Арчер (СИ)

— Рано ты возбудился.

Он быстро колет меня шприцом из коробки, и я чуть стону от боли, что распространяется по моему телу. Возбуждение и впрямь спадает.

— Арч, вот эти овощи надо помыть. Не садись, тебе будет больно.

Киваю понимающе, меня греет его забота. Наклоняюсь над ведром, куда он приказал мне чистить, и тут же его руки прохаживаются между моих ягодиц.

— Какой ты там горячий. Осторожнее, не поранься о сухой корень Арчха, ты назван в честь этого овоща, Арч. Это значит, что твой отец заранее не дал тебе своего статуса в нашем мире. Ты просто Арчер или Арчхешь.

Он жарко обнимает меня со спины, и едва я отвлекаюсь на то, чтобы оглянуться, он сурово хлопает меня по ягодице, боль сразу распространяется по моему телу, и вновь возбуждение спадает. Член всё равно стоит, и я стыдливо пытаюсь спрятать его. Наконец всё почищено, и он очень мелко всё рубит. Приятные запахи еды перемешиваются с запахом альфы так, что я возбуждаюсь от всего и сразу.

Скаль, встав на колени, силой укладывает меня на толстое одеяло и, разведя мои ноги, вдруг хлещет меня прямо по возбужденному члену и яичкам. Вскрикиваю так, что он и сам вздрагивает.

— Неужели тебе очень больно? Или ты постараешься это перетерпеть?

Я киваю со слезами на глазах. Мне так хочется быть послушным ему во всем. Он хлещет меня долго, пока боль не перерастает в какое-то больное возбуждение. Я задыхаюсь от накатившего желания, он, чуть тронув мой член, приказывает:

— Кончай, Арч. Кончай. Я разрешаю тебе.

Но кончить не получается. Мой член опух, и кое-где даже видны полосы крови. Он вновь хлещет меня, и я с болью кончаю. Затем меня переворачивают на живот, и он грубо протискивается в меня, кричу от боли, он надсадно дышит мне в спину.

— Кричи, кричи, мне нравится, когда ты кричишь и плачешь от боли.

Его член большой, упирается мне, наверное, в желудок, так что я хочу блевать. Шлепки наших тел, и я только сейчас начинаю чувствовать какую-то нить возбуждения, что проносится, когда он двигается во мне. Кровь течет по ногам, и боль от укола вновь накрывает тело, когда он слишком сильно прижимает мой зад к себе. Вновь волна возбуждения окатывает меня, и я глухо стону. Он замирает во мне, и я привычно слышу, как плетка рассекает воздух, удар обжигает мои ягодицы, еще удар, и я, громко вскрикнув, кончаю на одеяло.

— Я привяжу тебя к стене. Ты ведь хочешь быть моим?

Я киваю, устало глядя на него.

— А пока я тебя покормлю, смотри, какую еду мы с тобой приготовили. — он берет из моей вены кровь и прячет её в стальную коробку. Также в колбочки прячет и сперму, что вытекла из меня в последний раз. — Плюнь в эту баночку, Арч.

Послушно сплевываю, но слюна очень вязкая, и он помогает мне, терпеливо ожидая, когда я губой перетираю её о края.

— Хороший омега, очень хороший. Эти анализы для тех омег, кому нужно скорое выздоровление от страшной болезни. Вставай к стене. Я сейчас.

Ползу на четвереньках к стене, и он спрашивает:

— Что, так больно до сих пор?

Киваю, стыдливо отводя взгляд.

— Тебе больно от плетки или укола?

Пожимаю плечами.

— Арчи, ты должен мне ответить.

Прислушиваюсь к себе.

— От укола, кажется, всю половину парализовало болью.

Он кивает и достает новый шприц.

— Вот этот укол снимет боль.

Я снова киваю, и он втыкает мне иглу в ягодицу.

— Смотри, сейчас всё пройдет. Я очень больно лишил тебя девственности, мой омежка. Но так было нужно. На сегодня никаких анализов. Только исполнение твоих желаний. — он торопливо подносит ко мне столик и сажает меня. Боль проходит как-то внезапно. Неопределенно сжимаюсь, даже в анусе боль прошла. Он аккуратно кормит меня с ложечки и садится на колени перед моими раздвинутыми ногами.

— Я хочу ласкать тебя, а ты смотри.

Мы уже поели, и я удивленно смотрю, как его голова нанизывается на мой маленький член. Сначала это неприятно, но потом его язык очень быстро приводит мой член в боевую готовность, и он, оторвавшись от меня, облизнувшись, спрашивает:

— Ты хочешь продолжения?

