Два одиночества (ЛП)

— Пересекая Атлантический океан, я думал о тебе, — сказал Уилл, наклонив голову и уткнувшись лбом в плечо Ганнибала. — Я очень много думал о тебе.

Ганнибал положил руку поверх руки Уилла у него на животе. Он не стал спрашивать, что именно Грэм думал. Уилл был ему за это благодарен. Засыпая, он чувствовал, что почти согрелся.

*

Уилл проснулся от запаха какого-то животного. Он слышал тяжелое дыхание и какое-то пощелкивание с хлюпаньем. Скрежет зубов по металлу. Что-то крупное вылизывало остатки их ужина из жестяной банки.

Уилл приподнял голову. Животное было прямо напротив выхода из пещеры. Дважды сглотнув, он осторожно зажал одной рукой рот Ганнибала, а другой провел по его плечу.

— Медведь, — еле слышно прошептал он Ганнибалу на ухо.

Ганнибал тоже чуть приподнял голову, а затем медленно-медленно расстегнул спальный мешок.

— Лежи тихо, не шевелись, — прошептал он. — Если нам повезет, то он уснет или уйдет.

— А если не повезет?

— Беги только в том случае, если нет других вариантов. Медведи довольно быстрые.

Уилл кивнул. Все равно сейчас он, казалось, и трехлетнего ребенка обогнать был не в состоянии.

Они лежали, не шелохнувшись, пока медведь, уткнувшись носом в потухший костер, обнюхивал его и всю пещеру. Встав на задние лапы, он вновь втянул носом воздух. Уиллу он показался огромным. Он несколько раз видел черных медведей, когда ездил на рыбалку, но не настолько крупных. С любопытством фыркнув, медведь неуклюже потащился прямо к ним.

Уилл уже было задержал дыхание, но тут же снова заставил себя вдохнуть: воздух понадобится, если придется бежать. Медведь полностью заслонил собой выход из пещеры. Его дикий и мускусный запах заполнял воздух. Подобравшись ближе, медведь остановился прямо перед ними.

Удар оказался настолько быстрым, что Уилл едва ли заметил движение медвежьей лапы. С поцарапанным боком, Уилл отлетел в сторону, ударившись о стену пещеры так сильно, что не мог дышать. Головой он налетел на камень, и в темноте перед собой видел какие-то всполохи света.

Ганнибал зарычал. Медведь зарычал. Уилл попытался подняться на ноги, но у него сильно кружилась голова. Новая вспышка света, гораздо ярче. У Ганнибала в руках была вытащенная из костра ветка, зажженная ярким оранжевым пламенем. Помахав ею перед мордой медведя, Ганнибал схватил Уилла за руку.

Уилл все-таки заставил себя подняться и побежать, позволив Ганнибалу вслепую вывести себя из пещеры назад, в заснеженный лес. Медведь погнался за ними. Ганнибал ткнул его горящей веткой в морду, и медвежий вопль боли прозвучал очень похоже на человеческий крик.

Они долго бежали, не останавливаясь. Звуков погони не было. Более того, лес вокруг был подозрительно тих. В конце концов, Уилл упал на колени прямо в снег и потянул Ганнибала за собой.

— Нужно отдохнуть, — с трудом выдохнул он.

Они придвинулись ближе, тяжело дыша. Уилл уткнулся лбом в висок Ганнибала. Теперь у них не было больше ничего: ни спального мешка, ни еды, ни палатки. Ничего, кроме друг друга.

Уилл пытался думать, но раны на голове и в боку отвлекали тикающей болью. Он запустил руку себе под рубашку. Вытащив ее, он увидел на ладони и пальцах кровь. Ганнибал дотронулся до его запястья.

— Просто царапина, — сказал Уилл. — Голова гораздо хуже.

Ганнибал взял его за голову обеими руками, осторожными, легкими прикосновениями нащупывая раны. Уилл беспомощно расслабился. Ему хотелось спать. Если они уснут прямо здесь, то больше не проснутся. Возможно, это было бы даже хорошо.

— Кровотечения нет, — сказал Ганнибал. — Никаких впадин нащупать не могу. Чувствуешь ли, что у тебя что-то не так со зрением? Головокружение? Тошноту?

— Я в порядке, — ответил Уилл.

Ганнибал, нахмурившись, чуть отстранился от него.

— Я же видел, как ты влетел в стену. Удар был сильным.

— Со мной все хорошо.

— Уилл…

Он был так близко. Все, что Уиллу нужно было сделать, так это чуть-чуть приподнять голову.

