Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Они меня всю ночь в замке у вампиров защищали, спали в ногах кровати. И я подумал: жалко их, ребята они хорошие. Пусть поживут, пока Ким не вернется, а? Иначе им в спячку опять ложиться, а это надолго. Ты бы их к хозяйству приставил, как главный здесь?

— Бешеные, грязные, дикие и на язык поганые! Нет, ни за что! — Эльф был непреклонен, но явно польщен.

— Отец утром говорил — вроде у нас тоже своё подземелье имеется? — невинно сменил тему Джеймс. — Как так? Правда, что ли?

Кричер неспешно пристроил его одежду в шкаф, вернулся назад с домашними туфлями:

— Благородный род Блэков, конечно, имеет запретные палаты под землей и блюдет их для потомства.

— Ух ты! А я посмотреть могу?

— Не велено. Мальчиш… милорд сказал, что вскорости супруга нам приведет. Так что секрет — и гобеленовый зал замуровать велел.

— СупругА? — Джей Эс так и сел на стойку для зонтов, возле которой начал переобуваться. — Нихера себе фортель! Ты ничего не перепутал? Ослышался?

— Не бранись, Джейми. Дома он, — буркнул Кричер, понимая, что в запале праведного возмущения проболтался. Ох, как нехорошо-то: домовик, не хранящий хозяйские тайны! — Я тебе с графом подземелья покажу, тихонечко. Красотища там такая, обмереть можно!

Джеймс Поттер, новый гоблинского обучения Джеймс Поттер, не прежний прямолинейный аврорский курсант, проморгался чуть-чуть и быстро сказал:

— Да, ясное дело, что тайно. Ким очень бы хотел посмотреть, прямо ужасно! А тебе помощники, что тот прислал, тоже пригодятся — спусти их в пещеру, или что там у нас? Они же в замке Драгсхольм в ней и жили, в пещере. Договорились?

— Ну, прогнать-то — нехитрое дело, а кормить восемь лбов? Деньги тратить опять же расходно… — ворчал Кричер скрипуче и занудно, а в его плешивой головёшке уже рисовались грандиозные планы приспособления в дело тролльих недомерков.

…………………………………………

(1) «регулирование» — имеется в виду «народное» название Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними; ликвидаторы в контексте — служащие Комиссии по обезвреживанию опасных существ.

(2) Пошёл на хуй (дат.)

====== 46-2 ======

Услышанному об отце Джеймс не просто удивился. Слово «сильно» тоже даже примерно не характеризовало степень его удивления. Удивление Джеймса Поттера, на двадцатом году жизни узнавшего от престарелого домового эльфа, что его отец — гей, было лютым. Захотелось завизжать по-девичьи, но сей порыв был пресечён на корню. Ещё захотелось срочно задать отцу парочку вопросов прямо в лоб. Но Джейми подумал, что не сможет. И вдруг в голове отчётливо всплыло понимание, будто плакат красочный подняли: а ты, сынуля, оказывается, был слеп! Котёнок-сосунок, ничего дальше пуговки собственного носа не видел, только собой и интересовался. Если бы внимательно приглядеться к отцу, кое-что проанализировать, кое на чём заострить внимание, сделать правильные выводы, то его нетрадиционную сексуальную ориентацию можно было заметить. Или нет? Это только теперь так кажется, когда уже знаешь о ней? А может, Крич всё-таки зря набаламутил? Интересно, а мама в курсе?! Ужас-то какой! А Суслик, Лилища?! А в Аврорате узнают?!

На лбу выступил холодный пот. И стало чертовски неуютно. А с другой стороны… Нет, тут в одиночку не разобраться: с ума сойдёшь, голова начинает пухнуть!

Набирая номер Кима, он несколько раз сбивался, чуть не швырнул дифон об пол — так разозлился. Наконец, в динамике послышался голос, но чужой, кажется, Андриса. Нет, Ульмера.

— Джеймс, ты? Привет. Сейчас передам ему трубку. — И в сторону: — Упырь! Хватит бренчать, мозги трещат! На скрипке не бренчат? Ах, простите, маэстро. Тебя твой Поттер хочет! Немедленно! — И снова в динамик: — Изменяет он тебе, малыш. С Моной, така-а-ая девочка!

— С Мадонной, что ли? Я в курсе. Давай его быстрее. — Настроения шутить у среднего Поттера не было ни унции. Накатывало раздражение.

