Лицо и сердце (СИ)

— П-поцелуй меня, Ти. Пожалуйста.

— Не боишься, что соседи подумают, если увидят?

— П-плевать. Все равно родители раньше узнают, чем эти им донесут.

Тони обхватил руками друга за голову. Тот судорожно вцепился в любимого. Тони нежно коснулся губ Алекса и отстранил его от себя.

— Пора, — шепнул он.

Они поднялись по лестнице на третий этаж. Охотник открыл дверь своим ключом. В квартире было слышно, как работает телевизор, и вкусно пахло готовящимися котлетами. Мать Алекса выглянула из кухни.

— Добрый день, — вежливо поздоровался с ней Тони.

— Мама, это мой друг Антон, — представил его охотник. — Ирина Алексеевна, моя мама.

Они пошли в комнату Алекса. Пока он собирал вещи в походный рюкзак, Тони присел на стул возле письменного стола и осматривал комнату, в которой жил его любимый. Было интересно увидеть её наяву и сравнить с тем, что он видел в сновидении. Когда охотник с трудом застегнул молнию на рюкзаке, он плюхнулся на кушетку напротив Тони. Комната была небольшой, и они почти касались коленями друг друга.

— Я так и не знаю, как сказать маме о нас, — тихо сказал Алекс, потупившись в пол, и бессильно опустил руки.

Тони подался вперед и сделал то, что часто непроизвольно делают люди в таких ситуациях — взял его за руки, чтоб хоть как-то поддержать.

Внезапно приоткрытая дверь скрипнула. Ирина заглянула в комнату и спросила:

— Ребята, обедать будете?

И тут её взгляд упал на руки сына. Парень, сидящий намного ближе, чем обычно сидят друзья, гладил запястья Алекса настолько нежно, насколько может ласкать только… Отнюдь не приятель. Мужчина смотрел на её сына так, что даже ей было заметно — больше никого в жизни он сейчас не видит, кроме Алекса.

Охотник поднял, наконец, голову и посмотрел на мать. Вздрогнул. Заметался. Потом все же сжал руки любимого. Тони не высвободил свои, только легко сжал в ответ тоже.

— Мама, я не знаю, как тебе сказать…

— Идите обедать.

Они сидели за столом на кухне. Алекс ковырялся в тарелке. Тони пытался поесть хотя бы из вежливости. Получалось плохо, кусок в горло не лез.

— Давно вы встречаетесь? — спросила она.

— Почти месяц, — ответил Алекс.

— Так значит, это из-за тебя мой сын сам не свой все это время? — усмехнулась она, глядя на Тони.

— Получается, да. Из-за меня, — сказал ей созерцатель.

Ирина присела на свободный стул. Она смотрела на Тони и думала: «И что он в нем нашел? Вокруг столько девушек. Приходили, одна другой краше, в гости. Может, еще перебесится…»

— Где же вы познакомились? Небось, в гей-клубе каком-то? И ночевали тоже, наверное, где попало? Я ведь правильно понимаю, к кому Алекс ушел вчера?

— Да, правильно понимаете. Познакомились мы в университете, — ответил Тони, — я там работаю, Алекс теперь вместе со мной работает тоже.

— Как же вы дальше-то будете? — неожиданно для самой себя, сочувственно спросила она.

— У нас довольно толерантные коллеги, — пожал плечами Тони.

— А как же твои родители? Они знают? — спросила она у него.

— Они далеко, давно по разным странам разъехались. Я живу один, у меня квартира своя. Так что где попало мы не ночевали, — сказал созерцатель.

— Мама, я вещи собрал, — пробормотал охотник.

— Как?.. — оторопела Ирина, — ты… Ты уходишь?..

Алекс молча пожал плечами.

— А об отце ты подумал? А если ему плохо станет от таких новостей?! Это же все упадет на мои руки!

— Я вас не бросаю, мама, — сын посмотрел на нее неожиданно серьезно.

Охотник глянул на Тони:

— Адрес скажешь?

— Напишу. У тебя ручка и бумага есть? — спросил созерцатель у друга.

— Есть. В комнате, на столе.

Тони пошел в комнату друга. Вернувшись, написал на листке бумаги адрес и свой телефон. Еще и подписаться не забыл — и имя, и фамилию.

— Тогда зовите в гости, что ли. Хоть посмотрю, куда мой сын переселиться решил, — мать Алекса пыталась сохранить остатки спокойствия и не разрыдаться.

