Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Ты чего как с цепи сорвался? — успел вставить он, слегка запалившись, между поцелуями и сбрыкнул с ноги застрявшую штанину. — Может, сбавим обороты?

Вместо ответа Джеймс, хрипло простонав, резко наклонился и, бесцеремонно достав из трусов Кимов начавший подниматься член, обхватил его ртом, с жадностью насадился до упора. Ким лишь всхлипнул и откинул голову назад. Сосал Джеймс недолго, но самозабвенно, через несколько мгновений перебрался выше по телу партнёра, устроился верхом и рукой направил огромную головку себе между ягодиц.

Мартинсен слегка очухался:

— Давай растяну сначала. Не спеши.

Но Джеймс уже начал садиться на член. Пришлось сбросить его, перевернуть, подмять под себя. Даже руки ему пришлось нежненько так, но твёрдо зафиксировать, иначе справиться с буяном не получалось. Это всё невероятно заводило Мартинсена, но не отключало мозги. В то время как в Джеймсовых глазах горело безумие.

Ким тоже несколько раз провёл языком по члену партнёра, потом разложил его на боку. Согнул внезапно ставшему послушным и податливым, как тёплая глина, Джей Эсу одну ногу в колене, поцеловал в копчик, ниже, уколол нежные ягодицы своей щетиной. Пытаясь быстро вспомнить, где лубрикант, Ким невнятно ругнулся: а нетути в комнате смазки, не приготовил заранее, никого не собирался тут трахать. Блядь, ну не просить же у парней!

Джеймс прогнулся, пытаясь заглядывать через плечо. Ким щедро смазал его и себя слюной; приподнявшись на миг, закинул ногу Джеймсу на бедро и вошел в него. Одним скользящим, ювелирно выверенным движением, стараясь не повредить партнёра, не очень глубоко, сперва вообще не доходя до простаты, давая анусу медленно привыкать и подстраиваться под член. Джеймс в нетерпении закусил губу и попытался ритмично подмахнуть, но Ким крепко держал его, не позволяя шевелиться. В какой-то момент Джей зажато вскрикнул и распластался под Кимом — его забрало оргазмом.

Перед финалом Ким подхватил его тело, развернул, забрасывая ноги любовника себе на плечи, и уставился ему в лицо. Всего несколько быстрых движений кулака на Джеймсовом члене, с десяток глубоких толчков — и они кончили секунда в секунду: сперму в руке Мартинсен почувствовал одновременно с первым рывком собственной эякуляции. На пике Джей Эс широко распахнул глаза — и Ким, поражённо заморгав, увидел в них своё отражение…

Шевелиться не хотелось, они лежали рядом на мокром от спермы покрывале и млели.

Первым подал голос Его Сиятельство граф Зоргэн:

— Люстру… — вышло, как из ржавой трубы, он прокашлялся, глядя в потолок, — люстру, говорю, разбили. Зачем? Сай ворчать будет: на нас и так горничные недобро косятся, даже несмотря на щедрые чаевые. Ну, фанаты их задолбали, через охрану просачиваются как-то и хулиганят. Вчера всю стену в холе бабочками разрисовали, а одной изобразили елдак, как у слона, — постоялице пожилой из-за этого скорую вызывали. А теперь скажут, что Гуль на потолке ебётся.

— Ага, — невпопад заметил Джейми и мечтательно протянул: — А я бы поебался на потолке. Устроишь?

— Да ну тебя, — вяло отмахнулся от него Мартинсен, начиная смеяться, — ну не вампир я, не вампир, когда же ты это уже поймёшь, и не муха. Гы-гы-гы. — Он сдвинулся и поцеловал своего мальчика в губы. Вышло горько — они у того были солёные, — но приятно до мурашек.

— Чего ты про папашу говорил? — Загнал он все свои мурашки в ладонь и положил её на живот любимому.

Тот аж подпрыгнул:

— Ты же не в курсе! — И внезапно замялся. — Тут такое дело… Может, и неправда, а только выходит, что отец гей. — Джей Эс машинально зажмурился: произнесённая вслух фраза показалась ему… почти кощунственной.

Мартинсен бросил на него быстрый цепкий взгляд и чуть прищурился, оценивая ситуацию и стремительно решая, как говорить с Солдатиком на такую щекотливую тему: это ведь самому ему пофиг, кого там трахает будущий тесть, девочек, мальчиков или вообще каких-нибудь магических тварей («Лишь бы человек был хороший, — ехидно усмехнулся он про себя, — и не ставил нам с Джей Эсом палки в… и в колёса тоже!»), а взрослому сыну каково узнать, что его папа спал с мамой, но при этом заглядывается на представителей своего пола?

