Семь кругов Ада (СИ)

Я робко приблизился к черно-желтой полосе.

— Зуо? — обратился я к сэмпаю, с любопытством оглядывая линию. Ответом мне была тишина. Решил меня игнорировать? Что ж.

Я встал к линии вплотную, сделал один глубокий вдох и заступил за нее. Пребывание моей левой ноги за предупреждающей полосой продлилось пару секунд, после чего я поспешно вернул ее на безопасную территорию, уселся на асфальт, стянул кеду и проверил, не вырос ли у меня, случаем, лишний палец. Вообще, насколько беспонтовая вещь — радиация! Говорят, от нее могут появиться лишние конечности! Еще от нее умирают, но это не так интересно. А вот конечности… Шестого пальца на ноге, к моему глубочайшему сожалению, не обнаружилось. Я надел кеду и снова встал на ноги. Шагнул за линию, вернулся, шагнул еще раз, и обратно.

— Зуо? — вновь позвал я сэмпая и, не дождавшись ответа, продолжил: — Мне вот интересно, неужели радиация держится четко на определенной территории?! С одной стороны полосы все хорошо, а с другой — мучительная смерть, так, получается?

— Именно, — с серьезным видом заявил Зуо, неожиданно оказавшись у меня за спиной.

Толчок — и я уже валялся за линией. Чертыхаясь и фыркая, я поднялся на ноги и кинул на сэмпая растерянный взгляд. Зуо же уставился на меня с таким видом, будто увидел приведение. Я огляделся по сторонам. Нет, он, однозначно, смотрел на меня!

— В чем дело? — пискнул я, ощущая, как паника накрывает меня с головой.

— Твои волосы… — прошептал Зуо, дрожащей рукой указывая на меня.

— Волосы? Что с ними?! — я задержал дыхание и приготовился к худшему.

— Они… — одними губами продолжил сэмпай.

— Они? — эхом повторил я, мысленно каясь во всех грехах.

— Седые… — нарочито медленно выдохнул Зуо.

— А-а-а-а-а-а-а! — заорал я что есть мочи, хватаясь за голову и начиная выдирать клоки волос. А что бы сделали вы, если бы ваши волосы внезапно поседели?! Что, говорите? У меня не внезапно? Так. Стоп. Что-то здесь не так.

— Но я всегда был седым, — неуверенно выговорил я, на секунду перестав драть волосы.

— Да ладно? — на губах Зуо появилась мерзкая ухмылка.

С ума сойти! Он наколол меня! Скотина! А если бы меня стукнул инфаркт?! Мне пятнадцать! Я слишком стар для подобных шуточек!

И все-таки за полосу я благоразумно забежал. Мало ли…

— Очень смешно, — фыркнул я, не глядя в сторону сэмпая.

— Понравилось? Отсыпать еще? — ехидно предложил Зуо, скрещивая руки на груди. Рано радуешься!

— Обойдусь, — буркнул я и собирался сказать еще что-нибудь под стать сэмпаю, когда послышался тихий писк. Это на ПКП Зуо пришло сообщение.

Сэмпай кликнул по иконке вложенного файла, и перед нами развернулась голографическая карта окружающей нас местности. Самих нас на карте обозначили двумя мигающими точками, неподалеку от которых красным крестиком отметили место, к которому нам следовало подъехать.

Запрягаем коней, а в данном случае мотоцикл, и мчимся навстречу красному крестику!

====== Второй круг Ада: 12. Мой милый Джонни... ======

ЧО

Джонни устал.

Устал от вечно им недовольных родителей, от недалеких друзей, высокомерных девушек, слишком навороченной школы. Устал от себя и своей беспомощности, от прогнивающего мира, в котором даже солнце даровало не свет и тепло, а жар и желание поскорее спрятаться от настырных лучей.

«Ненавижу! Ненавижу вас всех! Этот мир! Мертвую планету, живущую на последнем издыхании. Ненавижу ее выжженные радиацией, обезображивающие поверхность шрамы. Виртуалию, дарующую фантомное представление о мире. Ненавижу. Даже себя».

Казалось, Джонни устал от самой жизни и уже приготовился свести с ней счеты, но что-то все еще удерживало его на этом свете. Что-то или кто-то.

Словно услышав мысли Джонни, квартира его наполнилась ненавязчивой мелодией звонка. Парень выкинул измусоленную сигарету, которую за целый час так и не решился зажечь, поднялся с постели и поплелся ко входной двери.

