Парни с планами (СИ)

— Я хочу тебя… видеть, — говорит тот. — Я справлюсь, Стив. Пожалуйста, это касается не только нас.

— Десять часов, — отвечает он и понимает, что намечается совсем не свидание.

— Постарайся добраться быстрее, у нас не так много времени.

Баки резко обрывает звонок, и спустя несколько секунд на телефон прилетают координаты, и сколько бы Стив ни давил на кнопку вызова, слышит только «номер недоступен».

Карта подсказывает, что для их встречи Баки выбрал весьма экзотическое место.

Комментарий к 9

* «Ты — моя счастливая звезда, я смотрю на тебя издали» — слова песни, сейчас больше всего известной из мюзикла Singin’ In The Rain/Поющие под дождем. Но песня была очень популярна в конце 30-х годов, благодаря фильму «Бродвейские мелодии» 1936 года, для которого была написана, и множеству звезд, которые ее исполняли как с эстрады, так и в фильмах.

========== 10 ==========

— Здесь красиво, — выдыхает Стив, едва его ноги касаются земли.

Он предпочел бы не рассказывать, как улетал из Нью-Йорка первым же попавшимся рейсом на восток, бежал по залам транзитных аэропортов, долго тряс пачкой купюр перед носом пилота небольшого самолета и безбожно врал, убеждая того, что снимает телешоу и ему срочно требуется попасть — да-да-да, те самые координаты; нет, он не ошибается; да, у него есть навыки выживания; послушайте, какая вам разница, сэр, могу добавить еще пятьдесят долларов.

И точно не повторит все те слова, которые пришли на ум, когда он понял, что стропы парашюта придется рвать руками прямо над плотным зеленым куполом листвы, метрах в сорока от земли. Впрочем, все бы его падения заканчивались так — парой синяков от встреченных на пути веток и крепким объятием Баки.

— Красиво и безлюдно, — улыбается тот. — А значит, очень удобно.

— Согласен, но какого черта?.. Почему ты ушел из Ваканды? — возмущается Стив, и где-то в глубине экваториального леса слышен согласный рык, а в кустах — мерное и долгое шуршание.

Стив разглядывает потертые ремни жилета, блеск черной брони, скрывающей культю, и полдюжины ножей на поясе, и он точно почувствовал ладонью, что на спине у Баки закреплено несколько рукояток пистолетов. Как он может дышать во всем этом здесь, где воздух такой тяжелый и влажный, что его можно налить в стакан, и футболка разом прилипла к спине и животу, хотя точную температуру Стив определил бы как двадцать три по Цельсию?

— Спасибо королю Т’Чалле, не ушел, а улетел. Потому что в следующий раз они не отобьются. Кстати, не улетел, а улетели.

За каменной кладкой самодельного грота мелькает язычок невысокого костра.

— Так это все же не свидание, — Стив пытается шутить, когда видит глубоко и мерно дышащую во сне Эль Хоппер, укутанную в цветное одеяло, возле одной из невысоких стен.

— Прости, взял на себя смелость пригласить и ее. Должен же ты наверстывать упущенное. Только не раздевайся целиком, муравьи здесь, как пираньи, обглодают — не успеешь заметить.

— Отличный способ убийства, непременно запиши, — смеется Стив, но видит в отблесках огня глаза Баки — серьезные, сосредоточенные, знакомые ему по давним военным временам. Баки Барнс в голове выискивает лучшее место для снайперского укрытия.

— Она сумела тебе помочь?

— Вроде как, но не совсем… Только с кодами успела разобраться, когда на нас напали. Остальное… все еще на месте… Я так понял, что и ты не выполнил того, что обещал.

Баки протягивает ему запеченный кусок мяса на длинной ветке, и Стив вспоминает, что не ел последние семнадцать часов. Медленно жует и все никак не решается спросить, как Баки так быстро научился справляться одной рукой, ведь даже в ночном полумраке заметно, как непроизвольно напрягаются мышцы левого плеча, когда тот по привычке пытается сжать несуществующий кулак или поправить волосы.

— Что-то в последнее время мне не везет, — говорит Стив. — Наверное, не стоит ехать в Вегас.

Ладонь Баки опускается на его плечо, легко поглаживает царапину у самого выреза футболки, и кончики пальцев касаются шеи, скользят вдоль напряженных мышц, щекочут под волосами, обводят ухо, и Стив чувствует, как его соски трутся о влажную ткань, и напрочь забывает обо всем смертоносном арсенале, что рассован по ремням, креплениям и карманам Баки.

