Возвращение к истокам (СИ)

Невилл и Луна с упоением занимаются тем, что наколдовывают гигантскую клетку для малыша-Акри и постоянно, почти не останавливаясь, целуются-целуются-целуются. Луна на миг застывает и смотрит Гарри в глаза, а он знает, что снова горячие капли прочерчивают полосы на его лице.

Северус. Всегда прямой, несгибаемый, властный, сейчас он сгорблено сидит в своем кресле, стиснув голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Гарри видит, как губы Снейпа шевелятся, будто бы он что-то говорит, что-то, понятное и нужное только ему одному. Поттер различает лишь одно — неуспелнеуспелнеуспел…

Вот и вся его жизнь, вот и всё — думает Гарри и улыбается. Сквозь слезы. Он смотрит на смерть, что выдергивает цветы из своего венка и напевает тихую песню и прикрывает глаза. Он готов. Теперь уже готов. Горло перехватывает спазм и душит, душит его непролитыми слезами, невысказанными словами, не сделанными делами, но…

— Пора?

— Пора… Гарри, идём.

========== Часть 21 ==========

Пахнет антисептиком, озоном и дождем. А еще цветами. Он открывает один глаз и оглядывается. Несмотря на годами сложившуюся традицию, он не в лазарете. Колдомедик не водит над ним палочкой, а рядом не лопочут его обезумевшие от волнения друзья. Он в ослепительно белой комнате, где вместо лампы над потолком, сияет серебристое солнце. Гарри до рези в глазах смотрит на него, не моргая, пока слезы не начинают стекать по щекам и он, наконец, не понимает, что чувствует обжигающий жар каждой. И соль во рту. Он быстро слизывает языком соленую влагу и улыбается. Посмертие у него странное…

— Какое посмертие, Потти, ты живуч, как чертов Мерлин и почти здоров! Если бы не Герм, я бы давно уже вызвал тебя на дуэль за то, что…

И Поттер вдруг прозревает и вскакивает с кровати, стискивает Малфоя в объятиях и отрывает от земли, принимаясь кружить.

— Ебанулся окончательно? — вопит тот и вырывается, вырывается.

— Хорек! Хоречек! — орет Поттер и наконец отпускает обалдевшего супруга на пол, подлетая к окну и распахивая окна настежь. — Я живой… — снова орет он в свежесть ночи и хохочет, как ненормальный.

— Ненормальный, — подтверждает его слова Драко и пеленает его заклинанием по рукам и ногам, попутно наколдовывая патронуса-Дракона и произнося, — спящая красавица очнулась, принеси, пожалуйста, умиротворяющего бальзама, он явно не в себе и предупреди Альта.

— Патронус, Драко, ты наколдовал Патронуса?

Малфой ухмыляется, демонстрируя красавца-дракона, и кивает Гарри на тумбочку. Его знакомая с детства палочка лежит на самом краю и он тут же хватает её в ладонь, выкрикивая:

— Экспекто Патронум!

И олень несется по комнате, выбивая из-под копыт серебряные искры. Яркий, безумно красивый и неисчезающий.

Альт не отходит от него ни на шаг, засыпая под боком и крепко стискивая его ладонь. Они говорят до самого утра. Они — Герми, он и Драко. Гарри пока не раскрывает всего того, что случилось в той комнате. Возможно, он никогда этого не сделает, а возможно…

— Когда мы поняли, что тебя нет в той комнате, где был тайник Альбуса, то обыскали весь замок. Связи с Хогом у нас не было, даже Луна ничего не могла сказать. Она предлагала ждать, большего мы сделать не могли. А потом Северус влетел в наши комнаты и сбивчиво начал говорить что-то про свой сон и про то, что мы должны идти к алтарю. А там около алтаря лежал ты с венком из полевых цветов на голове.

— И та стена была открыта?

— Да. Не было ничего, просто пустота и алтарь. Он был великолепен. Если бы не Северус, мы бы, наверное, бесконечно долго стояли и смотрели на него, настолько это было завораживающее зрелище. Он донес тебя до комнат и наказал нам заботиться о тебе.

— Но что произошло? — Воскликнул Гарри и прикрыл глаза.

«Твоё огромное сердце наполнено любовью. В нем её так много, что я, Жизнь, не готова отдать тебя за завесу. Ты слишком многого в этом мире не познал. Не почувствовал. Не вкусил.»