— Щас, погодь, он кончит. Гы-ы. Уже кончил. Знаешь новый анекдотец? — не унимался дифон. Свечка явно был навеселе или просто в хулиганском расположении духа. — Так вот, спросили у Джеймса Поттера (знаешь такого?): «Где ты шлялся, развратник?» А он скро-о-омно отвечает: «Я ГУЛЯл!» И ведь не соврал. Смешно?

— Очень. — Джеймс уже не скрывал злости.

В трубке послышалась возня, похожая на драку, грохот, сопение, потом раздалось громко и чётко голосом Мартинсена:

— Еле отнял. Придурки, весело им. Иди отсель, а то зашибу! Джей Эс? Это я не тебе. Привет. Что-то случилось?

— А я могу позвонить тебе, только если что-то случилось?

— А ну, говори, чего у тебя? Родители мои начудили? — Ким встревожился не на шутку.

— Скорее мои. — Джейми вспомнил, зачем, собственно, позвонил. — Координаты давай.

— Какие?

— Пентагона. Будем бомбить американское Министерство обороны навозными бомбочками. Мне надо тебя увидеть. Срочно.

— Э…

— Ты не хочешь? — Джеймс не справился с голосом и дал петуха.

— Хочу. Записывай координаты. Только осторожнее, чего-то ты бузишь там? Не перепутай, а то улетишь в антипод Гамбурга, а там, кажись, океан. Где мне тебя потом вылавливать?

— Не надо меня вылавливать. Я сам выловлюсь. Диктуй.

Запомнив направление на аппарацию (поднаторел у гоблинов работать с большим числом цифр), Джеймс настроился, взмахнул волшебной палочкой — и через пару мгновений выпал из пространственного излома в номере Мотыльков.

— О! Какой нетерпеливый! — Заржал едва успевший отпрыгнуть в сторону Свечка. Всё-таки он был пьян, но не безобразно, а лишь слегка. — Везёт же тебе, Упырь! А я своего супруга всё жду-жду, зову-зову, ау-ау, вот где его, чёртушку, носит? Что за времена настали? Как поженились — секс по расписанию! Развестись, что ли?

— Я тебе разведусь! — Пихнул его шутейно, но весьма болезненно вошедший в комнату Андрис. В руке он держал небольшую коробку, обклеенную почтовой бумагой. — Сай у себя? А то тут ему бандероль доставили.

Джейми почему-то покраснел. Все эти беззлобные шуточки ниже пояса он вообще-то нормально принимал и даже одобрял, более того, сам не прочь был пошутить про интим с Кимовыми дружбанами — нравилась ему мотыльковская банда; но именно сейчас подобные разговоры и сальные намёки заставили его щёки покрыться свекольным румянцем. Ладно — парни, Суслик, который вроде бы какое-то время назад был геем, но думать в таком ключе об отце — не добавляло Поттеру-среднему душевного равновесия… А ещё он только сейчас, опустив взгляд на ноги, заметил, что стоит перед Мотыльками почти в полном рабоче-щегольском прикиде (брюки, рубашка, жилет — только сюртук остался дома — и даже галстук) — и в тапочках! В тех самых, с оленями, фетровых, на высоких мысах которых потешно лежат брючины.

Пока Свечка не успел ещё сильнее смутить или осмеять британского гостя, Мартинсен взял того за руку и увёл к себе.

— Признавайся, что случилось? — Развернулся он к Джеймсу, оказавшись почти вплотную. Хотел строго заглянуть в глаза, но тот шагнул навстречу, почти прижался к Кимовой груди.

— Соскучился.

— Это само собой, а ещё что? Зачем прилетел? У тебя крылья любви аж дымятся. Колись!

— Папахену, значит, можно? А мне? — типа объяснил Джейми нервно.

— Что можно?

— Это!

Кима накрыло шквалом. Так застигает на открытой местности внезапная непогода. Джеймс набросился на него, как голодный зверь на добычу, только вместо укусов — поцелуи. Его руки судорожно шарили по Кимову телу, наспех раздевая, царапая. При этом Джеймс медленно подталкивал Кима к кровати.

Губы, шея, адамово яблоко, снова губы — будь Мартинсен обычным человеком, гарантированно остались бы отметины и синяки от засосов.

На постель они просто повалились, как скошенные снопы, под ними что-то ухнуло, жалобно скрипнуло, хрустнуло, но гостиничная мебелина выдержала. Разувались, елозя друг на друге и на скользком атласном покрывале, словно два беспомощных жука, прилипших один к другому. Вибрам (1) Гуля улетел тяжёлым снарядом в люстру. Та звякнула, лампа погасла.