Киваю, быстро облизывая сухие губы. Он смеется.

— Тогда вставай к стене и наклонись. Хочу тебя взять стоя. — он помогает мне подняться и, смазав мой анус, тыкается своим огромным членом в меня. Наконец, он хрипло приказывает: — Выпяти сильнее зад. И разведи шире ноги. Так, а теперь я тебя приподниму и поставлю на эти подножки.

Он грубо вновь входит в меня, шлепая по моим ягодицам так, что всё желание пропадает, но потом опять словно растекается к моему телу. Голова чуть не бьется о стену, и мои руки резко стягивают кверху.

— Это для того, чтобы ты не мешал мне. Смотри, как мы красивы. — он поворачивает мою голову к выходу, и я только сейчас вижу, что на входе стоит шкаф, и там мы во весь рост отражаемся в большом зеркало. Я вижу разводы крови и иногда свой располосованный зад. Ужасаюсь своему виду и вздрагиваю от его сильных ударов в меня. Он долбит меня очень долго, а я так и остаюсь в полувозбуждении.

— Арч, кончай.

Но я не могу снова кончить.

— Арч, я накажу тебя, если ты не кончишь прямо сейчас. Я могу помочь тебе.

Он начинает со спины гладить мой набрякший член, и я со стоном изливаюсь ему в руку. Он еще долбит мой зад и, наконец, кончает.

— Как же быстро дырка омеги становится широкой и не сужается.

Стыдливо краснею под его пристальным вниманием, и тут дверь резко распахивается. Скаль подскакивает голый и отшатывается от меня, слышу тонкий свист и как в тумане вижу его обезглавленное тело. Голова катится к ведру, куда я чистил овощи.

— Эта омега у них. Помнишь, ты наблюдал за щенком еще три года назад?

Мотаю головой, не понимая смысла, я ведь здесь всего лишь полгода. Двое здоровенных альф идут ко мне очень быстро. Оба в масках и в перчатках. Но я вижу визорные очки у обоих. Это значит, что они какие-то военные. Спрашиваю не своим голосом:

— Вы убьете меня?

Оба смотрят друг на друга.

— Конечно надо убить тебя. Или есть другое решение.

Смотрю на них со страхом, готовый на всё.

— Мы возьмем тебя с собой, там ты будешь нашей приманкой на зверей, от которых мы очищаем наш мир. Эти звери могут убить тебя на первой же охоте. Или сейчас убиваем. Нельзя чтобы кто-то знал о нас. А в твоей памяти очень хорошо покопается твой отец. Он у вас гений науки. А мир ваш примитивный. Один из примитивнейших. Готов?

Я киваю, умирать не хочется. Не до конца понимаю, о чем он, не свожу взгляда с трупа Скаля. Один из альф спрашивает, толкая труп ногой:

— Это у вас такие игры при спаривании?

Пожимаю плечами и хрипло добавляю:

— Не знаю, я… он у меня был первым…

Тот смеется.

— Фу, ладно, Лаут, забирай его, и пусть оденется. Эта одежда, наверное, его. Так, а вот эти уколы, шприцы предполагались для тебя?

Киваю, отводя взгляд, и вдруг один из них, читая название одного из шприцов, показывает другому и мрачно смотрит на меня.

— Это была твоя последняя встреча здесь, омега. Дальше он тебя бы усыпил как обычного щенка, и всё. Твоя миссия была бы закончена.

Я испуганно трясусь от холода, пока в меня не кидают одеждой, которую с меня аккуратно снимал Скаль. Быстро натягиваю на себя рубаху, она рвется сразу на спине, и один из альф внезапно рычит, я еще быстрее надеваю брюки, позабыв о трусах. Меня быстро избавляют от наручников, и я с удивлением замираю, а как же я сполз с тех подножек? Ведь наручники были прикручены веревками к потолку. Вспомнив свист и потом обезглавленное тело Скаля, смотрю на наручники. Они перерезали веревки, видимо, каким-то хлыстом, а ведь могли и меня обезглавить. Мое тело подталкивают к выходу, стону от накатившей боли, и альфа шипит:

— Он будет нам лишь нагрузкой к заданию от Жето. Вот увидишь, мы снова проиграем его отряду.

Мы выходим из домика, и я обнаруживаю, что это вовсе не домик, а подвал, он смотрелся лазом в земле. Удрученно замираю, стукаясь лбом обо что-то невидимое, и вжимаю голову от смеха альф.