Два одиночества (ЛП)

— О чем еще ты думал? — снова спросил Ганнибал.

— Каково могло бы… — Уилл замолчал на полуфразе. Большим пальцем он погладил нежную кожу за ухом Ганнибала. — Я думал о том, каково было бы иметь физические отношения с тобой.

Ганнибал положил руку на живот Уилла, поверх скрываемого одеждой шрама.

— У нас были «физические отношения».

Уилл снова посмотрел ему в глаза.

— Я мастурбировал, думая о тебе. Так это звучит лучше?

Пальцы Ганнибала обхватили его челюсть. Второй рукой он вцепился в рубашку Уилла. Тот, медленно набрав в легкие побольше воздуха, набрался решимости сказать вслух то, о чем едва ли позволял себе думать.

— Я хотел тебя поцеловать. Пытался представить, что почувствую, прикасаясь к твоему члену. Представлял, как твои руки ласкают мое тело. Очень часто.

— Потому что тебе нравится, когда я к тебе прикасаюсь, — прошептал Ганнибал.

Уилл беспомощно кивнул, прижимаясь ближе к Ганнибалу.

— Ага. Так и есть.

Ганнибал воспринял эти слова как разрешение запустить руку под рубашку Уилла, коснуться его обнаженной кожи. Острое желание ударило в низ живота Уилла, словно еще один нож. Схватив Ганнибала за запястье, он пытался выровнять свое дыхание, уставившись широко распахнутыми глазами через плечо Ганнибала куда-то в стену.

— Нам надо проверить припасы, — сказал он Лектеру. — И сделать что-нибудь с… с телом.

— Да, скорее всего, именно этим мы и должны заняться.

Но ни тот, ни другой не двинулся с места. Ощущая так явственно мягкое прикосновение Ганнибала, Уилл не мог найти в своем разуме места другим мыслям. Пальцы Ганнибала ласково гладили его живот. Через несколько секунд Уилл, наклонившись ближе и чуть повернув голову, коснулся губами его губ.

Он тут же почувствовал, как Ганнибал выдохнул. Отрастающая борода Ганнибала колола кожу Уилла. Он намеренно потерся щекой прямо о его щетину, и Ганнибал схватился за его плечо. Уилл, вновь целуя его, коснулся языком его нижней губы, а затем скользнул им в его рот. Он почти ощутил вкус тихого, полугласного звука, изданного Ганнибалом.

Лектер всем своим крупным, теплым и твердым телом прижался к нему. Раскрытую ладонь он прижимал к его животу, а ногу закинул на ногу Уиллу, прижимаясь своей мускулистой голенью к его. Уилл, взяв его за вторую руку, заставил Ганнибала отцепиться от своего плеча. Вместо этого он положил руку Лектера себе на бедро. Ганнибал, тут же переместив ее на спину Уилла, сильно, почти до боли стиснул его в объятьях.

Уилл несколько секунд лежал неподвижно, чувствуя жар от контакта их тел, а затем, разорвав поцелуй, отстранился. Ганнибал молча позволил ему это сделать.

— Я посмотрю, что есть в сарае, и принесу дрова, — сказал Уилл.

— Хочешь, чтобы я разобрался с телом?

— Нет. Мы сделаем это вместе.

Ганнибал на секунду снова сжал его в объятьях, стиснув в кулаке ткань его рубашки сзади, а затем медленно отпустил.

— Хорошо. Тогда я посмотрю, что полезного для нас есть в шкафчиках на кухне.

— Тебя это заводит? То, что мы будем вместе его разделывать?

— Не в сексуальном смысле, но да. Это одно из самых сильных удовольствий, какие я только могу себе представить.

*

Крыша сарая выступала на несколько футов от стен здания, укрывая от снега сложенные там порубленные сухие дрова. Фрэнк хорошо подготовился к зиме. Помимо стола и перевернутого стула, Уилл нашел внутри бензин для небольшого генератора, дополнительный керосин для ламп, инструменты, запчасти для ремонта водоколонки, и, разумеется, радиоприемник. Он осмотрел его.

Приемник был коротковолновым и работал на батарейках. Он был весь в пыли, на которой отпечатки от пальцев Фрэнка были хорошо заметны. Такой же слой пыли покрывал небольшой шкаф, где приемник обычно стоял, и запасные батарейки. Уиллу тут же стало немного легче. Фрэнк не держал ни с кем постоянной связи, а значит, никто не забеспокоится, не получив от него ответа.