— Со мной все хорошо, — прошептал он Ганнибалу прямо в губы. — Клянусь тебе.

А потом Уилл мягко поцеловал Ганнибала пересохшими губами.

Ганнибал тут же застыл. Одной рукой он сильнее вцепился в волосы Уилла, вторая все так же осторожно прикасалась к горячему месту ушиба прямо над его ухом. Из их ртов вырывался пар. Уилл не пытался сделать еще что-то. Он чувствовал себя заводной игрушкой, которая в конце концов остановилась. Он просто сидел, прижавшись носом к носу Ганнибала, внутренне столь же непоколебимый и спокойный, как и тогда, пересекая Атлантику. Тогда он тоже чувствовал, что точно знает, куда направляется.

Ганнибал шумно сглотнул и с трудом выдохнул.

— Если ты предполагал это как последний романтический жест, то у меня для тебя плохие новости.

— Что такое?

— Я чувствую запах дыма от костра. Мы можем ненадолго отложить нашу гибель.

— Так это наш костер, — ответил Уилл.

— Нет, этот развели совсем недавно, — возразил Ганнибал. — К северу отсюда.

— Я сделал это вовсе не потому, что думал, будто мы вот-вот умрем.

— Тогда почему? — спросил Ганнибал.

Уилл облизнул пересохшие губы. «Все», — напомнил он себе. Он мог рассказать Ганнибалу все.

— Потому что ты прикасался ко мне. Мне это нравится. Всегда нравилось.

— Всегда? — переспросил его Ганнибал таким тоном, словно из его легких только что выбили весь воздух.

Уилл кивнул. Он снова смотрел на губы Ганнибала. Он подумал, что ему хотелось бы опять поцеловать его, но не прямо сейчас. Им надо было идти. Он поднялся на ноги, опираясь на плечо Ганнибала. Лектер, опустившись на колени, смотрел на Уилла так, словно тот был чем-то совершенно невероятным, несбыточной мечтой.

Уилл взял его за руку и тоже помог встать.

— Пойдем же. В какую сторону?

Ганнибал еще раз с трудом вдохнул, а потом показал направление. Они пошли дальше.

*

На небольшой поляне рядом с озером стояла хижина. Снаружи на двери висели снегоступы. Перед дверью — покосившееся крыльцо. Одна из ступенек на нем была сломана. В единственном запотевшем окошке виднелся свет, а из трубы шел дым.

Уилл и Ганнибал посмотрели друг на друга, а затем Уилл поднялся по ступенкам и постучался. Довольно долго никто не отвечал, лишь был слышен скрип половиц внутри. Потом дверь чуть приоткрылась, и из образовавшейся щели высунулся ствол винтовки.

— Кто, черт подери, вы такие? — спросил хозяин дома.

— Мы заблудились. Два дня шли пешком. Мой друг ранен. Можно нам войти?

Мужчина выглянул в щель. У него была спутанная седая борода, острый нос и еще более острый и пристальный взгляд. Хозяин дома уставился на Уилла.

— Назад, — сказал он. — Слезьте с крыльца. Дайте мне на вас посмотреть.

Уилл, спустившись, встал рядом с Ганнибалом перед крыльцом. Он показал раскрытые ладони хозяину дома. Тот долго рассматривал их. Взгляд старика отдельно задержался на Ганнибале, но Уилл понадеялся, что это лишь паранойя, и что ему просто показалось. Наконец, мужчина кивнул и отступил назад, опустив винтовку.

— Хорошо. Заходите. Но не ждите слишком многого. Еще я был членом Королевской канадской конной полиции, так что не надо мне тут.

Уилл напрягся, услышав это, но выбора у них особо не было. Оба, едва переступив за порог, почувствовали облегчение, оказавшись в тепле комнаты. Стоящая в углу дровяная печь источала жар. Освещали комнату тусклые свечи и парочка керосиновых ламп. Пахло едой. За последние два дня всю их пищу составляли две банки консервированной фасоли и четыре куска хлеба.

— Придется вам сесть на кровать, — сказал старик. — Стул у меня всего один.

Они уселись бок о бок. Хозяин дома принес им по тарелке мясного рагу, только-только закипевшего на очаге дровяной печи. Оба, голодные как волки, тут же проглотили его. Ганнибал низко наклонился над тарелкой, пока ел, изо всех сил сжимая в руке ложку. Уиллу хотелось снова осмотреть его рану, но он понимал, что лучше не пробуждать у старика-хозяина лишнего любопытства.