Лицо и сердце (СИ)

«Это — духи этих мест, — прокомментировал Тони, — лучше к ним близко не подходить».

«Обалдеть…»

«Ага».

Тони спрятал себя и друга, продолжающего обнимать его, за деревом, стараясь, чтоб их не заметили.

Вскоре они проснулись.

Алекс ошеломленно посмотрел на Тони. Тот только приложил палец к губам.

Дома, когда они вдвоем забрались в душ, охотник спросил:

— Ти, как ты нашел их?

— Там раньше святилище было. Я случайно наткнулся на информацию в одной книге. Мне стало интересно проверить, почему его построили именно в том месте.

— А если бы нас заметили?

— Могли б и сожрать.

— К-как это? — оторопел Алекс.

— Все хотят кушать, — философски заметил Тони.

— Ну ничего себе…

— А ты как думал? — ухмыльнулся созерцатель и обнял друга. — Давай лучше трахаться… Хочу тебя…

— Д-да…

***

Вечером, не зажигая свет, в сумерках они сидели рядом на полу, прислонившись к стене, в комнате, которую Тони приспособил под кабинет. Алекс играл с котенком. Одна рука у него уже была изрядно поцарапана. Тони смотрел на них и понимал, что убирать за животным в большинстве случаев придется ему. И это его ни капельки не радовало.

«Пиздец покрытию», — грустно подумал он.

Но друг выглядел таким забавным, что ради этого созерцатель был готов простить ему все.

— Куда ты его денешь, когда мы уезжать будем?

— Ти, ты же мне сам идею подал…

— Какую еще идею? — насторожился Тони, — что-то я не припомню…

— Папе с мамой отнести.

— Ал, ты соображаешь, что говоришь?! Вспомни, что недавно было.

— Ну, наверное же можно как-то договориться…

— Боже мой, не видать мне спокойного отпуска как своих ушей!

— Зато мне видать, — Алекс отвлекся от Мурзи и прикоснулся губами к мочке уха друга.

— Когда же эта нервотрепка закончится!.. Шею хоть не трогай, прошлый синяк еще не сошел.

— Не буду… Может быть…

— Убью…

— Не сможешь, я сильнее тебя…

— Наяву…

— И потом, мама так вкусно готовит…

— Так ты не только похотливое создание, ты еще и обжора, оказывается…

— Ага…

Тони ощущал легкую щекотку от дыхания Алекса на своей шее и боялся поверить в то, что он может быть так счастлив. Он сидел с закрытыми глазами и почти не дышал, словно опасаясь спугнуть исполнение своих самых тайных желаний.

— Слушай, а твои родители не будут против наших отношений? — спросил его охотник.

— Да им все равно.

— А где они сейчас?

— Отец в Голландии…

Алекс не сдержался и фыркнул.

— Да, наследственность у меня еще та, — вздохнул Тони.

— А мама?

— Мать неизвестно где, изредка из разных городов открытки присылает. Но от нее уже давно ничего не было слышно. Хобби у нее такое — приключения на свою задницу искать и открытки собирать из всех мест, в которых она побывала. Отец, в чем я очень сомневаюсь, может быть соизволит на письмо ответить, что «если все так хорошо, то когда на свадьбу приезжать?»

Алекс покраснел. Он ненавидел то, что от смущения он краснел, но поделать с этим ничего не мог.

— Он в этой своей Голландии уже лет семь как, забыл, что у нас дремучий лес в плане толерантности и соблюдения прав человека, — продолжал Тони.

Он так и не открывал глаз и не замечал смущения друга.

Охотник покраснел еще больше, но все-таки осмелился спросить:

— Ти, а если бы у нас не был «дремучий лес», ты бы…

Алекс запнулся, не зная, какие слова подобрать.

Тони открыл глаза и понял, что он только что проболтался о том, в чем и сам себе боялся признаться.

— Я бы — что, Ал? — отстраненно спросил он, глядя будто сквозь стену перед собой.

— Ну… Ох, звучит как-то по-дурацки, но по-другому ведь не скажешь…

Повисла неловкая пауза, которую никак не получалось прервать.

— Ты хочешь спросить меня, хотел бы я оформить наши отношения по закону, жить в браке с тобой, если бы это было возможно в нашей стране? — все так же отстраненно и медленно проговорил наконец Тони.

— Да, — кивнул Алекс, удивляясь тому, как созерцателю удалось подобрать такие слова.

