I'm bleeding out for you (СИ)

- Я, может быть, мы… Ну, еще позанимаемся? Ты мне очень помогла, знаешь, Лидия? – неловко улыбнулся Стайлз, собрав свою сумку и нервно переминаясь с ноги на ногу. Девушка встала, достала из сумочки зеркальце, словно проигнорировав вопрос. И Стилински снова отчаялся, покачал головой, разочарованно оглядел уже почти пустой читательский зал и тихо выдохнул через зубы.

- Да, мне понравилось! – неожиданно отозвалась Лидия. – С тобой есть о чем потолковать, – парень приосанился от этих слов, раскраснелся и придурковато улыбнулся, резко вспотев от накатившего волнения. – Но! Я хочу, чтобы ты мне объяснил правила лакросса и все эти уловки, потому что я ничего не понимаю, а мистер Уиттмор начинает злиться. Не люблю находиться в дураках!

Счастье Стайлза сошло на «нет», ему даже захотелось развернуться на пятках и убежать отсюда далеко-далеко. Желательно в ту страну, где не будет существовать этот поганый Джексон, а милая Лидия будет скромно отвечать на его ухаживания и в конечном счете выйдет за него замуж, у них будет два мальчика и девочка… Но, максимум, куда он может добежать, это до границы Калифорнии и скончаться от инфаркта, как загнанная лошадь. Они распрощались, и Лидия осталась дожидаться своего «кавалера», а Стайлз побрел домой, желая не думать об этом, потому что ему наконец-то перепало время с Лидией, которого он добивался с четвертого класса. И уж в этом-то он мастер: общаться с ней, говорить то, что она оценит, видеть ее живой взгляд и знать, что он тому причина, а на большее Стилински пока что не претендует. В таком темпе прошли остальные дни, и наступило воскресенье. Лидия была на прогулке, да и тревожить в воскресенье никого не хотелось. Стайлз крутился в своем кресле, посматривая на часы и думая о том, что все покинули его и оставили в гордом одиночестве вариться в своей гиперактивности. Отец ушел по делам с Перришем, а если точно, то у них после вчерашней грозы оказалось сломано несколько стойл на заднем дворе участка, потому что лошади вели себя чрезмерно буйно! Поэтому отец забрал с собой еду и необходимые вещи, сообщив, что сразу останется на дежурстве. Стайлз лишь заверил переживающего родителя в том, что все будет в порядке и одну-то ночь он уж как-нибудь переживет, тем более ему составят компанию многочисленные учебники и тетрадки, а еще он хотел попробовать приготовить сегодня козлятину.

Пошел сезон охоты в их округе. Эллисон снова вытащила Скотта в лес, они уезжали в какое-то новое место, желая там поохотиться на кого-то «особенного». Скотт, учитывая первую отличную охоту, не стал противиться, тем более что он сможет побыть с Эллисон и ее прекрасной семьей. Маккол ненавязчиво повал его с собой, и Эллисон поддержала, но он отчего-то отказался. Не хотелось снова попасть к извращенной дамочке по имени Кейт, а чутье подсказывало юноше, что именно в ее компании он и провел бы охоту от рассвета и до заката! Поэтому юноша, послонявшись по дому, уселся на свой стул и вертелся и так и сяк, как будто сидел на гвоздях и пытался найти положение поудобнее.

- К черту, – ругнулся юноша и, схватив пальто, вылетел на улицу. Погода была не очень, грузные тучи делали настроение очень даже поганым! И Стайлз уже привычным маршрутом быстро добрался до одинокого домика за сгоревшей громадиной. – Ее вообще хоть реставрируют? – пробубнил парень, подходя к двери и громко в нее барабаня, зная, что хозяин здесь живет либо глуховатый, либо вредный. На счет глухоты юноша слишком сомневался! По двору раскатилась небывалая тишина, и Стилински, закатив глаза, просто толкнул дверь. – Кто бы сомневался… Эй, дома есть кто? Дерек?

Стояла тишина. В лесу пели птички, где-то что-то треснуло, прошелся шепот по верхушкам уже голых деревьев, создавая призрачный шепот. В доме было действительно пусто и это немного озадачило юношу, теперь он по-настоящему не знал, что ему делать. Уйти было бы самым разумным, учитывая то, что если его поймают за вольным брожением по дому без разрешения, то врежут дрыном вдоль хребтины так, что пополам сложиться можно будет! Но Стайлз же у нас особенный… Он разулся, чтобы не следить на чистом полу, и прошел внутрь, тихо притворив дверь.

