Семь кругов Ада (СИ)

Мотаешь головой, отбрасывая лишние мысли, приставляешь головку к его отверстию, чувствуя, как от нетерпения пульсирует твой член, как вздуваются его вены. Насекомое напрягается, ощущая влажную головку у своего ануса, но ты сначала аккуратно поглаживаешь его бедра, приподнимаешь их, и очень осторожно проникаешь в парня. Слышится его сдавленный стон, хочешь остановиться, но не можешь. Желание берет свое. Следующие два проникающих толчка куда грубее и сильнее. Нежностью здесь и не пахнет. Ты видишь, как насекомое цепляется за ремень, что связывает его руки и жмурится явно не от удовольствия. Когда ты полностью входишь в него, становится чуточку легче и ты, вновь взяв себя в руки, нависаешь над ним, прикасаешься к его лицу, сначала к губам и кровавой ранке, затем стираешь большими пальцами, появившиеся на его глазах слезы.

— Прости, — зачем-то шепчешь ты, слизывая соленую капельку с его века. Он шмыгает носом и неуверенно подается к тебе, желая поцеловать, и ты в ответ прижимаешь его к постели требовательным не терпящим возражения поцелуем, одновременно с этим начиная медленно двигаться внутри него. Жарко и узко, настолько хорошо, что ты впиваешься пальцами в кровать, из последних сил заставляя себя держать медленный темп и не применять слишком много силы. На третий толчок становится еще и очень влажно. Не совсем понимая, в чем дело, ты медленно отрываешься от его губ и только теперь понимаешь, что он кончил снова. Странно, но сейчас насекомое выглядит безумно соблазнительно. Кончив дважды, он уже расслаблен настолько, насколько только это возможно, его слегка затуманенный взгляд следит за каждым твоим движением, а тело с готовностью отвечает на каждый твой поцелуй и толчок.

В комнате тем временем становится невыносимо душно и жарко. По твоей спине начинают ползти капельки пота, из-за которых длинные красные пряди прилипают к коже. Но ты не чувствуешь этого. Ты чувствуешь только его и поглощен им настолько, что, кажется, сейчас ничто уже не сможет завладеть твоим вниманием. Только он.

Не развязывая его рук, переворачиваешь его на живот, ставишь на колени и входишь вновь. Он сам помогает тебе проникнуть глубже, насаживается на тебя, каждый раз тихо постанывая. Вот теперь можно и развязать его руки. Ремень оказывается на полу. Его запястья истерты до крови. Ты берешь одну его руку и медленно проводишь языком по кровавым следам, при этом не прекращая двигаться внутри него. В ответ слышится лишь смесь стона и болезненного возгласа. Отпустив его руку, резко прижимаешь его голову к постели, при этом приподнимая его бедра лишь выше, ты шепчешь ему, чтобы он прикоснулся к себе. Как ни странно, но дважды повторять не приходится. Он тянется к своему члену и начинает массировать его одной рукой, второй цепляясь за спинку кровати. Но ласкать себя у него получается едва ли, он просто не может сосредоточиться из-за каждого все более сильного и глубокого толчка. Наконец он и вовсе убирает руки, цепляясь обеими в подушку и явно вновь кончая. При этом тело его содрогается и он сжимается настолько, что до пика почти доходишь и ты. Но лишь почти. Ты выходишь из него и он падает на кровать тяжело дыша и, кажется, не в силах пошевелить и пальцем. Но толком отдохнуть ты ему не даешь. Хватаешь за руку, заставляешь подняться и сам усаживаешь его на себя. Он лишь тихо стонет, обнимая тебя за торс и в прямом смысле раздирая твою спину. Не важно. Сейчас это совсем не важно. Укладываешь его на спину и наконец-то делаешь то, как больше нравится тебе, сильно, грязно и очень грубо. Он шипит и извивается, ему больно. И ты бы рад остановится, но все нарастающее удовольствие срывает твою крышу окончательно.

— Зуо… ты дебил… — после очень долгого, прямо-таки гробового молчания смог выдавить я из себя.

— Ага… — только и выдохнул сэмпай в ответ.

— Хотя в этот раз мне понравилось больше… — немного подумав, добавил я. И я не врал. В этот раз действительно секс был классный. За исключением конца, когда Зуо перешел все допустимые границы и, пардон, выеб меня как сидорову козу!

