Секунда на вдох, вся жизнь - на выдохе...(СИ)

— Если дело не в Шоне, то в том, что я — Гримм, — устало откинул голову назад Ник. — Что теперь?

— В слухах, — Маркус вернул себе свое человеческое лицо. — И не только в слухах, но и в поступках. Ты ходишь в лейтенантах уже давно, как я понимаю, сдать на чин капитана можешь хоть сейчас. Комиссар Трейни человек, и с каждым годом он не молодеет. Совсем скоро ему придется уйти в отставку.

— Каким боком это касается меня? — сел прямо Беркхардт.

— Должность комиссара — в основном выборная. Никто до сих пор не понял, кто такой твой Шон, но что это сила, способная дать отпор Королевским Домам — известно давно. И есть ты, Гримм, который не убивает всех подряд. Когда Трейни уйдет со своего поста, то освободится одно место капитана. Я предлагаю его тебе.

— В обход других? — Ник этого разговора ждал уже несколько месяцев, и его ответ был готов давно.

— Твой Ренард постарался, чтобы все ключевые посты занимали люди, которые ему чем-то обязаны. И основная их масса — это Существа. При таком раскладе держать город в порядке очень просто, а если должность капитана одного из участков займет Гримм — Портленд станет бастионом нового мира и порядка. Если ты уйдешь под командование Ренарда, баланс немного сместится. Одно дело, вы — но по разным участкам, и совсем другое — когда ты стоишь Тенью за его спиной. В этом случае страх может перевесить выгоду и чувство безопасности, толкнув некоторых на необдуманные поступки.

— Есть одна проблема, о которой мы не распространяемся, — предложение было сверхразумным и выгодным, однако был факт, который все перечеркивал.

Внимательно глядя на подчиненного, Маркус ждал, когда Гримм сформулирует эту проблему.

— Шон не Существо, в его жилах течет кровь, которая намного старше любого Дома. Соответственно — сильнее, — Ник старательно жонглировал правдой и недомолвками. — Но… но у каждой Силы есть свой баланс. Противовес. Сила моего партнера такова, что сейчас на одной чаше весов лежит весь… весь золотой запас Форт-Нокса. А на другой чаше — соломинка. И будет достаточно пушинки, положенной на полную золота чашу, чтобы этот хрупкий баланс сместился. Что будет в этом случае, не скажу даже я.

— Ты в этом случае золото или соломинка? — уточнил расклад Маркус.

— Я та самая пушинка, которая пока еще никуда не опустилась, — прямо заявил Ник. — Шон терпит. Пока еще. Но силы уже на исходе, его держит только мое слово, что я перейду под его командование при первом же удобном случае. Если я приму капитанство, я не смогу быть рядом, и тогда равновесию силы придет конец.

— То есть, он не стабилен, — потер переносицу Маркус.

— Он стабилен, — взмахнул руками Ник. — Но только рядом со мной. Без меня он тоже стабилен, но имеет совсем другие приоритеты. Которые вряд ли понравятся Домам, Совету, Существам и Сопротивлению вместе взятым. Предлагать кресло комиссара Шону тоже не советую, — предвосхитил Ник следующее предложение.

— Я шел в полицию не за чином и карьерой, я шел помогать людям. Шон пошел не со мной. Он пошел ЗА мной. Он это кресло принял бы с радостью, но этого не позволю уже я.

— Если у тебя такая власть над ним, то почему ты так противишься этому раскладу? — не понял Маркус. Для него разговор тоже был очень познавательным. До сих их группа считала, что Гримм послушен воле Ренарда, но со слов Беркхардта картина вырисовывалась совершенно обратная. Планы требовалось срочно пересмотреть.

— Первую причину я уже озвучил. Будучи комиссаром, он не сможет протащить следом еще и меня, а это опять приводит к вопросу баланса. Вторая причина… — Ник задумался, но потом пожал плечами. — Она просто есть, и ее решить невозможно. Пусть все останется так, как есть. Тот, кто знает, тот поймет, а кто не знает — тому это и не нужно. Пусть останется фактором неожиданности.

— Гримм, надеюсь, вы знаете, что делаете, — потер лицо Маркус. — Тогда больше тебя не задерживаю.

— Капитан, так действительно будет лучше всего, — обернулся возле дверей Ник.

