I'm bleeding out for you (СИ)

- Закрой рот, – зашипел юноша, сжимая кулаки и чувствуя, что в его голосе проскальзывают такие же интонации как у Дерека.

- Ох, смотрите, кажется, мы разозлили нашего хорошего мальчика! – приторно продолжал Джексон, издеваясь.

- Хватит, пойдем, – попыталась Лидия, коротко коснувшись руки своего спутника.

- Отстань, видишь, я разговариваю!

- Не смей говорить с ней в таком тоне, Уиттмор! А то…

- А то что? Напрудишь в штаны, как на поле? Облажаешься, как на тренировке? Побежишь жаловаться папочке, который вот-вот вылетит с работы?

- Ну ты и подонок, – воскликнул Стайлз, чувствуя, что его просто дразнят, зная, что это типичная провокация. Но юноша уже распалился так, что не чувствовал ног и рук от выброса страшной дозы адреналина, что заставляла все его тело трястись от злобы. Как Дерек это сдерживает? Это неимоверно трудно, потому что хилый кулак Стилински уже промахнулся, полетел мимо физиономии капитана команды. Джексон гортанно засмеялся этой неудачи, а поэтому решил ответить. Драка была односторонняя, если вообще можно было назвать дракой, а не избиением. Лидия завопила, от чего Джексон одумался и переключил внимание на нее, пытаясь увести возмутившуюся и крикливую девушку, оставив подростка сидеть в коридоре с разбитым носом, синяком под глазом, разбитой уже опухшей губой и парой ссадин на ребрах и спине. Стайлз прислонился затылком к холодной стене коридора, а потом, коротко цокнул, ударяясь о стену затылком и быстро поднимаясь на ноги.

- К черту! – выкрикнул он и побежал домой. Отец был уже дома, читал газету. Стайлз быстро пронесся мимо, крикнув бодрое приветствие, которое репетировал с самой школы. Было чертовки отвратительно, чувствуя мышцами боль и гнев, что клокотали в нем. Это была обида на Лидию, на ее разврат и такое отношение к нему, к тому, кто так давно ей предан, кто готов защищать ее, любить, заботиться, обожать бесконечно. Это была злость на Джексона, за то, что занял его место подле рыжего Ангела, за то, что он позволяет себе касаться ее, оскорблять отца и унижать Скотта и его самого. И в эту секунду он ненавидел себя больше всего! Он просто подросток с гиперактивностью, которому нужны внимание и забота, которому нужно заботиться и любить в ответ. Он ненавидел себя за неспособность дарить больше любви юной Мартин, он думал, что именно поэтому она его и не замечает! Ненавидел за то, что такой слабый и беспомощный, что никогда не сможет защитить свою девушку, хотя храбрости в нем точно на двоих хватит! Да, Стайлз, сейчас твоей храбрости очень хватило на то, чтобы быть избитым. Юноша покрутился на стуле, морща свой вздернутый нос, потер болевшую шею. Страдания были выше его сил, а поэтому он выбежал из комнаты. Отец по-прежнему сидел в кресле, обращенный к теплому камину, пил свой неизменный свежесваренный кофе и читал газету, наслаждаясь вечером.

- Пап, пап! Я к Скотту, не жди меня. У нас столько домашки по химии, что мы решили ее разделить пополам, поэтому я делать уроки к Макколу. Ты не против? Ты же не против?! – прокричал юноша, точно зная, что отец поморщился от звонкого голоса, что влетал в оба его уха.

- Я надеюсь, что сегодня не будет сообщений об очередных ваших выходках, а не то будете учить химию либо в стойлах с лопатой, либо за решеткой, – буднично отозвался Джон, помахав рукой. – Мелиссе передавай привет!

- Да, пап! – прокричал Стайлз, распахивая дверь.

- И не ложитесь поздно!

