Там, где мы есть (СИ)

— Замерз? — Киллиан прижал к себе худощавое, но до дрожи желанное тело.

— Немножко, — Питер поерзал, уютнее устраиваясь в согревающих объятиях. — Мне нужно возвращаться.

— Я знаю, — Киллиан вздохнул и легонько коснулся губами растрепанных вихров на макушке. — Побудь со мной еще чуть-чуть, пока я не усну, — Питер кивнул, соглашаясь с его просьбой, и Киллиан натянул на них угол одеяла, потому что мрамор постепенно остывал, отдавая ночи свое тепло, а прохлада океанского бриза усиливалась. — Когда ты вернешься?

— На закате солнца. Только в этот раз мне нужно будет появиться в лагере и провести с Потеряшками вечер. Обязанности Хранителя Снов, знаешь ли, с меня никто не снимал, и я нужен мальчишкам.

— Но мне ты нужен больше… — Киллиан зарывается носом в волосы Питера.

— У нас будет вся ночь.

— Мне будет мало ночи…

— У нас будет много ночей, — Питер улыбается, потому что ему щекотно от дыхания Киллиана на своем затылке. — Спи…

Питер переплетает пальцы своей левой руки с пальцами правой ладони обнимающего его Киллиана и улыбается, когда через мгновение слышит за своей спиной его равномерное дыхание. Он не уходит сразу, как засыпает Киллиан. Он лежит в уютных объятиях своего Кэпа и слушает его спокойное дыхание, которое щекочет затылок. Он снимает свои магические браслеты, только когда на горизонте загорается красноватая полоска рассвета. Присаживается рядом со спящим безмятежным сном Киллианом, убирает со лба прилипшие пряди волос, шепчет: «Я скоро вернусь», — целует его в уголок приоткрытых губ и исчезает, чтобы проснуться в своей настоящей реальности.

Робби Кэй уходил в свою другую реальность каждую ночь, потому что знал, что там его ждут. Появляясь в своем Неверлэнде на закате солнца, он проводил вечера в лагере: выслушивал отчеты о том, что случилось за время его отсутствия; переправлял, создавая иллюзии, вновь прибывших в Неверлэнд Потеряшек в их реальности; решал разные возникшие проблемы — начиная с недопонимания между мальчишками и заканчивая Хеллионом, из-за которого Сидни все-таки закатила Феликсу скандал; просто сидел у костра, слушая веселые рассказы… У Хранителя Снов много обязанностей. И наверное, он никогда не проводил столько времени в Неверлэнде. И на это была причина. Причина носила название Киллиан Джонс и терпеливо ждала его каждый вечер на краю утеса, чтобы вместе уйти в замок и провести там часы, оставшиеся до рассвета. Глядя на Киллиана, Робби иногда думал о Колине и вспоминал о его теории взаимоисключения. Возможно, он был не так уж и неправ. Потому что Киллиан вернулся к нему именно в тот момент, когда Роб закончил их с Колином «временно». Возможно, это было просто совпадение. Но он сделал свой выбор и проверять еще раз эту теорию не собирался, поэтому всячески избегал контактов с Колином ОʼДонохью. И увидев его сегодня возле школьной стоянки, по-настоящему испугался. За Киллиана, который как раз накануне уплыл из Неверлэнда по срочным делам. За свою другую реальность, которая вновь окажется под угрозой, если Капитан Джонс не вернется. За себя…

Will Young — Leave Right Now

Зачем? Зачем Колин появился снова и нарушил его с таким трудом восстановленное душевное равновесие? Или дело вовсе не в Колине? Может потому что не получалось отпустить до конца? А уж забыть и тем более…

Робби не отвечал ни на звонки Колина, ни на сообщения, но продолжал следить за его жизнью. На расстоянии. Виртуально. Роб заходил на странички Колина в социальных сетях, находил в интернете фотографии со съемок и вне съемочных площадок и зависал, рассматривая их часами. А вот в курсе семейной жизни четы ОʼДонохью Роба держала Сара Брикс, присылая ему иногда фотографии Колина с женой и сыном. Роб сам ее об этом просил. Для того — чтобы каждый раз, глядя в искрящиеся счастьем глаза Колина, держащего на руках своего сына или обнимающего Хелен, убеждаться, что все сделал правильно. И до сегодняшнего дня он был в этом уверен, пока не почувствовал хорошо знакомый пристальный взгляд, когда шел по залитой солнечным светом стоянке к своей машине. И Робби сначала решил, что это его разгулявшееся воображение — он как раз накануне вечером получил от Сары очередное подтверждение, что у Колина все хорошо. А потом он увидел припаркованный черный «Мустанг»… И хотя Роб не смог разглядеть Колина — только темный силуэт, скрывающийся в тени раскидистого дерева, он был точно уверен, чей взгляд чувствует на себе. Он хотел сделать вид, что ничего не заметил, и уехать. Но не смог…

«Что ты здесь делаешь?»