- И как ты тут один живешь-то! Жуть, да и только, – пробормотал юноша, оглядывая шкаф и гаденько улыбаясь, заглядывая туда. Ему не было понятно, каким образом можно жить одному в такой глуши, никого не бояться и элементарно не помирать от скуки. Тишина здесь, конечно, не угнетала и не была тяжелой и звонкой, она скорее напоминала замершее время или остановившееся мгновение. Юноша погладил шкуру на высокой кровати, а перед глазами вдруг всплыло ощущение горячих рук, что укрывали его. Стайлз отдернул руки, оглядываясь на широкий стол. Зачем он здесь стоял, если есть и маленький журнальный столик около дивана, и кухонный. Неужели Дерек частенько спасает хмельных парней от волков и что-то делает с ними на этом самом столе? Юноша покраснел от двусмысленности своих мыслей и тут же резко отмахнулся от них, быстро отходя к камину. До этого момента ему не удавалось рассмотреть стоящий там длинный прут. Стайлз пощупал его руками. Металл был холодным, немного грязным от сажи и угля, но в целом ничего необычного не оказалось, да и Стайлз оказался не дураком и понял, что Хейл просто прижигал рану, поэтому было так больно, учитывая панику и ужас, что плескался в его теле. Но этот «хмурик» мог бы и нежнее обойтись или хотя бы осуществить пятиминутный сеанс психотерапии или лечебной беседы. Стайлз поставил на место прут, и на уровне его глаз оказалась пыльная старая рамочка, уложенная фотографией вниз. Юноша воровато оглянулся, его ладони вспотели от волнения. Такие фотографии так просто не бывают у кого-то, тем более у таких людей как Дерек Хейл! Обычно перевернутая фотография в рамке означала то, что человек кого-то потерял из дорогих и близких людей, и что он все помнит и понимает, но воспоминания от фотографии делают больно, поэтому их переворачивают, не в состоянии постоянно видеть запечатленное мгновение. Эта рамка была перевернута давно, может быть даже на следующий день после того, как оказалась на этой полке. Кто там? Кого здесь прячет от глаз угрюмый мужчина?

Стайлз перевернул рамку, рассматривая черно-белую старую фотографию. Это было здание школы, на красивой уже не существующей лавочке сидела симпатичная девушка, ей было около пятнадцати лет. Ее красивое круглое лицо было светлым, аккуратная родинка под глазом, теплые карие глаза со смешинками, симпатичное простое платье. Ее руки держал не менее симпатичный парень, ровесник самого Стилински. Тонкий нос, чистое лицо, густые брови, поднятые в легком удивлении и самодовольстве, нежная самоуверенная улыбка, обнажающая белые зубы. Широкие плечи, крепкая фигура. Он сидел, держа ее музыкальные руки в своих, полностью обращенный к ее персоне. И если девушка смотрела в камеру, то юноша полностью смотрел на нее, и казалось, что она знала, что на нее так смотрят. Красивая фотография. Живая и такая эмоциональная. Парнем, конечно же, был Дерек, а вот такой девушки он не видел прежде. Кто она? Что с ней случилось? Неужели этот разбитый и озлобленный человек когда-то был таким беззаботным и влюбленным? Стайлз как-то неосознанно провел ассоциацию с собой. Со смерти дорогой мамы, он стал тем, кем стал. Больше не смея смотреть на эту рамку, он вернул ее обратно и направился в кухню.

- Ну, посмотрим, что тут у нас есть, – Стайлз гаденько потер руки, начиная лазить по полочкам. Было не густо. Скорее всего, на улице хранилось большинство продуктов, но смотреть не хотелось, и поэтому юноша решил уйти. Злоупотреблять присутствием в этом доме он не хотел, потому что, как ни странно, становилось совестно. Он быстро обулся и вышел вон, тихо и плотно притворив за собой дверь.

И только он бодренько направился в сторону леса, откуда пришел, как боковым зрением уловил мощное движение слева. И тут челюсть Стилински врезалась в мягкую землю. Из леса вышел Дерек. И не просто вышел. Он надвигался на него, сокрушая своими диким взором, надвигался мощными шагами, обливаясь потом от своей тяжести. Он нес тушу оленя. Это был определенно олень! С рогами, чуть окровавленной бежевой шкурой, с копытами и симпатичной уже безразличной мордой. Он весил явно больше двадцати килограммов, а этот ненормальный человек нес ее, как легкую девчонку на шее! Стайлз просто прирос к земле от шока и восхищения. Дерек был похож на какого-нибудь древнегреческого бога. Статный, свирепый, сильный, мужественный…