Подойдя к столу, Ник отрицательно помотал головой поднявшему на него глаза напарнику и уже собирался сесть за стол, когда к ним подошел сержант Хейли.

— У вас дело, парни. Ограбление ювелирного магазина, труп — Сэмюэль Бертрам. Видимо, не повезло оказаться на месте, когда к нему вломились, — передав тоненькую папку с начальными данными, Хейли ловко развернулся и направился куда-то еще.

— Что от тебя хотел капитан? — первым делом спросил Вулич, когда они ехали на машине Ника к месту преступления.

— Как обычно: все хотят получить рычаг давления на неизвестного игрока путем давления на Гримма, — вздохнул Ник, ведя машину. — Или наоборот: давить на Шона мной.

— На тебе где сядешь, там и свернешь себе шею, — ухмыльнулся Ян, схлынивая на секунду в толстошкура. — Пора бы этим интриганам это понять до того, как они натворят дел. Куда нам?

— Ограбление ювелирного.

— Сколько поставишь на то, что это просто ограбление? — вытянул длинные ноги Вулич, съезжая по сидению ниже.

— С моей удачей? — скептически фыркнул Ник, мягко заворачивая машину на место преступления. — Готов прозакладывать десятку, что нам опять «повезло».

***

Арестованный по подозрению в убийстве оказался еще одним Орлоклювом, только странным. Ник давно привык, что реакция на него Существ — это ужас. Здесь же было сдержанное любопытство и ничего более. Фарли Кольт прояснил эту ситуацию всего одной фразой: он был помолвлен с Мари Кеслер. Самым грозным Гриммом с момента смерти Келли Беркхардт и ее мужа в автокатастрофе.

Всплыла и причина убийства: как оказалось, три монеты, изъятые доктором Хупер из желудка убитого, были легендарными монетами Закинтоса. Теми самыми, что по легенде дарили всемогущество, которые охраняли Гриммы с момента поражения нацистов, и за которыми теперь охотились убийцы Келли Беркхардт Соледад Маркезе, Иен Флинн и Ганс Ротт. Без тени смущения Фарли признался, что тоже ищет их, но ювелира он не убивал.

/ Монеты Закинтоса… /

— Мистер Кольт, позвольте дать вам один совет, — потер подбородок Ник. — Возвращайтесь домой, найдите себе хобби и забудьте о монетах. Как только я их найду — то сразу уничтожу.

— Их невозможно уничтожить, — с мягкой насмешкой посмотрел на молодого человека Орлоклюв. — Если бы это было так просто, Гриммы бы давно это сделали.

— Они просто не знали, как. В отличие от меня.

/ Ник. /

/ Только посмей заикнуться об их сохранении, и я тебя пристрелю лично. /

Выпроводив арестованного, перешедшего в ранг свидетеля, Беркхардт прямым ходом направился к напарнику.

— Ян, отдай, — требовательно протянул он руку.

— Что? — любой другой принял бы удивление за чистую монету, но Ник слишком давно наблюдал за людьми и Существами, чтобы распознать любой обман.

— Ян, я их все равно отберу, мы испортим отношения, но будет по-моему. Тебе со мной не тягаться. Поверь, чем быстрее ты от них избавишься, тем легче будет отходняк.

— Зачем они тебе, Гримм? — в глазах Толстошкура разгорался боевой азарт. — Ты и так силен, только твое нежелание брать на себя ответственность мешают получить все. Зачем ты мешаешь мне?

Ответом ему послужил молниеносный рывок, от которого Вулич увернуться не успел, и который прошел мимо внимания других. Задохнувшись от невозможной боли, Ян едва понял, что его усаживают на стул, а потом суют буквально в зубы стакан с холодной водой.

— Прости, — в глазах присевшего рядом Ника не было ни капли раскаяния.

— Ладно, парни, расходимся, — скомандовал Беркхардт столпившимся рядом коллегам. — Вопреки всем слухам, у меня нет глаз на затылке, и если подойти ко мне со спины, можно неудачно получить локтем.

Судорожно сунув руку в карман, Ян понял, что лишился своей добычи. Но сил на протест у него не было — его будто высосали изнутри досуха, оставив лишь пустую оболочку.

— Капитан, я отвезу Яна домой — похоже, я его стукнул сильнее, чем показалось, — нахмурившись, Ник выпрямился и обратился к маячившему в дверях кабинета Маркусу.