Секунда на вдох, вся жизнь - на выдохе...(СИ)

— А он о тебе знает? — все же задала свой вопрос Тереза.

— Знает, — чуть печально улыбнулся Беркхардт. — Он знал обо мне раньше, чем я — о нем.

========== Глава 12. ==========

Портленд, штат Орегон, 12 сентября 2001 года от РХ.

Сидя в кресле для посетителей, полуприкрыв глаза, капитан Ренард внимательно наблюдал за комиссаром Трейни, который метался по собственному кабинету, боясь подходить к окнам. Но даже так Шон прекрасно знал, что творится сейчас на улицах его города.

/ Дурная кровь покоя не дает? /

/ Хочешь, чтобы началась такая же резня, как и в других городах? Достаточно самоустраниться. Люди пока в шоке, но еще день-другой, и тогда польется кровь. Реки крови, моря… Ты не хуже меня осведомлен о том, что собой представляет человеческая природа. Думаешь, они не припомнят тем, кто «другой», свои страхи и слабости? Не поспешат обвинить в своих ошибках и бедах? Я хочу это предотвратить, но будучи простым капитаном полиции этого не получится. Влиять на людей я не смогу, а вот Существа… Это другой вопрос. За столетия скрытной жизни они привыкли к правилам и тому, что за их нарушение последует наказание. Полагаю, что в моем случае все должно пройти гораздо легче, чем в любом другом месте: о нас с тобой знают. В большей степени обо мне, ты, благодаря своим действиям, для них ночная страшилка. О тебе знают, что ты есть, но не знают конкретно, кто ты. /

/ И ты собираешься это изменить. /

/ Не совсем. Беда уже достаточно хорошо обучена, чтобы быть фасадом. Вывеской. Тебя я светить по-прежнему не хочу. /

/ Предпочитаешь держать при себе? /

/ Да, при себе. Я устал быть один. И тебе стоит ценить эту усталость. /

/ Я не ценю. Она бьет по мне с той же силой, что и по тебе. Мне точно так же плохо без тебя. /

/ Я просто хочу быть уверен, что больше никогда не увижу в твоих глазах разочарование. Что ты остановишь меня, если я заиграюсь во власть. /

— Вы можете мне хоть что-то сказать?! — едва не сорвался снова Трейни.

— Комиссар, я сказал вам уже все, что мог. Обещать что-то сверх — не в моих силах и уж тем более — не в моей власти.

— Да уж, а ультиматумы ставить вы мастер, — с бессильной ненавистью выдавил Трейни, обрушиваясь в свое кресло. — Что изменит один человек?

— Не совсем человек, — снова спокойно поправил его Шон. — Однажды я вам это уже говорил, в этом же кресле, в этом же кабинете. Повторю опять. Николас Беркхардт — единственный, ради кого я вообще готов напрягаться. Ради кого я вспомню такие слова как «жертвенность», «человечность», «жалость», «доброта», «сострадание»… и еще множество других, среди которых будет и «мораль». Власть, особенно в такое время, как сейчас, — это слишком большой искус. Я один ему сопротивляться не смогу, для этого мне и нужен Ник. Чтобы остановить меня, когда я не замечу грань, которую пересекать не стоит. Когда я забуду, ради чего вообще шел в полицию. Поймите, сейчас не время цепляться за правила. Позавчера они были актуальны. Вчера нам всем показали, насколько неверно мы воспринимали окружающий мир. Сейчас необходимо не цепляться за то, что было, а реагировать на то, что стало. Ник… Он не просто мой якорь, он — моя спина. Учитывая все обстоятельства, которые вчера вскрылись, мне нужен кто-то, кому я буду доверять без оглядки, полностью и абсолютно. В ком я уверен больше, чем в самом себе. Только в этом случае, когда я буду знать, что мне нет нужды охранять свою спину самому, я смогу предпринять меры по сохранению спокойствия.

— О, да… меры… — наклонился вперед комиссар. — Как так оказалось, что вы и ваш участок оказались наиболее подготовлены к тому ужасу, что обрушился на весь мир? Вы знали?

— Уже некоторое время я систематизировал те преступления, с которыми сталкивались мои детективы и Ник. Слишком много странностей. Одна — это случайность. Две — совпадение. Три — закономерность. Но их было гораздо больше, чем три. Рваные раны, нанесенные животным. Обезглавленные тела. Отравления. Фанатики, выбрасывающиеся из окна с непонятным кличем… Я искал секту, но даже моей фантазии не хватило на реальность. А что насчет подготовленности… У меня погибли трое. Пятнадцать человек получили ранения разной степени тяжести. Двое уже никогда не вернутся в строй. По-вашему, это — легко отделался?

