Море опалённое свободой (СИ)

Хэнги кончил в Данки, много и с наслаждением. Потом развязал его и, целуя в губы, сказал:

- Люблю тебя, мой хозяин.

И снова поцеловал Муар, и молодой капитан не смог остаться без ответа. Они целовались несколько минут, жадно и похотливо, до тех пор, пока сам Данки не оборвал эту сжигающую души страсть.

- Одень меня, – приказал Муар, и Хэнги принялся одевать всё ещё сидящего на столе капитана.

Через пять минут, спрыгнув со стола, Данки позволил Хэнги застегнуть ему штаны, надеть жилет с рукавчиками-фонариками, потом перевязь со шпагой, ремень с пистолетом. Аккуратно пригладил остриженные волосы, что чуть прикрывали шею, надел на голову шляпу-треуголку с загнутыми полями и многочисленными, короткими, но цветными перьями. Данки был готов к выходу из каюты, но смотря на него, Хэнги снова захотелось раздеть молодого капитана, повалить его на стол и затрахать до хрипоты в голосе.

- Хочешь меня снова трахнуть? – спросил Муар, слегка улыбаясь и щуря глаза. На руки он медленно надевал белоснежные перчатки. Данки можно было назвать красивым, он приятен на внешность, галантен и жесток одновременно.

- Хочу, – отозвался Иренди и, нагнувшись, оставил лёгкий поцелуй на губах молодого человека. – Поэтому поскорее заканчивай с делами и приходи ко мне.

Данки тихонько рассмеялся, вывернулся из готовых обнять его рук и направился к двери. Перешагнув порог, он столкнулся с Морлис и, прикрыв за собой дверь, поинтересовался, глядя на мальчонку с высоты своего не высокого, но и не низкого роста:

- Чем могу быть полезен вам, юнга Муар?

- П… Простите, капитан Муар, – заикаясь, пропищал мальчишка. – Но вас срочно просит пожаловать на квартердек первый помощник.

И вытянувшись струночкой, захлопал перепуганными глазёнками, взирая на практически недовольного капитана, который ещё по совместительству приходился ему отцом.

Месяц назад с Данки связалась бывшая супруга и попросила его принять на борт корабля в качестве юнги сына, который в последние время открыто выпрашивал у матери поучиться морскому делу, а затем планировал поступать в любое морское учебное заведение. Данки в уже как год являлся капитаном «Серпа Луны», который являлся личным галеоном посла Иренди, и рассекал просторы Великих Вод исключительно только по поручениям бывшего адмирала. Сам Данки принимать под своё командование неопытного Морлиса не хотел, и, если честно, то Данки надеялся, что в скором времени Морлис зарыдает крокодиловыми слезами и запросится обратно домой. Но пока этого не наблюдалось.

Ждал ещё потому, что стал примечать, что парнишка пришёлся по душе Хэнги, которого Данки в последние годы стал сильно ревновать. Ну, конечно, его ревности было далеко до ревности Иренди, однако, это чувство было очень неприятное и слишком раздражающее. Короче, закидал Данки Морлиса работой такой, что иногда мальчик просто засыпал на палубе не в силах дойти до койки. Матросы его жалели, очень сильно баловали, и даже узнав, что он сын капитана, не изменили к нему своего мнения. А парнишка даже и не собирался уходить с корабля, ему здесь нравилось, и Данки это видел. Все для него стали друзьями, и, кажется, он прикипел душой к дяде послу, от которого – Данки это точно знал – он получал в день по несколько сладких и вкусных конфет. И всё же капитан оставался тем человеком, которого Морлис боялся больше всех.

Смерив парнишку высокомерным и строгим взглядом, молодой капитан развернулся и пошёл на верхнюю палубу. Как только за ним закрылась дверь, Морлис облегчённо выдохнул, положив руку на сердце. Сердечко сильно колотилось, разбиваясь о стеночки грудной клетки.

- Господин Морлис? – позвали его, и Морлис, вздрогнув, посмотрел в сторону каюты капитана. Приоткрыв дверь, посол поманил его рукой, и мальчик, сглотнув, посмотрел туда, куда только что ушёл Данки. Но порог каюты капитана всё же перешагнул.

- Прошу прощения, посол Иренди, что посмел в очередной раз потревожить ваш покой, – отчеканил, вытянувшись стрункой, мальчик, хлопая глазёнками. Хэнги закусил губу, чтобы не рассмеяться. Морлис в своём рвении угодить и казаться равноправным матросам и офицерам был таким милым и смешным, что сердце Хэнги таяло на глазах, как шоколад в лучах солнца.

