Магическая постоянная (СИ)

— Решил произвести впечатление? — хмыкнул Блейн, сбрасывая собственную обувь и укладываясь рядом с Куртом. Тот выглядел уже получше — щёки начали розоветь, да и дышал он ровнее.

— Эти праздники должны быть самыми лучшими.

— Они будут первыми в череде самых-самых лучших, понятно? — Блейн наклонился, поцеловал Курта в лоб, пальцами убирая выбившиеся из прически пряди. — Если ты, конечно, не свалишься с переутомлением. Тебе что-нибудь нужно? Зелье какое-нибудь?

Курт покачал головой, вздыхая, потом принялся снимать мантию, которая уже ужасно помялась. Блейн немного отодвинулся, сам скинул верхнюю одежду, пододвинул к себе одну из больших, мягких подушек.

— Полежим немного так, — наконец сказал Курт, поворачиваясь лицом к своему парню. Он смотрел на него, жадно скользя взглядом по лицу, телу. — Я очень…

— Скучал, — закончил Блейн, придвигаясь вплотную и находя руку Курта своей. — Ага. Я тоже.

***

После воистину королевского обеда Блейн повёл Клеменс в конюшню. Курта он заставил немного отдохнуть в доме. Хоть Хаммел и утверждал, что уже чувствует себя лучше, он всё ещё был бледен, так что Блейн беспокоился.

Маленький дружелюбный Дриззл сопровождал их на прогулке, услужливо подавал морковку и сахар, помогал Блейну вспомнить клички лошадей. Этот домовичок сегодня и подавал еду, и встречал их, так что Андерсон не удержался от вопроса:

— Дриззл, а где второй эльф, Никки, кажется?

— Никки разозлил хозяина, и теперь Никки наказан, — неохотно проворчал Дриззл, вкладывая в руки Клеменс жёсткую щётку. — Расчешите гриву Эмили, милая леди. Ей понравится.

— Я милая леди, — улыбнулась Клеменс. — Какая прелесть.

Блейн улыбнулся ей в ответ, вдыхая запах сена и навоза. В поместье Розье ему нравилось.

Розье.

Эта мысль была как снег на голову. Единственный камень преткновения в отношениях — по крайней мере, для Блейна. А ведь если они проводят праздники вместе, если Курт позвал его на «личное, семейное торжество», не значит ли это, что пора раскрыть все карты?

Через пару минут к Андерсонам присоединился Курт. Закутанный в чёрную флисовую мантию, на одно крохотное мгновение он напомнил Блейну Снейпа — тот даже успел испугаться.

— Только не начинай снова, — закатил глаза Курт, когда Блейн уже собирался отправить его обратно. — Это мой дом. Ты не можешь запереть меня здесь. Я хорошо себя чувствую. А теперь, Клеменс, как насчёт выйти на свежий воздух? Думаю, вам понравится в оранжерее.

— Я почему-то уверена в этом, — рассмеялась женщина, покосившись на сына. — Блейн, ты пойдёшь с нами? Или останешься играться с лошадьми?

— Пойду, — вздохнул Блейн, нагоняя шагающего вперёд по дорожке Курта. Он тронул Хаммела за локоть, заставив удивлённо оглянуться, а потом переплёл их пальцы, ласково улыбаясь. Курт ответил на улыбку, сжимая ладонь крепче.

Внутри стеклянного купола оранжереи было жарко и влажно. Блейн вздохнул тяжёлый воздух и принялся расстёгивать пуговички на тёплой уличной мантии. Клеменс тоже пару раз обмахнулась ладошкой, а потом замерла, уставившись на клумбы с орхидеями, лилиями и гиацинтами.

— Я думала, здесь будут магические растения! — ахнула она, приседая на корточки рядом с клумбой, вдыхая аромат цветов.

— Они тоже есть, но дальше. За ними нужен особый уход, — Курт улыбнулся, оглядываясь. Между зарослями аккуратно подстриженных кустарников были проложены дорожки, можно было увидеть кованые лавочки — это была не оранжерея, а произведение искусства.

— Скажи, — Блейн наклонился ближе, почти шепча на ухо Курту, — ты её сделал?

— Ну как ты представляешь, чтобы я её сделал? — Хаммел закатил глаза, но гордая улыбка всё равно пробралась на его лицо. — Оранжерея уже находилась здесь, но была совсем заброшенной, да и росли в ней в основном лекарственные растения, необходимые для зелий. Я посадил цветы, кустарники. Там дальше растут яблони и вишни, не плодоносят, правда, но красиво цветут по весне. Лавки обошлись дорого, но там выкованы драконы, русалки — такая красота, почему бы и нет?

