Другая история (СИ)

— Эй, нет, ты неправильно поняла, милая! Мы с … — Старк взмахнул рукой по кругу, указывая на пассажира.

— Со Стивеном… — помог Старку выкрутиться Роджерс.

— О Боже, Тони! Я надеялась, что ты остановишься, заглянув в дамские трусики большей половине Нью-Йорка, но ты теперь перекинулся и на парней…

— Что? Нееет! — завопил Старк.

— Стивен, он ведь и имени вашего не запомнил. Бегите, как можно скорее, не знаю, что он на этот раз наобещал, но он о вас назавтра и не вспомнит, — грустно сказала Вирджиния перед тем, как повесить трубку.

— Жена? — рассмеявшись, спросил у водителя Роджерс.

— Бог миловал. Мой финансовый директор, — отозвался Энтони, мягко улыбаясь.

Только перед самым прощанием разговорчивый мужик пожал Стиву руку и ещё раз представился:

— Тони.

Стив пожал теплую и крепкую ладонь и поспешил к своему рейсовому автобусу.

В вечер этого же дня Джеймс Барнс, отчаявшись, влез в отложенные деньги. Он не стал обсуждать со Стивом их плачевное финансовое состояние перед отъездом, понадеявшись, что ситуация всё-таки изменится в лучшую сторону за время отсутствия его партнёра.

Решившись на крайние меры, пока Роджерс будет в Техасе, Барнс попробовал устроиться в ближайший к дому ресторан быстрого обслуживания KFC, но его и туда не взяли, хотя при нём же в штат были приняты двое отвратительно говорящих по-английски азиатов.

— На основании чего вы отказываете мне? — из последних сил стараясь оставаться вежливым, спросил Джеймс.

— Вы не прошли проверку нашей службы безопасности, — пространно ответил менеджер, сверившись с информацией на планшете.

И как Баки не старался, выудить больше информации не удавалось. Ему картонно улыбались, несколько раз повторив стандартную формулировку отказа. Как и во всех местах до этого. Зря он не придал особого значения словам Пирса. Получается, что его щупальца пробрались всюду.

========== Глава 28. Сложный июль ==========

Стив позвонил единственный раз сразу по прибытии, но с тех пор прошло больше десяти дней, и за всё это время он прислал всего несколько безликих коротких сообщений. Роджерс писал, что не знает, когда точно вернётся, что, возможно, даже вынужден будет задержаться на гораздо более долгий срок, чем планировал.

И ни слова об их отношениях, никаких проявлений чувств. Когда Джеймс не выдерживал и сам набирал его номер — Стив просто не поднимал трубку, позже отписываясь, что был занят или спал…

Барнс, так и не получив адекватной обратной реакции, не хотел делать ничем не подтверждённых выводов, но нехорошие мысли сами лезли в голову.

В очередной раз не дождавшись ответа на свой новый звонок, Бак был практически уверен, что Стивен пожалел о том, что случилось между ними прямо перед самым его отъездом. Каждую ночь, маясь от неизвестности, Джим думал, что если уж они оба — взрослые люди, можно было бы просто поговорить. Да, по телефону такие разговоры обычно не ведутся, но, раз они сейчас так далеко друг от друга, было несправедливо со стороны Стива продолжать вести себя подобным образом.

Не выдержав тянущего напряжения, получив очередные несколько отказов по работе, Джеймс достал из холодильника пиво и решил в одиночестве выпить. Рука успела поджить после второго сеанса от Ванды и Пьетро. В этот раз было не так больно, но дважды всё же пришлось принимать анальгетики.

Перед уходом из их с Роджерсом съёмной квартиры тату-мастера приятно порадовали Баки тем, что работа продвигалась гораздо быстрее, чем они рассчитывали, и совместными усилиями близнецы решили сократить общее количество сеансов до трёх, предложив встретиться ещё через пару недель для нанесения финальных штрихов на рисунке.

После второй бутылки взгляд Баки упал на прикреплённые магнитом на торце холодильника пригласительные билеты на выставку Саманты.

Джим решил, что стоит уже немного отвлечься от творящегося вокруг, но заслуженный выходной он смог себе позволить лишь после третьей встречи с Максимовыми, когда окончательно понял, что ни на какое трудоустройство в Нью-Йорке он действительно не может себе позволить рассчитывать. Ему уже начали отказывать даже там, где и речи не шло об официальном оформлении и минимальном соцпакете.