— Лейтенант Беркхардт находится на очень хорошем счету. Капитан Маркус не отдаст его просто так, — сдаваясь, покачал головой Трейни.

— Мы можем предложить ему замену, во много раз превосходящую Ника, — вкрадчиво выбросил на стол свой самый убойный козырь Ренард.

— Себя? — саркастично поднял брови комиссар.

— Гримма, — поднял на комиссара темный взгляд Шон.

— Существо? — с некоторой запинкой после паузы спросил Трейни.

— Природа умна, намного умнее человека, как бы он не мнил себя ее повелителем, — сложил перед собой кончики пальцев Шон. — Создавая идеальный яд, она создает и противоядие. Создавая идеального хищника, она создает и идеального охотника. Существа тоже умеют бояться. Того, кто охотится на них столько же, сколько существует сама их раса.

— Вы говорите про этого самого Гримма? — забыв о кошмаре, творящемся за окнами, подался вперед комиссар.

— Я не сидел сложа руки ни вчерашний день, ни сегодняшнюю ночь. У меня хватает должников, среди которых оказались и наши соседи по разуму. И эти должники оказались весьма адекватными лю… личностями. Они же мне и выдали эти сведения. Как оказалось, кузина Ника, которая живет с нами последние три года — Гримм. Человек, но ничем не уступающий Существам. Такая же быстрая, сильная и выносливая, как они. С хорошим нюхом, слухом, зрением и реакцией. С кровью, на которую почти не действуют ни природные яды, ни зелья ведьм. Кровью, которая сама является универсальной отравой или антидотом. А еще Гримм способен узнать Существо тогда, когда все вокруг уверены, что это — человек. Вот Терезу я и готов предложить в обмен на Ника.

/ Не боишься, что это слабое место в твоем плане? Что ее просто заграбастают военные и упекут в свои лаборатории, пытаясь разгадать загадку ее крови? /

/ Маркус так просто тебя не отдаст, а ее так просто не отдам уже я. И ты. И не только мы — стоит только озвучить, кто она и что из себя представляет, за нее горой встанут все жители этого города, для которых она станет символом спасения. Думаешь, военные дураки и не поймут этого? К тому же, Ник… Это — МОЙ город. В котором распоряжаюсь Я. На этом вопрос считаю закрытым. /

— Не боитесь, что на такое сокровище найдутся другие охотники? — Трейни уже что-то просчитывал.

— Тереза девушка умная и очень самостоятельная. К тому же, у нее есть два очень весомых аргумента — это я и Ник. В полиции мы служим только по прихоти моего партнера, поэтому остальная часть нашей жизни как-то упускается другими из виду, и совершенно напрасно. Мне есть, у кого стребовать долги, и это не те люди, которым даже армия сможет сказать «нет». И думаю, что капитан Маркус сочтет замену вполне адекватной. Тем более, что работать ей скорей всего придется с Яном Вуличем, напарником Ника, который, вы только представьте себе, является Существом. Вот так-то.

— Кошмар какой-то… — снова вздрогнул Трейни. — Вот так работаешь с людьми, и вдруг оказывается, что это были совсем не люди.

— Комиссар, подпишите бумаги о переводе Ника… — устало вздохнул Ренард, чуя, что разговор собирается идти на новый круг. — Америке показали, что она совсем не так сильна и неуязвима, как казалось всем. И что на этой планете есть место не только людям, но и тем, кого мы так долго считали всего лишь сказками и легендами. Это уже случилось. Случилось по всему миру. Такое под коврик не заметешь и не сделаешь вид, что ничего не было. С этим надо как-то смириться, жить и работать. Что я и собираюсь сделать, как только получу Беркхардта в свое распоряжение.

— Комиссар… — тихо обратился к начальству Шон. — Однажды вы уже рискнули, подписав бумаги о моем назначении. Я знаю, что из-за этого вы едва не потеряли свое кресло, но я сделал все, от меня зависящее, чтобы оправдать это доверие. Поверьте мне, в меня еще раз. Отдайте мне Ника, и я постараюсь сделать так, чтобы Портленд стал самым спокойным городом Соединенных Штатов.