Лицо и сердце (СИ)

— Парочку.

— А я, значит, подопытный кролик?

— Почему же? Я на себе проводил. Ну и на тебе потом… Немного.

Тони наконец глянул на Алекса, который изо всех сил старался не портить романтику и не ржать в голос посреди ночи. Тут до него дошло, что он только что наговорил. Поскольку проваливаться с кровати от стыда было некуда, Тони порадовался, что ночью его смущение хотя бы не так заметно.

Охотник вспомнил о своем недавнем обещании.

— Ты такой смешной. Хорошо, что хоть отчет писать не стал и на экспериментах остановился, — сказал он, приподнявшись на локте и склонившись над возлюбленным. — Или забацал отчетик-то, а? — прошептал на ушко, фыркая со смеху.

— Нет… Но это идея! — улыбнулся созерцатель.

Алекс ошарашенно посмотрел на него.

— Да шучу я, шучу…

— А кто тебя знает…

Охотник поцеловал Тони, замечая как тот непроизвольно тянется к нему. Ощущать эту открытость было почти невыносимо.

— Лежи, — нежно шепнул Алекс.

Охотник осторожно коснулся губами члена любимого, не забыв перед этим поцеловать плечи, грудь, живот.

Созерцатель сначала почти не дышал, только смотрел, не в силах оторвать свой взгляд от того, что делал друг. Когда Алекс посмотрел на него, он чуть не взвыл. Хотелось вогнать ему член в горло на всю глубину и взять его в рот, быстро и страстно. Но понимая, что Алекс к подобному не готов, он откинулся на подушки, закрыл глаза и только тихо застонал, наслаждаясь пока не слишком умелыми, но такими желанными ласками самого близкого ему человека.

Вспоминая все, что видел когда-то, читал и смотрел в кино, боясь причинить боль, почти умирая от смущения, Алекс ласкал любимого, заводясь тоже. Когда Тони кончил, охотник, дождавшись появления осмысленного выражения лица у друга, поцеловал его.

— И ты вкусный.

— Рад, что понравился, — ответил Тони, почему-то смущаясь.

Теперь уже созерцатель уткнулся в плечо другу. Алекс обнял его, прижал к себе.

— Будем спать? — тихо спросил охотник.

— Наверное…

— Спокойной ночи, — шепнул, отключаясь, Алекс.

Друга он так и не отпустил.

— Спокойной ночи, — шепнул и Тони.

Засыпать в объятиях было очень непривычно, но так приятно…

========== Лицо и сердце. Часть II. Мама, я не знаю, как тебе сказать ==========

Когда Тони проснулся, Алекс еще спал. Созерцатель не стал будить друга. Привел себя в порядок и пошел на кухню готовить нормальный завтрак. Бутерброды ночью — это, конечно, неплохо, но питаться всухомятку он не любил.

Тони неспешно разбивал яйца о сковородку и выливал их на кусочки шкворчащей ветчины, когда голос Алекса выдернул его из размышлений:

— Одеться ты, надо полагать, забыл?

— Забыл, — Тони растерянно улыбнулся, — ну и фиг с ним. Ты, я смотрю, тоже? — посмотрел он на Алекса.

— Нет, я ничего не забыл, — обнял охотник любимого. — Хочу так… Каждое утро… — пробормотал Алекс, уткнувшись в плечо созерцателя.

— Чтоб я тебе завтрак готовил? — ухмыльнулся Тони.

— И это тоже…

Когда Алекс вспоминал их последнее утро в лесу, он мечтал обнять, поцеловать друга так, как ему хотелось — прижавшись всем телом, ощущая все изгибы и лаская всюду, куда только возможно дотянуться… И никаких джинсов!

Тони обнял его в ответ. Поцеловал. Так же, как в их последнее утро в горах. Ощущая под своей рукой нежную кожу бедер Алекса, прикосновение рук возлюбленного там, куда охотник норовил забраться с первого же их поцелуя, он чувствовал, что еще пара минут, и завтрак придется отложить на некоторое время. Хорошо, если почти готовая еда при этом не сгорит на остывающей сковородке, и это если он не забудет выключить газ. А в том, что еще немного — и он забудет обо всем на свете, погружаясь в очередной водоворот страсти, Тони был почти уверен. Он с трудом оторвался от губ Алекса, убрал от него руки и вернулся к готовке.