Охотника бросало то в жар, то в холод, и душа опять почему-то уходила в пятки.

— Да, я бы этого хотел, — тихо и спокойно сказал Тони. — А ты?

Алекс еще раз кивнул и с трудом поднял голову, встречаясь с взглядом любимого. Казалось, что Тони смотрит сейчас ему прямо в сердце.

— Да, — ответил он.

Охотник обнял друга и ощутил, что, несмотря на невозмутимое лицо и голос, того трясло мелкой дрожью. Теперь уже Алекс прижал голову возлюбленного к своему плечу и успокаивающе гладил его по спине, пока наконец не почувствовал, что Тони понемногу расслабляется.

— Мяу, — сказал котенок и надул лужу.

========== Цветок и песня. Часть I. Я не могу один ==========

В среду утром Алекс сидел с котенком на руках и пытался допить утренний кофе. Животное смирно сидеть не желало, царапалось и норовило заняться любимым кошачьим делом — исследовать территорию.

— Ну хоть на стол ее не пускай, — брезгливо поморщился Тони.

Алекс старался удержать котенка, но это у него получалось плохо. От каждого «мяу» он разжимал руки, и кошка тут же возобновляла свои попытки изучить поверхность стола.

— Знаешь, Ти, я тут подумал…

— Ну надо же, прогресс!

— Да лан, кончай издеваться. Так вот, не хочу я родителям Мурзю отдавать на то время, пока мы в отъезде будем.

— Жрать в гостях тоже особо не стоит.

— Думаешь?

— Думаю.

— Эх, у меня мама такие вкусные котлеты делает. От одного запаха слюнки текут. Тебя, небось, котлетами в детстве не кормили, ты не понимаешь.

Тони встал, взял стул и подсел к Алексу:

— Подвинься.

— Тут же места мало совсем.

— Ничего, как-нибудь поместимся.

Котенок наконец вырвался из рук охотника и убежал. Скорее всего испортить что-то, раз уж сбросить чашки или хотя бы печенье на пол не получилось.

Тони обнял друга, взъерошил его волосы.

— Все я понимаю, Ал, — грустно сказал он, — у каждого свои «котлеты». У меня вот коньки.

— Это как?

— Коньки мне как-то родители подарили. Недалеко от дома пруд был, он на зиму замерзал. Я там часто катался. Хорошо мне тогда было. Долго хранил потом их… Потому и жрать не стоит. По крайней мере пока.

— Пока это так…

— Угу…

— Но пойти придется, — вздохнул Алекс, — я фотик забрать хочу свой и шмотки еще.

— Ты фотографируешь?

— И рисую… Немного… А ты?

— Что — я? — отрешенно спросил Тони.

— Ну, фотографируешь или еще чем-то таким занимаешься?

Созерцатель покраснел.

— Значит занимаешься, — понял Алекс. — Колись, давай, чем на досуге балуешься, — пихнул он друга в бок.

— Вот во все-то вы, охотники, норовите засунуть свой длинный нос, — коснулся Тони лица любимого.

— Ты меня не отвлекай. Нос ему не нравится, — отмахнулся от него охотник.

— Нравится… — шепнул Тони и поцеловал его в кончик носа.

— Ну скажи, интересно же! — обнял его Алекс.

— Стихи пишу.

— А почитать дашь?

— После того, как ты свои рисунки покажешь.

— Ладно, заберу парочку от родителей — покажу.

— Хочу все… — уткнулся Тони Алексу в плечо.

— Только в обмен на все стихи!

— Вымогатель…

— Кто бы говорил.

***

После завтрака Алекс, встав из-за стола, тяжко вздохнул.

— Надо идти за фотиком.

— Я пока поесть приготовлю, а то мы опять все сожрали, — ответил ему Тони.

— Ти? — голос охотника дрогнул.

— Да? — посмотрел на друга созерцатель.

— Я… Можешь со мной пойти, а? Я… Я не могу один…

Тони сочувственно посмотрел на любимого. Когда они собрались, молча подал тому рюкзак.

Через двадцать минут парни были около дома Алекса.

Охотник дрожащими руками открыл своим ключом дверь в квартиру родителей.

Отца дома не было. Алекс не выдержал и вздохнул с облегчением, заметив это. В доме опять очень вкусно пахло. Это действительно было «так»… Он попытался изобразить независимый вид.