Море опалённое свободой (СИ)

Цурбус, собрав свою сумку, некоторое время смотрел на стоявшего у окна Лорени. Прощались они несколько ночей подряд, утопая и в ласках, и в нежности, и в страсти, и друг в друге. Слова были бессмысленны, потому что вроде всё было сказано, но самое главное осталось на потом, когда Цурбус уже не будет окутан цепями долга и когда он вернётся к Лорени, который обещал его ждать. Подхватив свою сумку, Бахму вышел из каюты капитана, тихонько прикрыл дверь и, пройдя маленький коридорчик, вышел на палубу. Махнул, прощаясь с кадетами, которые вышли попрощаться с Цурбусом, правда не все, но Бахму все и не нужны были. Среди них были и те, которые когда-то состояли в восьмой группе, которой Бахму командовал. Спустившись по трапу, он оказался на пирсе. Вдохнув глубоко воздух, Цурбус сделал три шага налево и резко остановился, его кто-то схватил за рукав рубахи. С гулко бьющимся сердцем, он повернулся и встретился с зелёными глазами, в которых блестели слёзы.

Лорени кусал губы, пытался не плакать, но они сами появлялись, готовые вот-вот сорваться вниз. Он не хотел, чтобы Цурбус их видел, но так получилось, что ноги сами понесли его за Бахму. Душа болела, кричала, не давала покоя, каюта в тот момент казалась клеткой. Сердце рвалось на кусочки. Лорени хотел что-то сказать, но дыхание перехватило. Он хотел что-то крикнуть, но когда он повернулся, чтобы это сделать, за Цурбусом уже закрылась дверь. И вот он снова, прихрамывая, побежал за ним. Снова схватил его за руку, но в этот раз оказалось всё по-другому. В этот раз чуда не последовало, потому что оно закончилось ещё тогда, когда Цурбус рассказал Лорени о своих планах на ближайшее время.

- Ло, – прошептал Бахму, у которого у самого душа и сердце разрывались на части. Ну зачем Лорени побежал за ним?! Ведь всё было хорошо и более ли менее легко для них двоих. А сейчас расставаться было намного тяжелее. – Лорени. Прости, я не могу взять тебя с собой… Ло, ты меня будешь ждать? Здесь, будешь? В Ансэрит?

Иренди закивал, моргнул, и они покатились: крупные, солёные, хотя нет, скорей всего сладкие, такие же, как и губы, которые Лорени кусал. А Цурбус не мог к ним прикоснуться, боялся. Если он сделает это, тогда уже точно не сможет уйти. Если он коснётся его мокрых щёк пальцами, обнимет Лорени, вдохнёт его запах, то сойдёт окончательно с ума и станет преступником преступившим закон. Тогда они расстанутся навечно.

- Прости меня, Ло, – продолжал шептать Бахму. – Прости. Ты жди меня… И я буду ждать… Я буду каждый день вспоминать о тебе, каждый день… Ло, любимый мой, сладкий… Конфетка… Прости… Я люблю тебя.

А потом потянулся к рыжим волосам, которые так свободно трепал ветер, чтобы хотя бы коснуться их, но рядом раздался голос, оборвав такой трепетный и важный момент. В ту минуту, когда после признания, Лорени посмотрел на Цурбуса своими изумрудными глазами и открыл уже рот, чтобы озвучить ответ, который обещал произнести после того, как Цурбус вернётся. Но не успел.

- Лорд Джан Гур, – сказал Волвар, находясь в окружении охраны и стоя под широким, большим зонтом. – Поспешите.

Цурбус посмотрел на царя, кивнул и, развернувшись, пошёл следом за правителем. Ветер наращивал силу, волны Зеркального моря бились о причалы, разбиваясь белоснежной пеной. В этот момент Бахму казалось, что мир сходит вместе с ним с ума, умирая, чтобы возродиться тогда, когда закончится время его долга.

А Лорени плакал. Плакал так сильно, что задыхался от стонов, рвущихся на волю. Он кусал губы, сжимал кулаки, жмурился, стоял на месте и больше никуда не бежал. Так было надо. Цурбус не вернётся, он не оглянется, и надо было остаться в каюте, но эти проклятые ноги, это глупое сердце, они не хотели его так легко отпускать, всё ещё надеясь на чудо.

- Ло, – позвали его, и он вздрогнул, когда рука легла ему на плечо. Лорени посмотрел на звавшего его, всхлипнул, вытирая слёзы кулаками.

- Я не поеду в Шоршель, – сказал он дрожащим голосом, но твёрдый в своих намерениях. – Я останусь здесь, в Ансэрит.

Адмирал вздохнул, нахмурился, задумался, а Лорени, вынув из кармана платок, быстро стал вытирать им слёзы, сморкаться и с деловым видом смотреть в противоположную сторону той, куда пошёл Цурбус.

- На малом островке пятой ступени есть Морская Школа Ансэрит, – раздался женский голос, и Лорени перевёл взгляд на капитана Сальмит. Откуда она здесь? И что делает? – Говорят, там учиться намного сложнее, но в сто раз лучше, чем в Академии Вуулла.

- У каждого свои нюансы, – буркнул адмирал, защищая свою Академию, в которой он ещё пока что являлся директором. – Морская Школа Ансэрит в основном специализируется на тактике, Морская Академия Королевы Вуулла более широкого профиля.

Сальмит издала странный смешок и покачала головой, потом посмотрела на всё ещё вытирающего бегущие слёзы Лорени, и сказала:

- Ты хочешь остаться здесь. А думал ли ты и твой любовник, где будешь жить и что делать?

- Он мне разрешил пожить в своём доме, – слабо заметил Лорени, икая от рыданий.

- А на какие шиши ты собрался обитать в том домине? Перебиваться нечастыми заработками в доках и на кораблях в виде корабельной крысы?

- Капитан Сальмит, – встрял в разговор Иренди-старший. – Разве вас это касается?

- Нет, адмирал Иренди, не касается, к тому же, думаю, что во всей этой морковной истории есть и моя вина. Но я могу предложить альтернативу. Ваш сын вполне способный парень, так почему бы вам не определить его по своим каналам и связям в Морскую Школу Ансэрит?

Минуту они стояли молча, вслушиваясь в шум волн, в завывание ветра, в крики людей, что были в этот момент на пирсах и на пришвартованных кораблях. А потом адмирал выдохнул, посмотрел на Сальмит. Слёзы Лорени вмиг высохли, хотя носом он ещё хлюпал, икал и вытирал мокрую от слёз шею.

- Я согласен, – проговорил Иренди, глядя на отца. – Мне-то остался год, даже меньше.

- Ну, год тебе никто не гарантирует. Здесь, как объяснил адмирал, специфика образования другая. Но диплом ты получишь, а значит, и сможешь чего-то добиться. К тому же я знаю, что стипендия здесь не плохая, правда, зависит она от оценок. Да и общежитие предоставляется. Распределение после окончания согласовывается с выпускником, так что, если ты захочешь быть членом команды царского фрегата, то твоё предложение выслушают, но будет зависеть только от тебя, сможешь ли ты туда пробиться или нет. А может, ты захочешь уплыть в какой-нибудь другой порт, поступить на службу в патрульные команды или засесть в форте. Восемьдесят процентов выбора останется за тобой. Это лучше, чем быть корабельной крысой или докером.

- Ло, – обратил на себя внимание адмирал. – Здесь меня не очень жалуют. Поэтому, я думаю, что это не очень хороший вариант. Я бы предложил тебе доучиться в Академии…

- Я останусь здесь, – твердо сказал Лорени и, не моргая, посмотрел в глаза отцу. Хэнги не стал спорить, согласно кивнул, и Лорени почувствовал, как в душе расцветают цветы радости. В конце концов, Цурбус уехал не на вечность, и не на край вселенной. Цурбус рядом, хоть и через расстояние. И только в силах Лорени сократить это расстояние, либо сделать его менее тоскливым.

Сальмит долго смотрела в спины удаляющимся Лорени и Хэнги. Иренди быстро собрал свою сумку, попрощался с командой и отправился вместе с отцом на пятую ступень островов. Он шёл уверенно, легко, с желанием сделать то, что быть может никогда не сделал бы до того момента, как не осознал, что полюбил Цурбуса Бахму Джан Гура. Раньше он ненавидел Ансэрит, а теперь не мог понять, что в этом царстве было такого, что его можно было так сильно ненавидеть. Царство пиратов было красиво, идеально, оно было простым и добрым. Оно жило своей жизнью и имело право на то, чтобы жить. И Лорени уже любил его, любил хотя бы потому, что здесь родился и вырос Цурбус, человек, которого Лорени Иренди тоже любил.

Широкие ворота распахнулись, словно кто-то специально стоял и ждал Лорени и Хэнги. Но когда, перешагнув через невысокий порожек и пройдя несколько шагов, Ло оглянулся, они снова закрылись и никого, кто бы их открывал и закрывал, он не увидел. В узкую щель между створками скользнул ветер, бросившись на Лорени, словно тот был чужим. Затрепал его волосы, рубаху и устремился дальше, не обращая внимания на прикрывшего глаза парня. Повернувшись к шагавшему спокойно в сторону высокого и огромного здания отцу, Лорени нагнал его и уверенно пошёл дальше, туда, где сновали люди, слышался звон стали, крики, бой склянок и барабанов. Туда, где на него смотрели действительно, как на чужого, не на пирата, а на сына адмирала, однажды убившего пирата, хотя теперь уже это было не правдой. Ступая по широкому крыльцу, Лорени вдруг подумал, что наверно Цурбус чувствовал себя таким же чужим, когда ступал по коридорам Академии, снова и снова сталкиваясь с ненавистью, которой одаривал его сын адмирала Иренди, вовлекая в этот круговорот и других кадетов тоже.