- Да-да! Пока, пап, не скучай, – бодро отозвался Стайлз и хлопнул дверью. На улице заметно похолодало, солнце садилось, и на город опускались сумерки. С далекого болота полз густой туман, скрывая всяких червей да шныряющих мышей. Стайлз нахохлился как птица на ветке в зимний мороз, а поэтому поспешил сбежать от всего этого дерьма, что за сегодня случилось. Нога разболелась, видимо юноша не заметил, как поганец Уиттмор пнул его. Вскоре он оказался на подходе к небольшому домику. Там горел свет, окна были плотно занавешены, а из трубы валил дым. Он прошел к крыльцу, но так и не постучал в дверь, садясь на широкую одинокую ступень. Сумка примостилась рядом. Зачем он сюда снова приперся? Уже стемнело, обратно идти было страшно, но и заходить не хотелось, потому что за сегодняшний день он успел словить столько разных неприятных взглядов, что не совсем хотелось пополнять свой арсенал. Юноша обхватил голову руками, чувствуя, как она начинает разваливаться на части, сердце грохотало и, казалось, что слезы вот-вот польются из глаз. Было просто как-то чертовски плохо! И почему он только не пошел к Скотту, ведь он его лучший друг, который поймет без лишних слов, который поддержит, крепко потрепав за поникшие плечи.

- И? – недовольно прозвучало сзади. Полоска света осветила его одинокую утомленную фигуру, а Дерек точно скрестил руки и хмурился. Стайлз успел неплохо изучить этого человека и его немногочисленныезабавные привычки.

- Я, в общем, ничего не принес, – усмехнулся Стайлз, не поворачиваясь, но говоря громко. – Ха! Забавно, я тебе как церберу плачу, а ты скалишься на меня, но не кусаешь. Что теперь? Платы нет, и ты меня слопаешь, да?

Дерек молчал. А Стайлз решил, что наговорился за целый день, и поэтому из своего упрямства решил прикусить язык и заставить немножко поварить мозгами угрюмого мужика.

- Опять всякую чушь несешь, – все-таки сдался мужчина. Голос отчего-то смягчился, будто бы он почувствовал витающее в воздухе отчаяние и боль. – Заходи, не хочу, чтобы ты свои сопли размазывал тут. Холодно!

- Нет, я, пожалуй, просто посижу тут немного в одиночестве, а потом пойду на… – меланхолично начал подросток, сильнее горбясь и зарываясь носом в ворот пальто. Ноги у Стилински разъехались, а все кости болели от напряжения.

- Быстро встал и зашел, – рявкнул Дерек.

- Хорошо-хорошо, как скажешь! – подлетел юноша, стараясь быстро прошмыгнуть мимо грозного дяди во внутрь. – Ты тут главный!

- Что это? – Дерек резко схватил подростка за шею, разворачивая его голову в разные стороны. Стайлз недовольно нахмурился, звонко ударяя по руке, что больно и так грубо схватила его. Дереку явно не хватает манер и субординации.

- Упал просто! Лакросс вообще-то контактная игра, а сегодня был такой день, что прям, ух! Наигрались на славу, а мячик так четко мне заехал прямо в глаз. Четное слово, – Стайлз приложил руки к груди, делая максимально удивленное и пораженное лицо, – я думал, что ослепну! Столько звезд успел посчитать, что мама ну горюй!

- Не ври, – наморщился Дерек, закрывая дверь, чтобы не выстужать дом.

- А ты не лезь, – парировал быстро юноша, неуверенно топчась около порога. Он не был уверен в том, что его тут же не выкинут наружу, а поэтому, решил повременить с раздеванием. Дерек тоже молча встал, привычно скрестив руки на груди, и все так же шлепая по полу босыми ногами. Отчего-то эта привычка заставила юношу немного смягчиться. В доме пахло безопасностью и уютом, и это уже было странно, учитывая какой паскудный и угрюмый тут хозяин. В доме было чисто, горел огонь, приглушенно потрескивая, с кухни доносились тихие ароматные запахи, на столе лежала книга, раскрытая на середине и перевернутая вниз страницами. Неужели Дерек читал? Ну конечно, Стайлз, он умеет читать! Мысль о том, что Хейл читает художественную литературу, подняла мужчину в глазах юноши. Здесь было хорошо, даже неизвестно отчего!

- Ты снова приперся ко мне, мало того что к ночи, так и еще грубишь да выпендриваешься, – недовольно поморщился мужчина, проходя в центр комнаты. Его ноги тут же потонули в жестковатой шерсти давно убитого огромного зверя. Он прямо взирал на насторожившегося подростка, отчитывая того, будто отец сына, что пришел пьяным. – Поэтому ты должен мне объяснить, что за вселенская причина нарушает мое спокойствие!

- Долго речь готовил? – недовольно прищурился юноша, но Дерек только шумно выдохнул через нос и сжал губы, давая понять, что его терпение на исходе. – Ладно-ладно! Твоя взяла, зануда… Подрался я, что такого?! Все дерутся, особенно парни.