Простой вопрос, который в итоге приводит к пониманию, что вас обоих не отпустило. Потому что сжимаешь телефон дрожащими пальцами и ждешь ответного сообщения, а получив, почти задыхаешься — тебе кажется, что ты не читаешь слова, а слышишь их, будто он тихо шепчет их тебе на ухо. Ты даже ощущаешь его дыхание на своей коже, вздрагиваешь и замираешь. Ты боишься повернуть голову, потому что тебе кажется, что он сидит за твоей спиной. Вскидываешь глаза, чтобы убедиться, что он… Теперь, когда солнечный свет не мешает тебе, ты видишь его — он стоит в сотне метров от тебя, прислонившись спиной к дереву и сосредоточившись на экране своего телефона, потому что это единственное, что вас сейчас связывает. Как когда-то связывало с другой реальностью. Своеобразная игра. Ты думал, что вообще все будет для тебя только игрой. Вот только…

«Мы оба знаем, что не было это никакой игрой».

Ты чувствуешь, что если сейчас же не разорвешь эту невидимую, но ощутимую связь между вами, то распахнешь дверь, выскочишь из машины, стремительно преодолеешь разделяющие вас метры и… Ты не поднимаешь взгляда в зеркало заднего вида, когда вдавливаешь педаль газа в пол, чтобы рев мотора отрезвил тебя, потому что ты прекрасно понимаешь, что продлевать агонию вашего «временно» нет смысла.

«Возвращайся к своей семье». «Они твоя реальность».

Тебе следовало бы уехать сразу, но ты, затаив дыхание, наблюдаешь за ним через зеркало заднего вида. Он больше не скрывается в тени. Он привалился к капоту своего автомобиля и замер, глядя в экран своего телефона. Он не поднимает головы, но ты чувствуешь его растерянность. А еще чувствуешь, что если сейчас столкнешься с ним взглядом, то уже никуда не уедешь. Но и рисковать своей другой реальностью, где ты счастлив… с ним же, ты не готов. И все же он должен знать…

«А ты — моя другая реальность. И мы оба знаем, что не можем быть вместе в этой. Таковы правила…»

А еще ты должен сказать ему единственное слово, которое и поставит точку в ваших отношениях с горьким привкусом «временно». Говорить это слово всегда трудно. Написать легче.

«…Прощай».

И вроде точка поставлена. А тебя не оставляют сомнения, которые рождают противоречивые чувства, и ты с большим трудом подавляешь в себе порывы желания вернуться. Но ты лишь сильнее надавливаешь на педаль газа, гонишь свой «Мустанг» по хайвею, ведущему к океану, и смотришь, как увеличивается горящая на приборной доске цифра пробега — на милю, две, три… Все. Точка поставлена. Но тогда зачем ты бросаешь взгляды в зеркало заднего вида? Знаешь, что не увидишь его, но, затаив дыхание, ждешь, что вдалеке появится черный «Мустанг», стремительно сокращающий между вами расстояние. Почему? Может потому, что он не сказал тебе свое «прощай»? Не поставил свою точку в вашей истории? А должен?

Робби все же доезжает до океана и долго сидит на безлюдном берегу. Это место напоминает ему Неверлэнд, но «Мустанг» за его спиной и часы на его руке, исправно отсчитывающие секунды, не дают ему запутаться в реальностях. Роб думает о Колине, которому он, памятуя о его ревности, «закрыл» путь в Неверлэнд — ему незачем видеть их с Киллианом. Он думает о Киллиане, который все знает о Колине и благодарен ему за свое возвращение. Солнце начинает клониться к горизонту, и Робби ловит себя на том, что всматривается в даль океана, выискивая глазами знакомый силуэт корабля с раздувающимися белыми парусами. Он словно ждет чего-то, вернее кого-то, и когда за своей спиной он слышит тихое шуршание шин по песку, его сердце замирает. Он не оборачивается ни тогда, когда открывается и захлопывается дверь автомобиля, ни тогда, когда слышит осторожные шаги. Ему это и не нужно, потому что он точно знает, кто сейчас стоит за его спиной.