Семь кругов Ада (СИ)

— А как Джонни к тебе относился? Как к равному?

— Да. Думаю, да. Он часто говорил, что я очень развит для своих лет.

— А сам ты какого об этом мнения?

— Не знаю…

— Джонни был твоим лучшим другом, а его безвременная кончина вселила в тебя страх перед новыми отношениями, не так ли?

— Смерть? — Тери вновь усмехнулся. — Это не просто смерть. Он не умер от болезни. Его не убили. И он не ушел из этого мира из-за несчастного случая. Он застрелился! Обещал быть со мной, поддерживать меня, говорил, что я вселяю ему надежду, а потом взял и застрелился! Он врал и предал меня!

— Я понимаю, что…

— Да ничего вы не понимаете! — внезапно сорвался Тери на крик. — Что вы можете понимать?! Вы не знаете, как я относился к нему! Он же был для меня Всем! Всем, понимаете?! И я бы сделал для Джонни абсолютно все, только бы порадовать его! Если у него возникли проблемы, почему он не пришел и не поделился ими? Почему застрелиться Джонни показалось куда проще?! И это дурацкое послание, в котором он просит у меня прощения! Не прощу! Никогда не прощу! Слабака, который променял меня на смерть! Устал он, видите ли. Жить ему надоело, представляете?! В шестнадцать-то лет! Бесхребетная тряпка! Мне тоже сейчас плохо! Но я не режу вены и не глотаю таблетки! Хочется ли мне? Еще как! Чтобы прекратить мучения, забыться и исчезнуть! Но я никогда так не поступлю. Знаете, почему? Потому что я не эгоистичная скотина, я думаю о маме и папе и о сестре. Как на них повлияет моя смерть? А Джонни о моих чувствах не думал! Я любил его! Боготворил! Грезил мечтами о нашем совместном будущем. Да, я был маленький и, возможно, многого не понимал. Зато сейчас понимаю! Понимаю, как бы все могло сложиться, если бы Тогда он столь трусливо не сбежал! И эта чертова строчка: «Когда вырастешь, ты обязательно все поймешь».

Джонни!

Что же ты со мной делаешь?!

Я вырос, но я не понимаю!

До сих пор!

— Тери, успокой… — но доктор Силетти не успел договорить. Его юный пациент пулей вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью. Догонять его, впрочем, никто не стал. Не имело смысла. Психолог знал, что мальчик вернется.

Тери же убегал от чертового кабинета и чертового человека, посмевшего разворошить прошлое и вновь раскрыть еле-еле затянувшуюся рану.

Джонни, как же мне тебя не хватает.

Джонни, как же я хочу тебя увидеть.

Джонни, я никогда не смогу тебя забыть.

Джонни, Джонни, Джонни…

Мой милый Джонни…

Тебя никогда и никто не заменит…

====== Второй круг Ада: 13. Зиг Зауэр ======

ЧО

Место, обозначенное на голографической карте красным крестиком, оказалось ничем не примечательным и совершенно голым куском пустыни. А сколько было надежд, сколько фантазий по поводу места встречи! И все пошло прахом, а точнее, песком, в котором увязли колеса сэмпая, как только мы съехали с заасфальтированной дороги.

Оно и понятно! Какой нормальный человек поедет по пустыне на городском байке? Без активации антигравитантов-то?! Да-да, Зуо тот самый герой-экстремал. Проехали мы на колесах метра три, после чего сэмпай все же нажал на соответствующую кнопку, давая добро на переход к иному режиму передвижения.

И чем только ему антигравитанты не угодили? Это же безумно удобная штука! Первый прототип сконструировали еще полвека назад. Изобретение буквально разорвало шаблоны машиностроения. Модули, из которых оно состояло, создавали что-то вроде антигравитации, которая, сталкиваясь с гравитацией планеты, работала по принципу однополюсных магнитов, то есть модуль «намагничивал» машину или, в данном случае, мотоцикл, и тот отталкивался от земли и парил над нею. Мощность модулей можно было подрегулировать — от нее зависело, на какой высоте от земли окажется средство передвижения. То есть, те самые летающие машины будущего частично воплотились в реальность. Частично — потому что передвижение на антигравитантах полноценным полетом назвать бы никто не решился. Но и этого оказалось достаточно, чтобы справиться с проблемой плохих дорог, которые все никак не могли полностью восстановить после Третьей Мировой. Кроме того, антигравитанты работали на солнечной энергии, то есть являлись экологически чистыми, что также подкупало особенно дотошных потребителей. Одним словом, чудо, а не изобретение!