Уилл убрал радиоприемник обратно в шкаф и поставил перевернутый стул. Усевшись на него, он еще раз окинул сарай взглядом. Он был едва ли достаточно широким, чтобы на полу можно было лечь, но достаточно высоким, чтобы не стукнуться случайно головой об потолок. Он не сможет с комфортом переждать здесь зиму, как бы не ужасала его мысль о возвращении обратно к Ганнибалу, в хижину.

Вернее, даже не совсем ужасала. Просто это было как-то слишком. Теперь, когда они не бежали, спасая свои жизни, Ганнибал не умирал у Уилла на руках, и у них была возможность жить вместе, там, где Ганнибал не сможет никому навредить, даже если захочет… Они прошли весь этот путь, и все же Уиллу казалось, что они — лишь у подножия горы, на которую собираются забраться.

Вместо того, чтобы вернуться внутрь, Уилл, взяв немного дров у сарая, принес их к дому. В снегу была протоптана тропинка, теряющаяся где-то за деревьями. Пройдя по ней, Уилл вышел к покрытому льдом, заснеженному озеру. В отдалении, на противоположном берегу, росли сосны. Уилл уставился на гладкую, белоснежную поверхность. Он вдруг задумался, была ли у Фрэнка удочка. Его не отпускало странное ощущение, что все это — награда за то, что он убил хозяина дома.

Развернувшись, он пошел обратно к хижине. Не было это наградой. А если и было, то он ее еще не заслужил. Толкнув дверь, Уилл заглянул внутрь.

— Где ты хочешь это сделать?

— Ты про тело? — Ганнибал кивнул на расстеленную по полу клеенку. — Лучше сделать это внутри. Он и так уже наполовину промерз. Нет смысла усложнять себе работу.

Перед тем, как уйти в лес за вещами, они перекинули веревку через верхнюю ветку, привязав другой ее конец к нижней. Какое-то время Уилл замерзшими руками развязывал узел. Как только он с ним справился, Фрэнк рухнул на землю и уставился на него затуманенными, широко распахнутыми глазами. Подняв тело, Уилл перекинул его через здоровое плечо. И все равно второе отзывалось болью.

Ганнибал ощущался точно так же, когда Уилл, перекинув его через плечо, тащил его вверх, по лестнице у обрыва. Тяжелым и холодным. Уилл тогда даже не чувствовал, что тот еще дышит. Ему оставалось лишь, набравшись веры, карабкаться вверх.

Когда он дотащил Фрэнка до крыльца, дверь открылась, и Ганнибал, отступив в сторону, впустил Уилла внутрь. Положив тело на клеенку, Грэм опустился на колени рядом с ним.

Ганнибал подал ему нож.

— Возможно, ты захочешь начать с головы. После этого, думаю, тебе будет гораздо легче продолжать.

Взяв нож, Уилл увидел собственные глаза, отразившиеся в лезвии.

— Приготовишь его мозг так же, как хотел сделать это с моим?

— Обычно я не ем человеческий мозг. Но, конечно, могу сделать так, если ты и в самом деле хочешь.

— Нет, лучше не надо, — тут же заверил его Уилл. — А почему так? Все остальное-то ты ешь.

— Предпочитаю органы повкуснее.

— Но не в моем случае.

Ганнибал опустился на колени рядом с ним.

— А что я еще мог у тебя забрать?

Почему-то в тот момент Уиллу на Фрэнка смотреть было проще, чем на Ганнибала.

— Говори мне, что делать.

— Ты наблюдал за мной, пока я разбирался с Рэндаллом.

— Все равно, — Уилл с трудом втянул в легкие воздух. — Я хочу, чтобы ты говорил мне, что и как делать.

Пару секунд помолчав, Ганнибал положил руку ему на спину и затем нарушил тишину, трепетным, почти благоговейным тоном произнеся его имя.

— Уилл…

Тот, пригнувшись, тут же отстранился.

— Нет… не трогай меня. Просто объясняй.

Ганнибал, шумно вдохнув, опустил руку. Отстраненным, размеренным тоном он заговорил:

— Ты должен сделать так, чтобы стало видно кость. Сперва разрежь плоть на шее по кругу, чтобы в момент, когда ты перерубишь кость, не осталось соединительных тканей, и голову можно было аккуратно отделить от тела.

Уилл кивнул, чуть дернувшись, и, приподнявшись на коленях, навис над телом Фрэнка. Его руки снова онемели, но теперь уже не от холода. Кончики его пальцев словно звенели, и даже собственное тело казалось слишком огромным, чужим. Когда он резал мертвую плоть на шее Фрэнка, ему казалось, что он режет обычное мясо, взятое из холодильника. Фрэнк был ледяным и мертвым.