Морлис был похож на Данки: чёрные волосы, голубые глаза, длинные ресницы и иногда проглядывало такое выражение лица, когда Данки, обычно задумавшись о чём-то важном, смотрел в только ему ведомую точку. А ещё у Морлиса была сказочная и открытая улыбка, тоже похожая на улыбку Данки, и от этого Хэнги таял ещё сильнее и быстрее. Посол быстро отвернулся, подошёл к столу, открыл верхний ящик и выудил оттуда несколько конфет и плитку шоколада, вернувшись к мальчонке, он протянул сладости ему.

- Возьмите, юный Морлис, – сказал Хэнги, тепло улыбаясь не только губами, но и глазами. Мальчик сделал очень жалостливое выражение лица, посмотрел на сладости, потом на лицо посла и судорожно вздохнул. Он очень любил господина Иренди. Этот человек был так к нему добр, всегда подкидывал сладкого, улыбался ему и был таким ярким, светлым и чистым, что Морлису иногда хотелось обнять его. Но Морлис не мог этого сделать, потому что правила приличия не позволяли и правила морского и корабельного закона. Он был всего лишь юнгой, а не сыном своего отца.

- Простите, господин посол, – тихонечко, почти шепотом спросил Морлис. – А я действительно могу взять эти сладости?

- Можете, господин Морлис, – согласно кивнул посол, и робкая ручонка сгребла несколько конфет и плитку. Каждый раз, когда Хэнги предлагал Морлису сладости, он задавал ему этот вопрос. Иренди в очередной раз таял и не мог насладиться видом сладкоежки, который напоминал ему о своём сыне, до сих пор любившем сладости.

- Ну, – сказал Хэнги, беря со стула шляпу и глядя на то, как Морлис распределяет конфеты и шоколад по кармашкам штанишек и рубашечки. Вот одна не поместилась, и он, закусив губку, задумался. Потом быстро её развернул и сунул в рот. Правая сторона лица тут же увеличилась в объёме. – Пойдёмте, юный Морлис, на верхнюю палубу?

- Да, – отозвался парнишка, улыбнулся и, развернувшись, поспешил из каюты капитана прочь, быстро прожёвывая сладкий шоколад. Следом поспешил Хэнги, и через минуту они вышли под лучи палящего солнца.

- Капитан, – кто-то позвал, и Иренди посмотрел в сторону Данки. – «Владыка Океанов» сигналит лечь в дрейф.

- Пусть идут на сближение, – спокойно отозвался Данки, поднимаясь на квартердек. – Не хочу растрачиваться на шлюпки.

- Есть, – отозвался матрос и принялся судорожно мотылять флажками.

Данки тут же достал подзорную трубу и принялся рассматривать горизонты моря, Морлис испарился, бросившись выполнять другие поручения. Хэнги, переведя взгляд с Данки чуть в сторону, наткнулся взглядом на высокого, богато одетого человека, вальяжно пристроившегося у поручней и смотрящего на подплывавший к ним фрегат.

- Моё почтение, лорд Джан Гур, – отозвался Хэнги, подходя к мужчине. Лёгкий поклон – в ответ нечто похожее.

- И вам моё, господин Иренди, – был ответ грудным, бархатным голосом. – Хочу поблагодарить вас за то, что позволили быть гостем на вашем корабле.

- Да что вы, – улыбнулся Хэнги и прислонился к парапету. – Всегда был рад помочь вам, лорд. Как ни как вы возвращаетесь домой.

- Да, возвращаюсь, – отозвался чуть тихо Джан Гур, и Хэнги показалось, что голос его дрогнул. – Но я не могу точно сказать закончено ли время для выполнения моего долга или нет. Всё будет решать Волвар Великолепный.

- Что ж, лорд, могу пожелать вам лишь удачи, – отозвался Хэнги и протянул руку для рукопожатия. Джан Гур, посмотрев на неё, тут же в ответ протянул свою. Крепкие, мужские, не уступающие ни в силе, ни в воле. Не борьба, кто сильнее, а скорей всего доказательство того, что теперь они больше, чем просто «лорд» и «посол».

- И вам, свободного моря.. Хэнги…

По кораблю летели приказы, выкрики. Галеон и фрегат уверенно делали оверштаг и ложились в дрейф. По палубе бегали матросы, закидывали швартовые, перекидывали трапы, и маленький Морлис смотрел на встречу двух кораблей в просторах Великих Вод, наслаждаясь тем, что море, так же как и небо над головой, тоже может быть свободным.