— Привет, Джонни! — звонко поприветствовал подростка маленький гость.

Это оказался сосед по подъезду, живущий несколькими этажами выше. Джонни никогда бы не подумал, что будет общаться с кем-то младше себя на целых десять лет, но шестилетний мальчик завладел его вниманием и заинтересовал настолько, что разница в возрасте перестала играть хоть какую-то роль. Сначала Джонни считал маленького паршивца еще той занозой в заднице. Но со временем все изменилось. И заноза превратилась для парня в нечто жизненно необходимое.

— Привет, малыш, — Джонни не удержался и улыбнулся ему.

— А я в гости! — сообщил мальчик, и парень жестом пригласил его внутрь.

Знал он о соседе немногое: лишь то, что живет он с матерью и что его отец очень редко появляется дома. Поэтому Джонни для малыша стал неплохой заменой. Иначе как еще можно было объяснить столь сильное рвение ребенка постоянно находиться рядом с подростком? Оставалось понять, что же заставляло самого Джонни так рьяно желать новой и новой встречи с мальчиком. Наверняка в глубине души он давно уже понял, в чем дело, но признаваться себе в этом было слишком страшно.

Маленький сосед вприпрыжку привычно забежал в комнату Джонни и, дождавшись, когда парень сядет на кровать, деловито забрался к нему на колени. Сев к нему боком, мальчик поднял голову к соседу, как обычно пристально всматриваясь в его лицо.

— Мама говорит, что я не должен постоянно приходить к тебе, потому что мешаю. Разве я мешаю тебе, Джонни? — мальчик смотрел на парня широко открытыми, удивительными серыми глазами и явно ожидал от друга протестов на сей счет.

— Конечно, нет! — нежно перебирая тонкими пальцами темно-русые мягкие волосы мальчика, почти прошептал Джонни.

— Вот и я маме сказал о том же, но она мне не поверила! — насупился мальчик. — И вообще, сегодня у меня плохой день!

— Плохой день? — удивленно приподнял Джонни левую, выкрашенную в зеленый цвет бровь. Правая бровь, будучи желтой, не сдвинулась с места. Получившаяся гримаса отразила весь скептицизм Джонни по поводу данной фразы. Разве в шесть лет бывают плохие дни? От лица столь юного создания данная фраза звучала комично, и парень не удержался от легкой улыбки по этому поводу.

— И ничего смешного! — обиженно насупился мальчик.

— А я и не смеюсь. Почему же сегодня плохой день?

— Мне нравится Кэти, я же говорил тебе, помнишь?! — смешнее плохого дня у шестилетки оставалась лишь любовная перипетия у оного же.

— Да-да, — кивнул Джонни, ощущая неприятную горечь от услышанного.

— Она нравится еще и Бролли! А Бролли придурок! Но, кажется, он нравится Кэти. Ты представляешь?

— Почему же он ей нравится, раз является придурком?

— Но ведь девочки придурков и любят, разве нет? — устами младенца глаголела суровая истина. — А еще… еще! — малыш замолчал, приподнялся к самому уху парня и заговорщицки прошептал: — Еще он умеет целоваться по-взрослому, представляешь!

— О-о-о… — протянул Джонни, стараясь сдерживать смех.

— А ты когда-нибудь целовался с девочкой? — начиная мотать ногами, поинтересовался малыш, не сводя любопытных глаз с парня.

— Было дело, — ухмыльнулся тот, решив не вдаваться в подробности и не говорить, что целовался он не только с девочками… и не только целовался.

— Это приятно? — мальчишка всегда отличался любознательностью.

— Смотря, с кем целуешься, — мягко улыбнулся Джонни, как бы невзначай касаясь тыльной стороной ладони гладкой щеки малыша. — Если с человеком, который тебе нравится, то очень приятно.

— А чем взрослый поцелуй отличается от обычного? Тем, что его взрослые делают?

— Делают? Поцелуи? Так не говорят, — рассмеялся Джонни. — Взрослый поцелуй отличается от детского совсем не этим.

— Чем тогда?

— Ты действительно хочешь знать?

— Хочу.

— При взрослом поцелуи ты… — парень задумался над тем, как бы объяснить это невиннее, — касаешься своим языком языка партнера, — наконец выдал он.

— Прямо явыком? — пробормотал мальчик, открывая рот, высовывая язык и пытаясь достать его кончиком до носа.