— Заходите, — спокойно сказал ей Тони.

— У вас там, должно быть, совсем берлога и беспорядок…

— Да, как же, беспорядок, — хмыкнул Алекс.

— Хоть это хорошо. Ешьте давайте. А то отощаете. Едите ведь, наверное, непонятно что.

— Тони вкусно готовит, — зачем-то брякнул охотник.

— Надо же, какой хозяйственный, — не без иронии заметила Ирина.

Алекс вздрогнул, услышав звук открывающейся входной двери. Вернулся отец.

Владислав заглянул на кухню и увидел, что за столом сидит чем-то очень огорченная жена и сын с каким-то незнакомым парнем. Ее лицо было омрачено скрытой болью. Она не любила показывать свои переживания и всегда сдерживалась до последнего, но Владислав замечал все. И происходившее было совсем не тем, что он ожидал увидеть, вернувшись из магазина.

Ирина растерянно посмотрела на мужа. Зябко поежилась, несмотря на жару.

Владислав посмотрел на Алекса. Это что ж такое еще тот умудрился вытворить, что так сильно расстроил мать?!

Охотник сидел ни жив ни мертв, опустив глаза, и молчал. Потом все же оторвался от очередного созерцания своей тарелки и выдавил:

— Папа, нам нужно поговорить.

— Вижу, — отец вошел в комнату и сел на свободный стул.

— Папа, это мой друг, Антон — представил Алекс незнакомого парня отцу, — мы… Встречаемся. Я… Собрал свои вещи и ухожу жить к нему…

— Ах ты ж пидор! — взорвался Владислав.

«Видать, вспышки гнева — это у них семейное», — отрешенно заметил Тони.

— Не называй меня так! — охотник почувствовал, как гнев и страх начинают клокотать внутри.

— А как же мне тебя еще называть? — отец презрительно усмехнулся.

— Я просил тебя не называть меня так, папа, — повторил охотник.

Владислав посмотрел на Тони. Заметил следы страсти Алекса, которые не могла скрыть футболка, на шее парня. Его передернуло от отвращения. Он вскочил и собрался ударить сына наотмашь по лицу.

Алекс почувствовал, как ярость поднимает его на ноги, и перехватил руку отца. Он больше не позволит себя бить. Охотник отпихнул Владислава от себя, и тот шлепнулся на место.

— Я вас не брошу, но и врать вам тоже не могу. Да, я такой. Ти, идем.

Алекс направился за вещами. Тони тоже поднялся и пошел за ним. В комнате друга созерцатель увидел лежащую на полке бейсболку и взял её.

— До свидания, — сказал он родителям Алекса, заглянув на кухню, пока охотник открывал входную дверь.

Те только мельком взглянули на него. Как загипнотизированные, они смотрели на лист бумаги с адресом и телефоном, оставшийся лежать посредине чистого стола, — все, что осталось от присутствия выросшего сына в их доме.

Тони ухмыльнулся, изо всех сил скрывая свою улыбку, надел бейсболку, и парни ушли, закрыв за собой дверь.

========== Лицо и сердце. Часть II. Я буду ждать тебя ==========

— Код три-семь-восемь, — сказал Тони, остановившись у дверей подъезда, — открывай и запоминай.

Алекс, до сих пор пребывающий в прострации, послушно нажал на нужные кнопки.

Они поднялись на последний этаж. Тони открыл дверь. Охотник вошел за ним. Пока он снимал рюкзак и разувался, распутывая дрожащими руками шнурки на кроссовках, Тони сбросил обувь и пошел на кухню. Порывшись в ящиках, нашел запасные ключи от квартиры. Алекс растерянно стоял в полутемной прихожей, не зная, куда ему деваться, что делать с рюкзаком и вообще как теперь быть.

— Это тебе, — Тони протянул ему ключи.

Охотник уставился на них, не решаясь взять. Наконец взял и сжал в кулаке.

Алекс смотрел на друга и чувствовал, что у него по щекам текут слезы. Тони привлек его к себе и дружески обнял. Охотник прижался к нему. Он даже не мог обнять в ответ, только стоял, опустив голову, и пытался справиться со слезами, никак не желавшими прекратить течь. Тело его было до сих пор напряжено, мелкая дрожь и озноб время от времени пробирали до костей.

Они стояли так несколько минут, не шевелясь и почти не дыша.

— Идем твои вещи разберем. Покажу, что куда складывать, — сказал Тони.