— Это ты нам скажи… — тихо произнесла Гермиона.

«Тебя было бы слишком много в нашем спокойном мире, Гарри. Ты бы не успокоился, будоражил бы нас всех. Ты слишком любишь Жизнь, но смиренно принял Смерть и это достойно моего восхищения.»

— Я… Я не знаю… — прошептал Поттер.

«Но взамен мы заберем у тебя Старшую палочку. И мантию. Все это тебе ни к чему более. До встречи, Гарри Поттер, Избранный счастливец, отец огромного семейства и преданный, любящий супруг своих партнеров. Ваши дети, внуки и правнуки станут из поколения в поколение передавать знания о Главном Алтаре друг другу, и именно ваш род станет основными его хранителями.»

— Это просто невероятно… — прошептал Поттер и обнял спящего сына.

спустя неделю…

— Мистер Снейп, я могу с вами поговорить? — Гермиона вошла в комнаты бывшего профессора, предварительно получив разрешение. Тот занимался тем, что упаковывал книги в кованый сундук. Одежда была уже собрана.

— Присаживайтесь, Гермиона. Вы же не против, чтобы я вас так называл?

— Не против. Я могу задать вам личный вопрос?

— Можете, но не факт, что получите на него ответ. Я оставлю за собой право сохранить информацию личного характера.

— Хорошо, я принимаю условия. Скажите, вы любите Гарри?

Даже если бы он и мог сказать что-то в ответ, ему бы это не удалось — горло перехватил спазм. Откровенный, прямой вопрос — это так по-грифиндорски. И ответ на него может быть лишь таким же. Никакой Слизерин тут не поможет!

— Да, — выдохнул он и ощутил, как огромный камень упал с его плеч. Ему будто бы даже дышать стало легче, стоило лишь озвучить такую простую, очевидную истину.

Гермиона уже поднялась из кресла и с мягкой улыбкой произнесла:

— Так скажите ему об этом.

Снейп смотрел на закрытую дверь с кривой ухмылкой.

— И что это изменит?

***

Сентябрь приближался с катастрофической скоростью. Студенты должны были приехать со дня на день и Поттер сбивался с ног. И, будь он проклят, если ему вся эта суета не нравилась! Да он был в полнейшем восторге! Он как раз возвращался из больничного крыла, где они с Поппи проинспектировали свежесделанный ремонт и остались им совершенно удовлетворены, когда около горгульи он обнаружил Снейпа, который стоял и внимательно смотрел на маленькую дверцу каморки, в которой у них как-то случился умопомрачительный секс.

— Северус?

— А? — возможно это не румянец на щеках, а лишь отблески свечей, что парят над потолком?

— Ты ко мне?

— Да. Да, я попрощаться.

— О. Поднимешься в кабинет или попрощаемся здесь?

Сердце Гарри упало, когда он понял, что это конец. Теперь уже точно…

— Поднимемся, если вы не против, господин директор.

Они устроились друг напротив друга: Гарри за столом, Северус в кресле и молча сидели некоторое время, полностью игнорируя друг друга.

— Значит, уезжаешь? В Америку? — начал Поттер.

— Нет. Я останусь дома. В смысле в Англии. Ты, возможно, не в курсе, но я принял род Принц и теперь мне есть, чем занять свое время. Дела рода в ужасном состоянии, мне предстоит много всего сделать, так что…

— Ясно… И Джо согласился переехать сюда с тобой? — он спрашивал как бы между прочим, а у самого едва не тряслись поджилки в ожидании ответа.

Снейп уставился своими глазищами прямо на Гарри, ничего не произнося. Под этим взором становилось горячо и страшно. Хотелось схватить Северуса и закрыть в темной пещере без окон и дверей, без возможности увильнуть в очередной раз, спрятать от всего мира, от назойливых Джо и гоблинов, ото всех… Поттер тряхнул головой и грустно усмехнулся.

— Джо остался в Верджиле. Мне пришлось рассказать ему кое-что из произошедшего и он принял решение не ехать со мной.

— И что это было? — с замиранием сердца спросил Поттер.

Снейп склонил голову к плечу и растянул губы в фальшивой улыбке.

— При всем моем уважении, я не стану обсуждать это с вами, господин директор.

Поттер сузил глаза, не отрывая взора от Северуса, и понял, что нервничает. Да нет же, он был в бешенстве! После всего того, что они пережили???