— И чего? — максимально равнодушно и даже лениво произнёс Ким.

— Не знаю… — моментально заразился его пофигизмом Поттер-средний. И подумал: «А что это я, правда, паникую? Ну гей — и гей. Мне ни горячо, ни холодно. Просто странно всё это. Но ведь я не спрашивал отца про его сексуальную ориентацию, поэтому его молчание в этом вопросе — вовсе не обман. У каждого своя личная жизнь». — Мне Кричер сказал, случайно проговорился, ещё не факт, что правда. Я просто не знал, как реагировать, растерялся чего-то.

— Ага, — усмехнулся Ким, гладя его по бедру, — и решил со мной посоветоваться. Вот и хороший мальчик, всегда так советуйся. Только надо смазкой запастись, чтобы советоваться было удобнее.

— Есть заклинания специальные. Научить тебя?

— Фу, даже не думай, трахаться под магией — хуже, чем под наркотой. Для импотентов. Поверь мне, я знаю, о чём говорю. — Послал Ким Джеймсу тяжёлый взгляд исподлобья. — Забудь и не заикайся. А про отца твоего я так скажу. Во-первых, я считал, что ты в курсе. Помнишь, когда мы тогда в сентябре прилетели, он там тоже в аэропорту шифровался рядышком… Сая ждал. Ты мне сам сказал, что твой батя встречал кого-то.

— Можно подумать, мне до того было. — Джей вздохнул, поворачиваясь на живот и подгребая под себя выцарапанную из-под покрывала подушку. — Нет, не помню.

— Во-вторых, пойми, нам с тобой повезло… Ты меня слушаешь или уже спишь? — Упырь подполз поближе, заглянул в глаза всё ещё расстроенного Солдатика. — Был бы он гомофоб — я б так точно кастратом ходил. Тебе дискант нравится? Он с Саем нашим.

Последнюю фразу Ким произнёс мимоходом, и Джеймс даже не понял:

— Ну ты прав. Чего с Саем?

— Того. Серьёзно у них. Любовь. Может, даже как у нас с тобой. Прикинь…

Он не договорил — Джеймс взвился пулей и уставился ему в лицо. Потом рухнул обратно в постель и простонал:

— О, не-е-ет!

— Чего нет? Нормально же. Ну ты — олух, я ж две минуты назад тебе это сказал.

Джеймс долго молчал, потом сел, спустив ноги с кровати.

— Меня мой шеф Отто — гоблин Оттопог Захреббшиг Ухрварг — учит: когда сильно удивлён или напуган, неважно, поражён, в общем, — не отвечай сразу, пережди. И он прав: если бы я сейчас не взял паузу, то наговорил бы такого, о чём потом пожалел бы. А так… Это, конечно, ну… не знаю… неправильно, наверное, я про отца с Саем, есть в этом что-то необычное. Но с другой стороны… не мне их судить: у самого рыльце в пушку.

— Эт точно, — не удержал граф Зоргэн смачный плебейский ржач, — рыльце у тебя, так и есть, пушистенькое.

Солдатик, он же примерный гоблинский ученик, возмущённо засопел, но на него сзади напал угорающий от смеха возбуждённый вампирский сын и объяснил на натуре, какой пушок и какое рыльце имеет в виду…

Когда они одевались, путая в общей куче своих тряпок, где чьи штаны и рубашки, Джеймс нахмурился:

— Получается, что ты знал про отца и не сказал мне?

— А ты думаешь, должен был говорить? Я серьёзно. Считал, что тебе это известно, — нахмурившись, откликнулся Мартинсен. — Это ваш эльф — старый болтун, колотушек ему, а вообще-то такие вещи рассказывают только те, кого они напрямую касаются. Уверен, что отец тебе всё расскажет сам.

Джеймс вздохнул:

— Как-то это всё для меня слишком сложно. Сай — совсем мальчишка, а с другой стороны не хотел бы я, поссорившись с этим мальчишкой, встретиться с ним в тёмном переулке. Да и ты… его ведь уважаешь?

Ким в ответ кивнул:

— Лучший друг, золотой чувак, бро, с таким в разведку и куда хош!

— И куда это интересно «хош»? Или «вхож»? — Джей почувствовал себя дураком: то не досмотрел, это недопонял, мимо ушей пропустил — короче, кретин. И что б из него за аврор вышел?

Ким подошел, крепко обнял, и в этом объятии было столько любви, покоя — блин! — и понимания — принятия его, Джеймса Сириуса, со всеми недостатками и заморочками…