— Ты молодец, — Андерсон поцеловал своего возлюбленного в щёку.

— По приезде в Англию мне совершенно нечем было заняться, со мной жили только гувернантки, мне запрещали выходить из поместья, — Курт глубоко вздохнул. — Так что я направил свои силы в созидание.

— Почему тебе было запрещено выходить? — Блейн попытался поймать взгляд Курта. — Хей. Скажи мне.

— Это не имеет значения, Блейн, просто аристократические мелочи.

— Нет, Курт, — Блейн чувствовал, что ступает по тонкому льду, но не мог иначе. Он хотел всё разрешить. Прямо сейчас. — Это важно. Я хочу, чтобы ты мне рассказал.

Курт посмотрел на парня, чуть прищурившись, а потом его глаза распахнулись.

— Ты… — прошептал он, бледнея. Блейн даже испугался, что ему снова стало плохо, а потом его прошибло осознанием — Курт понял, что он знал. И Курт, вероятно, за две секунды успел надумать себе уже много всего.

Блейн оглянулся на мать, занятую восхвалением зелёных насаждений, и потянул Курта к выходу из оранжереи.

На улице теперь казалось ещё холоднее, ветер бил по щекам ещё злее. Хаммел выдернул свою руку из хватки, отшатнулся, зажмурился, стискивая пальцами виски.

— О Мерлин, — прошептал он. — Мерлин…

— Курт, — позвал Блейн умоляющим голосом. Он уже успел пожалеть, что не смог сдержать свой порыв и любопытство. — Курт, посмотри на меня, ну пожалуйста.

— Прости, — неожиданно сказал Курт, поднимая глаза. — Прости, следовало сказать тебе раньше. Я просто…

— Я знал об этом, ещё когда мы общались через письма, — выпалил Блейн, подходя ближе. Теперь Курт, вероятно, от шока, позволил ему это. — Нашёл фамилию Розье в старых хрониках, узнал о твоих родственниках и… Обо всём остальном. Я понимаю, ты надеялся, что я не узнаю, но это ведь было так очевидно, да я не идиот. И Курт, честно, для меня не имеет значения, какая у тебя семья, если вы не устраиваете маггловские жертвоприношения по выходным, конечно. Я не с ними начал встречаться, а с тобой.

Курт глубоко вздохнул, прикрывая глаза. Он, казалось, расслабился. Блейн тут же подошёл ближе, притянул его в объятия; хоть из-за тёплых мантий те вышли неуклюжими, но они были необходимы. Курт вцепился ему в плечи, стискивая пальцы почти до боли.

— Ты сам себя больше накручиваешь, знаешь, — пробормотал Блейн, целуя Курта в висок.

— Это ты просто дурак, Андерсон, — вздохнул тот, — и ничего не понимаешь.

— Ну чего я не понимаю? — Блейн отстранился, не убирая рук с талии Курта. — Розье были замешаны в Магической войне и сражались не на той стороне. Очевидно, они не считают магглов людьми и очень часто употребляют слово «грязнокровка». И, вполне возможно, они практиковали тёмную магию.

Курт рассмеялся, запрокинув голову. Обычно Блейн любил, когда его парень так делал — он обнажал светлую шею, а ещё смеялся звонко и искренне, но сейчас это был почти жест отчаяния.

— Всё-таки хорошо, что ты не крутишься в высшем обществе, — пробормотал Хаммел, пряча лицо на плече у Блейна.

— Я думал, высшее общество — те же чистокровные.

— Да куда там. После войны на плаву остались нейтралы; и светлые, и тёмные семьи были разорены, оставлены без наследников, умирали одни за одним — Пруэтты, Блэки, Лестрейнджи… А нейтралы — им палец в рот не клади, дай приравнять всех под гребёнку. Слабым подарить иллюзию силы, сильных — сделать слабыми. За последние десять лет список «тёмномагических ритуалов и заклинаний» стал в три раза больше. Естественно, и в светских кругах появляться таким семьям как Ноттам, Яксли, Эйвери давно запрещено. Не то чтобы прямо законом, но сам понимаешь…

— Не то чтобы, — отозвался Блейн, пытаясь переварить вылившуюся на него информацию. — Но ты же сам говорил, что тебе приходят приглашения…

— Приходят, конечно. Но появляться на балах — всё равно, что отдавать себя на растерзание акулам. Я только в полусвете и появляюсь.

— Полу… Что?

— Не забивай себе голову. Это уж точно ерунда, — Курт хихикнул, перемещая руки выше, касаясь кончиками пальцев тёплой шеи Блейна. — Я хочу тебя поцеловать.