— Черт, Бак, — шепчет Стив, сжимая его колено. — Если ты и вправду задумал… на троих… То я и с одним-то последний раз… Ты должен помнить… в самом начале сорок пятого…

Баки жарко выдыхает ему в волосы, и ночь замирает вокруг непроглядной чернотой, в которой он на ощупь находит губы Стива и касается нежно, бережно, едва уловимо, и шепчет прямо в них, задевая языком:

— Я вколол ей такую дозу снотворного, что если на нее сядет слон, она и то не почувствует. Доктору Тсулле следует надежней хранить свои препараты. Думаешь, это дамочка из тех, кто пошел бы со мной по собственной воле?

Стив отстраняется, ловит ладонями лицо Баки, разворачивает его к огню и долго вглядывается в потемневшие радужки, словно желая прочесть ответ на вопрос, который боится задать.

— Знаешь, как ее настоящее имя? — не то, что он хотел бы услышать, да и не ответ вовсе, но и Баки слегка отстраняется, лишь крепче прижимает его ладонь к своей щеке. — Эль — не от Элен или Элизабет, от элевен. Одиннадцать. Она была одиннадцатой по счету и носила татуировку с номером на левом запястье. Если присмотришься — увидишь там шрам от ожога. Ты знал, что в Хоукинсе, Индиана, было научное подразделение ГИДРЫ? Ее мать добровольно согласилась на их опыты, а в результате родилась она — ребенок с суперспособностями, и до двенадцати лет… считала своего куратора отцом. Можешь себе представить, что с ней вытворяли и чему учили, кое-что мне знакомо. Нет, лучше не представляй, тебя стошнит. Она уже умела убивать в том возрасте, когда мы с тобой боялись залезть в подвал дома старого Хендерсона. Сама мне рассказала, но после того как тщательно порылась в моей голове. Вроде как исповедь, и я только что нарушил тайну.

— Схожий опыт, понимаю, — кивает Стив и готов зацеловать дернувшуюся от напряжения жилку на виске Баки.

— Я не мог позволить ей уйти одной. Но и выманить ГИДРУ иначе — тоже. Она сбежала, сменила жизнь, прекратила использовать силу, а каждый год после сеанса связи с детьми переезжала на новое место. Очевидно, подозревала, что аномальную активность могут засечь. Похоже, в нее с детства вживлено устройство слежения, уж прости, не было времени отправить ее на МРТ. Когда она показала себя во всей красе, в Рафте — жучок сработал, и ГИДРА пришла за ней. И еще дважды в Ваканду.

— И они придут сюда.

— Непременно. Конвейер работает, Стив. Мы упустили пятерых, и в следующий раз их явилось двадцать. Мы облажались, — говорит Баки и осторожно тянет футболку Стива из-под пояса, — когда оставили трупы в бункере. Возможно, в этот раз их будет сотня.

— Хорошее место, чтобы умереть, — соглашается Стив, не в силах унять дрожь в своих пальцах, которые расстегивают пряжки на куртке Баки.

— О нет, — смеется тот, — никто не отнимет у меня привилегии убить тебя лично. Это хорошее место, чтобы принять бой. Говорят, ты здорово умеешь догонять чужие самолеты. Вот и постарайся повторить это, когда они будут улетать отсюда. Нет смысла убивать солдат, если где-то все еще идет вербовка. Нужно уничтожить базу.

— Блядь, — тихо выдыхает Стив. — А я все еще надеялся, что это просто свидание.

— Ты бы стал отговаривать меня, знай заранее план. Но и свидание тоже. Возможно, последнее, нам же не привыкать.

Стив с уверенностью назвал бы эту ночь первой.

*

И даже не потому, что они дорвались и теперь жестко, суматошно трутся друг о друга, так и не скинув до конца одежду, словно подростки где-то в темном закоулке, и тычутся вслепую куда ни попадя губами и языками, лишь бы коснуться, распробовать, напиться и надышаться, до головокружения ныряя в реальность, в капли пота на груди, стук сердца под ладонью, давно позабытую сладкую дрожь, оглушительный грохот пряжек и рваные выдохи, а в голове не остается ни единой мысли, кроме «мой, ну наконец-то!»