Зуо же предпочитал ездить на обыкновенных колесах. Видимо, ему доставляло извращенное удовольствие гнать по испещренным ямами и трещинами дорогам, все их великолепие ощущая пятой точкой! Только отдельные трассы, самые необходимые, привели в надлежащий вид, и по одной из таких мы и выехали из города в пустыню. Но вот с дорогой мы распрощались, потому Зуо пришлось активировать ненавистные антигравитанты.

Колеса мотоцикла из вертикального приняли горизонтальное положение и плотнее примкнули к рулю и заднему сиденью. В дисках колес завибрировали встроенные модули, поднимая мотоцикл над песком на десятки сантиметров. Теперь поездка должна была стать куда приятнее и наверняка бы таковой стала, если бы не чертов песок и поднявшийся горячий ветер.

Белоснежная пыль мгновенно проникла под верхнюю одежду, в кеды и, кажется, даже в трусы. Смотреть не смотрел, но чувствовал! Я заботливо поинтересовался, не попал ли песок в нижнее белье и к сэмпаю, за дурацкий вопрос тут же получил исчерпывающий ответ в виде удара локтем под ребра, после чего смирился со стеснительностью Зуо и с любопытством начал оглядываться по сторонам.

Все же надо прекращать нарываться, сам злю Зуо и затем сам же от этого страдаю. Мазохизм процветает. Что-то не припомню я за собой подобных увлечений. И, тем не менее, выводить из себя сэмпая мне нравилось, и очень! Хотя за удар я все же пару эпитетов для него, пусть и в своих мыслях, да приберег. Быть может, когда-нибудь я даже смогу произнести что-то из этого вслух! Ага, кого я обманываю?! Я ж сама добродетель. Простить могу практически все! Проходит боль, а с ней и обида. Не учусь я на своих ошибках. Можете считать это моим жизненным принципом: раз за разом наступать на одни и те же грабли. Руководствуясь столь феерическим кредо, я уже приготовился устроить Зуо новый сеанс по выносу мозга, но решил отложить его, так как мотоцикл остановился посреди пустынного поля. Обозначающие нас точки на карте переместились к центру красного крестика, говоря о том, что мы добрались до места встречи. Где, в таком случае, встречающие?

Я слез с мотоцикла и вгляделся в горизонт: на многие мили вокруг нас не нашлось и намека на кого-то живого. Люди, где вы? Зуо, в отличие от меня, не выглядел озабоченным ситуацией. Наверняка он знал что-то, что очень бы хотелось знать и мне, но увы. К счастью, я не слишком долго изнывал от любопытства. Песок у меня под ногами задрожал. Я опасливо отпрянул от места, рядом с которым только что стоял, и на всякий случай зашел за спину Зуо. Если возмутителем моего спокойствия окажется подземный червь или инопланетная тарелка, сэмпай хотя бы станет их первой жертвой! Я готов довольствоваться вторым местом, а то и вовсе не попасть в ТОП погибших!

Нечто тем временем медленно вздымалось вверх, когда как песок сползал с гладкой поверхности, обнажая стальные толстые двери широкого люка. Ни инопланетян, ни червей, ни даже кротов-переростков, под влиянием радиации ставших разумными, я так и не дождался. Лишь черная бездна, из которой повеял приятный холодок. Зуо слез с мотоцикла и уверенно подошел к люку, я же на полусогнутых последовал за ним. Заглянув в дыру, я надеялся увидеть хоть что-нибудь, но, помимо кромешной темноты и железной узкой лесенки, утопающей в оной, так ничего и не различил. Зуо без промедлений перебрался с песка на лестницу и начал шустро спускаться вниз.

— А… а как же я! — заикаясь, забормотал я.

— Спускайся, — послышался отражающийся от бетонных стен голос Зуо.

— Я? Туда?

— Быстро! Или ты предпочтешь остаться на солнцепеке и обуглиться?

— Даже не знаю, сложный выбор, обе перспективы слишком заманчивы, — хмуро ответил я, понимая, что сэмпай прав. У меня и без того кожа покрылась красными пятнами и начала жечь. Под землей, меж тем, царила прохлада.