— У меня снова теперь жопа болит. А ведь могло обойтись и без этого! — не уставал причитать я.

— Харе ныть, ты кончил раз пять…

— Четыре… — поправил я сэмпая, слегка краснея.

— Ну, вот и захлопнись…

— Захлопнусь, когда болеть перестанет…

— А ты мне всю спину разодрал, у тебя там что когти метровые?

— Вовсе нет! У меня вообще ногтей нет, я их все сгрызаю! — возмутился я, демонстрируя Зуо свои ногти.

— Угу… — кажется, сэмпай уже засыпал, потому что слова он произносил тихо, и непривычно растягивая гласные.

— Не время спать! Мне надо в ванну! — так просто от Зуо отставать я не собирался.

— Ну, так вали… — выдохнул в ответ сэмпай.

— Я сам не встану… — без охоты все же признался я. Только после этого Зуо недовольно привстал на кровати, с какой-то критичностью осмотрел меня, кажется, размышляя по поводу того, говорю ли я правду. Затем все же поднялся с постели, легко взял меня на руки и притащил к незаметной двери, за которой оказался туалет и душ. Усадив меня на холодный кафель, Зуо включил теплую воду и со словами «наслаждайся» уже собирался выйти из ванны, но я так пристально и жалобно на него смотрел, что сэмпай остался. Хотя я-то как раз не рассчитывал на то, что мой взгляд на него подействует, но видимо мои безумные чары наконец-то начинают действовать и на Зуо.

Вместо того чтобы уйти, сэмпай уселся на крышку унитаза и начал пристально разглядывать меня.

— Чего? — наконец не выдержал я изучающего взгляда.

— А тебе идет… юбка, — саркастически заметил он. А ведь правда, сейчас я был лишь в драных футболках и юбке и выглядел наверное до жути глупо, — И ножки ниче так.

Я вздрогнул и воззрился на Зуо:

— Это ты мне сейчас комплимент сделал?

— Э? — Зуо, кажется, в полудреме не совсем соображал, что говорит, поэтому сейчас, придя в себя, он спохватился и тут же выпалил:

— Это был сарказм, придурок. Кому нужны твои кривые тощие ноги!

— Ну не знаю… тебе, может? — ухмыльнулся я, довольный тем, что пусть и на секунду, но Зуо дал слабину и сказал то, что думает, а это явно было совсем не часто.

Просидев под душем минут десять, я буквально выполз из ванны. Снял с себя все мокрые вещи, отыскал под кроватью трусы, натянул их и лег на кровать. Зуо буквально бухнулся рядом со мной на живот, отвернувшись от меня. Пару минут я просто разглядывал его затылок и длинные красные пряди, желая прижаться к ним и зарыться носом, пусть и в искусственные, но все равно волосы Зуо. Но это ведь было глупо, правда? Ведь когда я говорил с сэмпаем, я не врал. Он действительно псих в квадрате и то, как поведет он себя в следующую минуту, я понятия не имею. Он может ответить мне, а может прорычать что-нибудь обидное, из-за чего я расстроюсь лишь сильнее.

Вы никогда не замечали, что чем круче секс, тем опустошеннее и хуже потом. Я сейчас это чувствовал. Почему-то мне было жгуче одиноко и даже обидно за себя. Но я знал, что если Зуо скажет мне какую-нибудь гадость, то станет во много раз хуже. Поэтому я просто отвернулся от сэмпая, обнял свое одеяло покрепче, представляя, что это рука Зуо, и постарался заснуть. Но благо в этот раз я провалился в сон не так быстро, как это было пару часов назад, и поэтому успел почувствовать, как сэмпай сначала перевернулся на спину, а затем прижался ко мне, обнял меня за талию, утыкаясь носом мне куда-то в макушку. Вот теперь можно было спать спокойно.

— Спокойной ночи Зуо, — не удержавшись, прошептал я.

— Уже рассвет, кретин… — было брошено мне в ответ.

— Тогда спокойного утра…

====== Отступление... ======

Школа и Тери:

— Мифи, пять! Умничка, получилось очень красивое солнышко! Скру, четверка, твоя Баба-яга мало различима. Тери… два.

— Почему два?!

— Тери, ты должен был нарисовать избушку на курьих ножках.

— А чем вам ядерная установка для производства энергии в заданных режимах, кратко именуемая атомной электростанцией, не избушка на курьих ядерных ножках?!