Алекс тоже едва смог отстраниться от друга. Отзывчивость любимого на каждое его прикосновение сводила с ума, а следующие за этим всё более откровенные ласки и разгорающаяся страсть Тони грозили ему… Впрочем, терять уже было нечего. И только то, что проснулся он от запаха готовящегося завтрака, удерживало его пока от воплощения в жизнь желания, неожиданного для себя самого. Охотник уселся на стул и уже без всякого смущения откровенно пялился на Тони.

Прийти в себя у созерцателя получалось плохо. Особенно под прицелом пристального внимания Алекса.

— Глаза сломаешь, — Тони разложил еду по тарелкам и поставил их на стол.

— Тебе же нравится, — ухмыльнулся охотник, взял его за руку и привлек к себе.

— Сейчас почему-то стесняюсь, — пожал плечами созерцатель.

— Да ладно, чего уж теперь, — заржал Алекс.

— Нда… — Тони задумчиво почесал голову. — Давай есть…

Алекс встал и шепнул ему на ухо:

— Возьми меня.

— Ты меня провоцируешь… Еще мгновение, и я с катушек слечу… — Тони понял, что все его чинные и благородные начинания накормить гостя и самому съесть теплый завтрак стремительно испаряются.

— Да…

— Какой же ты теплый и пушистый, — задохнулся Тони, обнимая любимого.

— Как подопытный кролик? — пробормотал Алекс смущенно.

— Вот дался тебе этот кролик, — фыркнул Тони.

В спальне Тони подошел к окну, чтоб опустить жалюзи, но Алекс остановил его.

— Хочу тебя видеть, — прошептал он, — хочу, чтоб ты начал как в первый раз… И продолжил… Сверху…

Тони внимательно посмотрел на возлюбленного:

— Ты уверен? Это будет откровенно и глубоко…

Алекс в ответ снова прижался всем телом к любимому.

— Обними меня снова так, как обнимал утром, — шепнул он Тони на ушко.

— Хорошо, — с дрожью в голосе, как когда-то перед их первым ночным совместным сновидением, тихо сказал созерцатель.

Когда они вернулись на кухню, завтрак, конечно же, остыл. Впрочем, все же не сгорел на плите.

Яичница была уже совсем невкусной, но Алекс стрескал ее практически мгновенно. Тони не сильно отстал от него. Жрать обоим хотелось немилосердно.

Созерцатель собрал опустевшие тарелки, ополоснул и засунул их в посудомоечную машину. Сварил кофе, разлил его по кружкам и опять опустился на стул напротив Алекса.

Алекс подозрительно долго молчал. Потом все же решил спросить:

— Ти, а если я у тебя на несколько дней останусь пожить, ты не будешь против?

Тони тоже какое-то время молчал.

— Нет.

— Хоть сегодня? — несмело улыбнулся охотник.

— Вчера.

— А больше, чем несколько дней? — тихо спросил Алекс.

— Ал, я мечтаю о том, чтоб мы жили вместе с того дня, как впервые пригласил тебя к себе, — так же тихо ответил ему Тони. — И не буду против, — голос его дрогнул, — даже если ты вдруг надумаешь перебраться ко мне насовсем.

— Надумаю, — прошептал Алекс, глядя в глаза любимому.

— Перебирайся, — ответил Тони, чувствуя, как тонет во взгляде возлюбленного.

Они сидели и молчали какое-то время, не зная как продолжить разговор.

— Тогда мне шмотки нужны будут, — наконец прервал затянувшуюся паузу охотник, — и родителей как-то предупредить не мешало бы. Правда, не знаю, как им сказать… Что ухожу жить к девушке? А если они меня попросят с ней познакомить? А вдруг им донесут?..

— Хочешь, с тобой пойду? — предложил Тони.

— Хочу… — тяжело вздохнул Алекс.

***

— Пошли одеваться, — наконец сказал Тони.

— Что, уже? — Алекс дрогнул.

— Да.

Они молча собрались. На улице было душно и пыльно.

Алекс плохо помнил, как они дошли. Кажется, время от времени Тони тащил его за руку. Липкий ужас, застилающий глаза, накатывал тошнотворными волнами.

— Откуда ты знаешь, где я живу? — удивился он во время одного из редких просветлений.

Тони посмотрел на него.

— А, ну да, — дошло до Алекса. Он вспомнил, что Тони навещал его в сновидении.

Они вздохнули с облегчением, когда дверь подъезда дома, в котором жил Алекс, захлопнулась за ними.

Охотник умоляюще глянул на друга: