Море опалённое свободой (СИ)

Через десять минут они оказались перед закрытой дверью, в которую адмирал постучал и, услышав:

- Входите, входите, – потянул створку от себя. Переступая порог кабинета директора Школы, Лорени вступал в новую жизнь, оставляя за спиной старую и забирая в эту только лишь одного человека, которого обещал ждать и которому так и не смог сказать три самых важных слова…

====== Эпилог 1 часть Море опалённое свободой ======

Четыре года спустя.

Волвар устал. Жизнь царя – это жесткая рутина, от которой хочется каждый раз повеситься. Одни проблемы наступают на пятки другим, со всех сторон в тебя вгрызаются, пытаются разорвать на кусочки, требуя деликатности, такта, острого ума и холодного сердца. Как же всё достало! Как же хочется скинуть с себя эту неподъёмную корону и снова окунуться в свободу, которая рассекает на всех парусах по Великим Водам бескрайнего мира.

Пройдя мимо замершего у дверей в его апартаменты караула, царь взялся за ручку, потянул створку на себя и переступил порог. В обители царя был лёгкий полумрак. Один единственный источник света, высокий с несколькими колокольчиками-абажурами торшер стоял возле ширмы, являясь неким продолжением, а может и началом раздвинутых гармоникой створок. Дверь за его спиной закрылась, скорей всего это сделал один из караульных, отмерев на доли минуты. Царь посмотрел на дверь, а потом по комнате разлетелось собачье «гав».

Волвар повернул голову на лай и растянул, окрашенные в чёрный цвет, губы в улыбке. Через всю опочивальню к нему спешил большой, кучерявый пёс. Он доходил ему холкой до пояса, имел висячие, большие уши и белоснежные носочки на задних лапах. Купированный хвост смешно торчал из кудряшек маленьким отросточком и забавно подрагивал из стороны в сторону. Собака рада была увидеть за сутки первый раз своего любимого хозяина.

- Ах, ты, мой хороший, – проговорил довольно Волвар, сделал несколько шагов вперёд и нагнулся к псу. Тот принялся тереться о хозяина, ласкаться, довольно открывать пасть, вываливая свой тёмно-бардовый язык. Ладони царя прошлись по спине, потрепали бока. Зацепились в кольцах шерсти, разглаживая их. – Великолепный.

- Тяф, – послышалось тонкое, почти писклявое с другого конца комнаты, и Волвар посмотрел туда. Приподняв головку из-за подлокотника большого кресла выглядывала маленькая, чёрная собачка. Забавно нагибала головку на бок и смотрела своими бусинками глаз на Волвара.

- Аааа, Ваше Величество Царь, вы как всегда за работой, – протянул довольно Волвар и, продолжая трепать большого пса, направился к креслу.

- Тяф, – ответила собачка, встала передними лапками на подлокотник и довольно завиляла своим маленьким, закрученным в колечко хвостиком.

- Простите, Ваше Величество, я вовсе про вас не забыл, – проговорил Волвар и когда добрался до кресла, собачонка спрыгнула на пол и, виляя хвостиком, стала семенить у ног царя, довольно на него поглядывая.

Волвар тихонько рассмеялся, присел в кресло, и тут же ему на голову кто-то плюхнулся. Сегодня царь был в ярком парике, больше похожем на хвост павлина, перья падали ему на плечи, на грудь, скользили отдельными хвостами по спине. На макушке было нечто вроде пальмы, в которой прятался гребень. Но грим у правителя Ансэрит был мрачным, как и его одежды.

- Пират, ты меня испугал, – проговорил Волвар, приподнимая голову. Попугай ярко алого цвета раскрыл крылья, ухватил клювом один из локонов парика, а потом, подёргав его, прогорланил:

- Смерть всем псам! Нигма сильнее любит Волвара!

Правитель Ансэрит тихонько засмеялся, попытался прогнать птицу со своей головы, но на кресло запрыгнул Царь, свои большие лапы на колени Волвару поставил Великолепный. Сражаясь со всех сторон с животными и птицей, царь бросил взгляд на стену, где на всю её высоту и длину теперь стоял аквариум. Вильнув своим хвостом, золотистая рыбка величиной с четыре ладони царя, устремилась вверх. Волвар проследил за её ходом, откидываясь на спинку кресла. Аквариум частично и плавно перетекал на потолок. Волвар слегка прищурился, но полумрак, что стоял в его покоях, не позволил рассмотреть ещё одного обитателя аквариума: пёструю, длинную, похожую на угря, рыбу.

Несколько минут Волвар сидел безмятежно в окружении животных, птицы и рыб, глядя на голубизну в аквариуме, вспоминая, что ещё несколько лет назад, совсем не любил животных, да и не знал, что это такое. Когда же это началось? Когда он стал скрашивать свою жизнь этими существами, которые его так любили, что он даже и не верил, что животные, птицы и рыбы могут так любить?

- Ну, ладно, – проговорил тихо царь, вставая с кресла, вынужденный тем самым потревожить задремавшего на его коленях Царя и прилёгшего у ног Великолепного. Пират вспорхнул и полетел куда-то к потолку, что-то щебеча по-своему. – Я отдыхать, так что никого не впускайте.

- Аф, – сказал Великолепный.

- Тяф, – подтвердил Царь, и Волвар, издав тихий смешок, направился в спальню, где его ждало ещё одно существо, такое родное и дорогое, что сердце каждый раз замирало, когда царь смотрел на него.

Волвар стянул с себя одежды, прошёлся в купальню, принял душ. На ванную настроения и желания не было. Потом быстро вытершись полотенцем, он отбросил его в сторону и нагим поднялся на кровать.

Нигма спал. Закутавшись в клетчатое, пёстрое одеяло, он расположился в ворохе подушек, но Волвар чувствовал, что он притворялся. За прошедшие годы Нигма ещё немного вытянулся, став почти одного с царём роста. Отчего постоянно сутулился и за это получал от Волвара маленькие подзатыльники. Возмужал, стал грубее и очень ревнивым. Последнее качество безумно сильно нравилось Волвару, и он каждый раз искал повод для нового всплеска ревности. Однако, границу дозволенного не переходил, оставаясь в рамках приличия и своей дикой любви.

Нагнувшись к лежавшему на боку и спиной к нему Нигме, Волвар запечатлел поцелуй на его ухе. Молодой человек легонько вздрогнул, царь тихонько издал смешок.

- Я знаю, что ты не спишь, – и начал выискивать край одеяла, в которое был закутан Нигма, чтобы проскользнуть к любимому и прижаться к нему своей грудью. Но потом приостановился, посмотрел на прикроватный столик, там стояла маленькая баночка.

- Иди к своим собакам, – буркнул Нигма, поудобнее улёгся, сильнее кутаясь в одеяло. Волвар как раз тянулся за склянкой. Удивлённо посмотрел на Нигму, потом растянул губы в улыбке – ревновал.

- Я хочу к тебе, – промурлыкал он и вновь вернулся к одеялу, став выковыривать оттуда Нигму намного отчаяннее и сильнее, чем прежде.

- Не пущу, – вскрикнул Нигма, вцепился в края одеяла и потянулся вперёд, словно стараясь вырваться из рук Волвара, который уже набросился на него. В этот момент из-под Нигмы послышался странный писк, царь удивлённо посмотрел на любовника. Тот посмотрел на правителя и странно скосил глаза.

Через минуту, сев на кровати и выпутавшись из одеяла, Нигма показывал царю маленький, белоснежный комочек, с большими, голубыми глазами.

- А это что за чудо-юдо? – спросил царь, тыкая в розовую пипочку-носик пальцем.

- Волвар, – отозвался Нигма, отстранил руку царя и прижал комочек к груди, пряча его от правителя.

- Вот как? – приподнял брови царь, скрестил на груди руки и сел на кровати, скрестив ноги лотосом, тем самым выставив на всеобщее обозрение своё мужское достоинство. Нигма немного смутился, скосил взгляд в сторону и потом совсем отвернулся. Надоело дуться, но Волвар же мерзавец, который первым делом целуется со своими собаками, а потом с Нигмой. А Нигма, между прочим, его возлюбленный, Волвар сам это говорил!

- А что за животинка такая?

- Котёнок, – буркнул как-то жалостливо молодой человек. И Волвар не удержался, рассмеялся.

- Опять замена мне? – спросил он, посмеиваясь.

Нигма задрожал, почувствовал очень большую обиду, а потом, выпутавшись окончательно из одеяла, встал и, ничего не говоря и даже не глядя на Волвара, направился по кровати к её краю, только с другой стороны.