Возвращение к истокам (СИ)

========== Часть 1 ==========

— Гарри, дорогой, как я рада тебя видеть! — Минерва Макгонагал поднялась навстречу молодому мужчине, что с чуть смущенной улыбкой вошел в кабинет.

— Госпожа директор, — отозвался он и обнял бывшего декана.

— О, Гарри, ты совсем не изменился! — Макгонагал всмотрелась в шевелюру и с некоторой грустью добавила, — разве что седина появилась в твоих упрямых вихрах. В остальном же ты все тот же маленький храбрый гриффиндорец.

— Ну не такой уж и маленький, госпожа директор. Мне уже, страшно подумать, тридцать лет будет, а ума как не было, так и по сей день нет.

Макгонагал с нежностью смотрела на своего бывшего студента, героя войны, мальчика, который давно стал мужчиной, еще тогда, когда ему стукнуло всего лишь тринадцать… Он уже тогда смотрел слишком взрослым взглядом для своих малых лет. Она отогнала те давние воспоминания и произнесла:

— Минерва, пожалуйста. Называй меня по имени. Мы ведь имеем право чуть поубавить ноту официоза в нашей беседе. Присядем?

Директор школы магии Хогвартс Минерва Макгонагал вызвала щелчком пальцев эльфа, попросив сервировать стол на двоих и устроилась в кресле напротив Поттера, что с интересом рассматривал кабинет. Он и вправду почти не изменился за тот десяток лет, что они не виделись. Так уж вышло, что после войны судьба разбросала всех по разным уголкам земли. Кто-то покинул магический мир, не справившись с потерей близких, кто-то с ожесточением принялся за построение личного счастья в то страшное разрушительное время, а кто-то с маниакальным упорством искал справедливость, вытаскивая из самых тайных убежищ остатки Упивающихся.

— А тут многое изменилось, дир… Минерва.

Поттер закинул ногу на ногу и, умостив руки на подлокотники кресла, сцепил пальцы в замок.

Привычные очки Гарри сменил на прямоугольные, одетый в костюм с небрежно наброшенной на плечи мантией он казался массивнее, старше, хотя глаза выдавали того мальчишку, который очертя голову бросался в самые безумные авантюры.

— Да, Гарри, я позволила себе обставить кабинет по собственному вкусу. Все же я провожу здесь большую часть своей жизни, а поэтому хочу немного комфорта и уюта.

Бывший декан Гриффиндора заметно постарела, морщины на худом лице углубились, а глаза выражали какую-то вселенскую усталость. Она будто бы сдулась, как шарик, что слишком долго парил под потолком, а потом вдруг в один миг, исторгнув из себя последний свист воздуха, сморщенной тряпочкой осел на пол.

— Я понимаю. Как вы, как Хогвартс? Он отказался со мной говорить.

Гарри Поттер произнес это с улыбкой, хотя на душе кошки скребли. Такого не было никогда за все его долгие семь лет в этих стенах. Школа всегда ощущалась, как часть его самого, как нечто такое, что составляет кусочек его души. Хог всегда слышал и слушал своих маленьких жильцов, щедро одаривая теплотой своей магии и неизменно помогая преодолевать массу трудностей с которыми детям, так или иначе, приходилось встречаться в этих стенах. Но Гарри всегда знал, что у него с Хогом особая связь. Он это чувствовал каждой клеткой своего тела, каждой мыслью, каждой эмоцией. И, видимо, эта связь разорвалась за последний десяток лет…

Поттер прикрыл глаза на миг будто бы исчезая из кабинета директора и оказываясь у ворот школы…

Он вошел на территорию и осмотрелся. Дракклов миллион лет! Мерлин, как же он скучал по всему этому! Маг шел медленно, смотря по сторонам и ощущая, как эмоции захлестывают его с головой, погружают в воспоминания, заставляют задерживать дыхание от таких ярких, тщательно скрываемых от самого себя образов. Он замер на месте, всматриваясь в стену и ощущая, как горячая волна стыда и возбуждения прокатывается по телу.

— Я…

толчок

-…хочу…

толчок

-…чтобы ты, как никогда раньше…

Ладони царапали кирпичную кладку стены восточной башни, прогиб в пояснице был настолько сильным, что казалось позвоночник просто не выдержит нагрузки и сломается, а кадык прорвется сквозь тонкую кожу шеи.

