себя особенным. Детские капризы, — Фрида махнула рукой и умилённо улыбнулась, — прямо как у моего мальчика. Ему нравится иметь друга-человека, но он уже подходил к нам с вопросами. Как правильно обращать? Он более дальновиден, но он жил триста лет.

Фрида на миг замолкла и остановилась. Коридор не был пуст, но для вампирши сейчас не существовало ничего, кроме всепоглощающей любви к своему сыну.

— Отсюда все причины. Это очень сложный, трудоёмкий и эмоционально тяжёлый процесс. Они не смогут сделать это сейчас или даже через месяц. Для этого нужно более сильное желание, понимаешь меня?