Магическая постоянная (СИ)

Дальше, за шкафами, он нашёл ещё стол со стулом. Именно на нём притаилась стопка книг и записка, написанная витым, наклонным почерком — от Курта.

«Чары, Зельеварение, Нумерология, Руны, всё, что смог найти для лучшего выпускника Хогвартса», — гласила записка, законченная маггловским улыбающимся смайликом, напомнившему Блейну времена их переписки. Он ласково погладил пальцем пергамент, присел за стол, протягивая руку к первой книге, и тут зацепился взглядом за что-то ещё.

Это был широкий подоконник у высокого французского окна. Подоконник был превращён в мягкий уголок — обитый светлой тканью, с накиданными мелкими подушечками, он казался очень уютным. Блейн подошёл к нему, улыбаясь. Он почти чувствовал присутствие Курта в этом потайном местечке, полуспрятанном за тяжёлой портьерой. А потом, под аккуратно сложенным пледом, Блейн нашёл книгу с закладкой — это было жизнеописание Марлоу Форфанга, профессора, который изучал оборотней, их привычки и особенности. В груди разлилось тепло. Этой книгой Блейн заинтересовался после ситуации с профессором Люпином два года назад. В одном из писем он посоветовал Курту, верящему во всеобщее равенство, прочитать её — Форфанг был едва ли не единственный, кто рассматривал оборотней как разумных существ, людей, пусть и больных. И Курт её действительно читал.

Блейн аккуратно отставил книгу в сторону, скинул обувь, залез на подоконник, потом призвал один из учебников со стола и устроился поудобнее.

Солнечный свет согревал кожу, вокруг витал парфюм Курта, который будто впитался в подушки и плед, в библиотеке была приятная, укромная тишина.

День тоже обещал быть хорошим.

***

Пак аккуратно, но твёрдо впихнул Курту в руки флягу с зельем. Тот опрокинул её в себя, едва не упав с края сцены, на которой сидел. Горло перестало болеть, дышать стало легче.

— Я бы не смог часы подряд глотку драть, — сочувственно вздохнул Хантер, разминая плечи. Их скакания по сцене, которые во время концертов казались импровизированными и спонтанными, конечно же, были чётко отработаны и отрепетированы.

— Не, ребят, — хрипло отозвался Эллиотт. У него что-то не получалось, и его соло прогоняли несколько раз подряд. — В следующем альбоме у каждого из вас будет своя собственная песня.

— Ну, наконец-то, неужели наши принцессы готовы поделиться вниманием, — пропел Себастиан, отвлекаясь от проверки струн своей виолончели. — Я не против.

— А я-то как не против, — фыркнул Курт, поднимаясь. — Адам, ты чего?

Кроуфорд, передёрнув плечами, подошёл ближе. В последнее время он часто уходил в себя. Курт иногда думал, не из-за него ли это? Он постоянно хвастался перед друзьями отношениями с Блейном — ему надо было хоть кому-нибудь об этом рассказывать, иначе бы он взорвался счастьем и любовью, как чьё-то глупое заклинание, — а ведь у них с Адамом была своя история, своё прошлое. Курт ничего не мог поделать с собой, мысль о том, что Адам ещё испытывает какие-то чувства, грела нечто эгоистичное и тёмное в глубине его души. Может, сейчас Курт и был знаменитым певцом, но где-то внутри него прятался потерянный, одинокий и обиженный ребёнок, который жаждал чужой любви, признания, обожания. Себастиан не раз называл Курта шлюшкой до внимания, и, пожалуй, в некоторой степени это было правдой.

— Всё в порядке, — отозвался Адам. — Вымотался. Какие планы на праздник?

— У меня гостят Блейн и Клеменс, — сразу же отозвался Курт. — Маленькое семейное Рождество.

— Не слишком ли рано для слово «семейное»? — хмыкнул Эллиотт, оборачиваясь.

— Я почти вижу сердечки в твоих глазах, — беззлобно поддразнил Пакерман. — Счастья полные штаны, да, Курт?

Хаммел фыркнул, отворачиваясь. Парни рассмеялись.

— Но знаешь, мне обидно, — сказал Финн, когда все смолкли. — Разве у нас не было правила «сначала друзья, потом девушки и парни»?

— Нет, у нас его не было, — закатил глаза Себастиан. — Но я тоже чувствую себя забытым. Тебе не стыдно, Куртси?

Курт нахмурился. Когда Себастиан начинал звать его так, стоило ждать беды.