***

— Я ведь ни хрена не понимаю в современном искусстве, Пепс! Тем более все говорят, что там просто рай для любителей гомоэротики, — поправляя красный галстук перед зеркалом, пытался отмазаться от культурной программы Энтони. — Гомоэротика и я… Я и гомоэротика… Немного из разных вселенных, тебе не кажется?

За месяц Вирджиния все уши ему прожужжала о скандальной выставке на Восьмой авеню. Пепс даже не спрашивала, а прямо требовала сопровождать её на это культурное мероприятие.

— Я не могу пропустить её, Тони. Мне прислал личное приглашение один из основных спонсоров нашего благотворительного фонда. Его дочка в этом году завершила обучение в Нью-Йоркской школе искусств, и это её первая выставка, — Пеппер не выдержала возни Старка и перевязала ему галстук сама.

— Что бы я без тебя делал? — тепло улыбаясь подруге детства, спросил Энтони, засматриваясь на глубокое декольте её изумрудного платья.

— Ходил бы в своих подростковых майках с названиями хеви-металл групп или супергероями, — засмеялась Вирджиния, с пристрастием рассматривая идеальный полувиндзор. — Поговоришь там о чём-нибудь пару минут с нужными людьми, посверкаешь своей улыбкой для их супруг — всё, как обычно… И уже завтра у наших подопечных появятся, например, новые макинтоши.

— Это чем-то похоже на проституцию, знаешь ли, но что не сделаешь ради общего блага, так?

— Спасибо, — серьёзно ответила на шутку Вирджиния. — Можешь подцепить себе там очередную девицу… Или… Как там звали твоего последнего парня? — тут же ухмыльнулась подруга.

— Да, брось, Пепс! Не было у меня никакого парня, просто подвёз беднягу, опаздывавшего на автовокзал. Доброе дело, между прочим, сделал, — возмутился Энтони.

— Вот! Я же говорила, что ты и имени его не запомнишь, — продолжая издеваться над другом детства, сказала Пепс, качая головой.

Едва окончив учёбу в университете, Пеппер предложила Энтони стать соучредителем собственного благотворительного фонда. Своих родных родителей она не знала, приёмная семья забрала её из приюта в возрасте семи лет. Новые мама и папа, будучи щедрыми и добрыми людьми, воспитывали дочь ни в чём ей не отказывая.

Помня о своей жизни до удочерения, Вирджиния ещё в подростком возрасте проявила желание серьёзно заниматься волонтёрством. Она в студенческие годы помогала в доме престарелых ветеранам войн, дежурила на добровольных началах в доме малютки, расположенном недалеко от их коттеджного посёлка, считая, что если может помогать людям — преступно этого не делать.

Комментарий к Глава 28. Сложный июль

http://vk.com/photo-96039932_375741868

http://vk.com/photo-96039932_404602439

http://vk.com/photo-96039932_379483916

========== Глава 29. Неожиданный поворот ==========

В ночь на тридцать первое июля, за день до финальной встречи с Максимовыми и вечерним походом на выставку, убедив себя в крайней необходимости подобного поступка, Джеймс появился на пороге клуба, где месяц назад праздновали выпуск художники. Конферансье записал его имя и дал порядковый номер. Сегодня, помимо местных звёзд, сцена была открыта для желающих показать себя новичков.

«Народный стриптиз — более идиотского названия и придумать сложно», — думал Баки, ожидая за сценой своего сольного выхода.

«Народный стриптизёр Джеймс Барнс выступает под номером семнадцать», — на нервной почве он пытался шутить сам с собой.

Но увидев, как обстоят дела, расслабился и заставил себя выдохнуть. Большинство пришедших парней не обладали ни чувством ритма, ни умением двигаться на сцене. Джеймс не сомневался, что окажется в фаворитах этим вечером. И он абсолютно не ошибся.

Баки вышел на сцену босым, едва услышав вступление выбранной им заранее джазовой композиции. Большей частью импровизируя, стараясь делать как можно более простые движения, он успел плавно снять с себя рубашку и брюки под восторженный вой посетителей, разогретых скидками в меню бара. Когда музыка завершилась, на нём ещё оставались боксеры и белая майка.