-…кончил!

Расхристанный сверх всякой меры, потерявший последнюю толику человеческого облика и отбросивший стыд, молодой маг зарычал, вцепляясь в затянутые в мантию чужие бедра, что вдавливались в него так, будто намереваясь впаяться навсегда.

Поттер несколько раз моргнул и зажмурился, стараясь унять болезненную тяжесть внутри и сделал два глубоких вдоха. Он всегда знал, что память не имеет милосердия, но не ожидал, что встреча с прошлым будет столь яркой и болезненно острой.

Гарри отмахнулся от собственных демонов и сосредоточился на Макгонагал. Она поднесла чашку с чаем к губам и подула на пар, что витиевато клубился в полумраке кабинета.

— Хогвартс в последнее время молчалив. Постарел, наверное, как и мы все… Он теперь все чаще игнорирует просьбы, закрывает целые коридоры. Буквально на днях исчезла северная башня и почти треть подземелий оказались замурованы за непробиваемой стеной. Я подумывала о том, чтобы устроить там некое подобие кладовых для каждого преподавателя, а тут такое…

— Хм, это странно, не так ли? — Задумчиво вопросил Поттер и обхватил руками свою чашку, прикрывая глаза и делая глубокий вдох. Мята приятно защекотала ноздри, смешавшись с горечью ассама и губы внезапно обожгло огнем воспоминаний.

— Я не хочу пить чай, я хочу тебя! Здесь! Сейчас! Прекрати меня игнорировать!

Тихий смешок был единственным звуком, что долетел до ушей разъяренного, распаленного желанием Поттера.

— Чай, как секс. Многие полагают, что соитие больше по вкусу напоминает кофе, но нет, это не так. Правильно заваренный, с добавлением мяты, ассам — сам по себе чистый секс — с нотами терпкости, свежестью и обжигающей лавой удовольствия, что накатывает сперва ласковыми волнами, чтобы на пике лишить способности не только мыслить, но даже дышать…

— Ччччерт! — выругался Поттер, обжигая пальцы о напиток и чуть расплескав его на себя.

— Ты не обжегся? Я могу дать тебе мазь…

— Нет-нет, все нормально, просто слишком глубоко задумался.

— Точно? — Минерва недоверчиво смотрела на то, как Поттер потирает обожженную руку и подальше отставляет от себя блюдце с чашкой.

— Абсолютно точно. Так что с Хогом?

— Он слаб. И стар. Знаешь, я однажды позволила себе насильную перестройку корпусов, хотя замок был против, так после этого он вообще ушел в глухую оборону почти на месяц. А после мы потеряли все чуланы вместе со всем их содержимым. Мне пришлось тогда вымаливать дополнительные средства на покупку метел и швабр с тряпками и ведрами.

— Но разве это не странно? — Поттер не мог поверить тому, что услышал. Что такое происходит с замком, если он столь агрессивно настроен?

— Он скучает по старым временам, я полагаю. В его стенах никогда не было так пусто, как последние пять лет. Мне иногда слышится, как Хогвартс будто бы воет, словно голодный, никому не нужный пес.

Минерва горестно вздохнула и смахнула непрошеные слезы, что застыли в уголках глаз.

Поттер внимательно смотрел на волшебницу, которая сейчас выглядела такой хрупкой, такой ранимой, что совсем не походила на ту несгибаемую Макгонагал, которая готова была грудью защищать своих львов. Да и не только львов.

— Стоит его разбудить, быть может? — Спросил Гарри и подмигнул, заставив директрису от души рассмеяться.

— Все такой же! Мальчишка!

Поттер обвел взглядом кабинет и закрыл глаза, делая медленный глубокий вдох, призывая замок откликнуться. Тот, словно большой лохматый пес едва приподнял ухо, сморщил нос и громко засопел, не желая просыпаться.

— Дома… — Выдохнул Поттер и мысленно погладил ладонью голову того самого спящего пса-замка, что Хог подбросил ему в мозг. — Как же хорошо дома. Как поживает Флитвик?

— О, что этому старому засранцу сделается, — хихикнула Минерва и закатила глаза, — Ой, да брось, Гарри, мы уже достаточно взрослые, чтобы позволить себе диалог без реверансов.

Поттер улыбнулся и согласно кивнул.

— Ну, в таком случае, может быть по бокалу вина? У меня с собой.