— Что ты задумал? — заухмылялся Хантер, который всегда был готов поддержать любые злобные идеи своего лучшего друга.

— Я просто хочу, чтобы семейное Рождество стало действительно семейным! — слишком наигранно вскинул руки Себастиан. — Курт, пригласи нас к себе на праздники.

— Нет, — тут же замотал головой Курт. — Нет. Мы празднуем с Блейном и его мамой. Вы придёте, разнесёте все, напьётесь, начнёте травить байки, напугаете их — зачем мне это?

Адам хохотнул.

— Хорошего же ты о нас мнения.

— Ага, обидно сейчас было, — Эллиотт неожиданно повис на Курте со спины, едва не погребая его под своим большим телом. — Давай, приглашай в дом, иначе страшно обидимся. Посмотри на Финна, он же сейчас расплачется.

— Эй! — возмутился Хадсон.

Все снова рассмеялись.

Курт положил руки на предплечья Эллиотта, упираясь в друга спиной, оглядел остальных ребят. Он, конечно, хотел провести Рождество с Блейном, но эти парни были его семьёй на протяжении нескольких лет. Он изначально чувствовал себя плохо, отодвигая их в сторону.

— Если вы поклянётесь мне вести себя прилично, — наконец решился Хаммел, кивая.

— Да! — ухмыльнулся Себастиан, победно переглядываясь с Хантером. — Пора познакомиться лицом к лицу с твоим ненаглядным.

— Нет, я серьёзно, вы сейчас клянётесь мне своей магией, что будете хорошими мальчиками, — повысил голос Курт, наблюдая за спавшими с лица ребятами. Теперь настала его очередь довольно улыбаться. — Я дважды на те же грабли не наступаю. Ну? Уже почти пять часов, надо домой возвращаться.

Вот так и получилось, что в поместье Розье вернулось семь знаменитых музыкантов, стряхивающих с сапог снег.

— Молодые мастера! — восторженно завизжал Дриззл, обожавший всех друзей Курта. — Как же приятно видеть вас в доме! Никки, Никки, иди, помоги принять одежду молодых мастеров!

Старый эльф появился в холле, не поднимая взгляд от пола.

— На празднике в доме будет много гостей, — пробормотал Никки, принимая мантии Хантера и Адама. — Хороших, чистокровных гостей, не то что поселившееся в доме маггловское отродье…

— Никки! — воскликнул Курт, поворачиваясь. — Ты что такое несёшь?!

— Он сегодня в лицо оскорбил гостей, — тут же доложил Дриззл, аккуратно складывая мантии. — Мастер Блейн очень расстроился.

— Иди на кухню, и чтобы я тебя не видел, — прошипел Курт, взгляд его метал молнии. — Не хочу портить себе праздник, наказывая тебя.

— Перевоспитать эльфов невозможно, — сочувствующе сказал Себастиан, откидывая с глаз растрепавшиеся волосы. — Ну, показывай своего Андерсона, мы зачем сюда приехали.

— Вы поклялись, — напомнил Курт, заклинанием высушивая ковёр от растаявшего снега.

— Приличное поведение — понятие обширное, — хмыкнул Смайт, уверенно проходя дальше в дом.

— Ты когда успел всё украсить, мы же только вчера приехали? — Пак оглядел мишуру, развешанную по стенам, наколдованную изморозь, художественно украсившую окна. Веточки падуба, омелы и плюща, как дань традициям, были поставлены в вазы и висели под потолком. Со стороны столовой вкусно пахло яблоками, элем, печёным мясом.

— Традиционное Рождество? — хмыкнул Хантер. — С чего это ты вдруг?

— Доверил украшение дома эльфам, — проворчал Курт, обгоняя Себастиана и первым входя в гостиную. — Блейн, Клеменс, у нас гости!

— Всем хорошего вечера и наступающего Рождества! — Пак каким-то образом умудрился следующим ввалиться в комнату. — Вы не против провести праздник с «Вещими сестричками»?

Клеменс ахнула, прикрыв ладошками рот. Уже успевшая попробовать праздничный сидр, она красиво разрумянилась, светло-карие, как и у Блейна, глаза её блестели. Женщина поднялась, расправив длинную юбку — жизнь в магическом мире приучила её следовать отголоскам викторианской моды.

— Я… Я рада познакомиться с вами со всеми, — произнесла она, а потом справилась с собой. — У вас чудесная музыка, молодые люди.