Deux Ex Machina/Slow (СИ)

Сигарета упала на доски пола. Беллами придавил её ногой, даже не поморщившись. Раздался запах жжёной ткани.

– А теперь убирайся, – спокойно сказал он.

Пожалуйста. Ты нужен мне.

Доминик опешил. В его голове пронеслись тысячи образов, тысячи сцен, которые казались ненастоящими, в которых был он, Доминик, и его мистер Беллами. Тысячи раз. Секс, чай, магазины, аудитории, серое Рено, курилка, разговоры, дом, секс. Дом.

– Ты всё сказал, что хотел, – Мэттью Беллами без лишней мысли повторил. – Можешь быть свободен, мистер Ховард.

Отвернулся и налил себе виски.

Доминику вдруг стало так больно, что он не смог дышать. Как смел Беллами отказываться от него?!

– Как ты смеешь, – прошипел он.

И снова молчание.

Доминик не помнил, как он собрал вещи. Он не помнил, как тащился до остановки, он не понимал, куда едет и что говорит в трубку.

Он ненавидел Мэттью Беллами. Он так ненавидел его.

– Будь ты проклят! – заорал он, падая в чужие объятья и впадая в состояние умственного вакуума, где не существовало ничего.

========== A Look Aside: О мистере Беллами ==========

Голова гудела от дыма и от громкой музыки. Мэтт давным-давно стащил эти древние колонки, которые снимали звук с плёночных кассет. Вписки студенты его колледжа устраивали особенно часто, и он всегда приглашал людей десятками, при условии, что каждый принесёт с собой алкоголь. Было уже неважно, кто из какого колледжа, когда они собирались в немного отдалённом от остальных Минфилде. Эти люди по каким-то причинам предпочитали потратиться на бутылку, нежели на ночь в клубе. Многие из них предлагали целые программы для студентов Оксфорда, но эти тусовки быстро надоедали, поэтому знающие люди приходили выпить и может даже покурить, просто нужно было знать, к кому идти.

Мэтт любил халяву. Они здорово рисковали жильём, поэтому никто и не устраивал вписки – жалко было собственности университета, за которую могли и посадить. Обычно он попадал в камеру только когда бывал на вписках у других. Так что в этом плане он уже набрался опыта. Было темно, глушил уши заводной мотив – Мэтт чувствовал себя любимым.

Все эти люди были так благодарны ему и Кирку – их называли парой от сатаны. Амбициозные. Лучшие друзья. Кстати, где Кирк.

– Том? – он ввалился в первую попавшуюся дверь. За ней целовались две девушки.

– Давай к нам! – радостно взвизгнула одна.

– Только если помиловаться, дамы, – он раскинул руки и полез обниматься.

Они со смехом пополам застонали, когда он зацепился за что-то и рухнул прямо на них.

Мэтт не знал, как долго они гладили его шёлковые волосы, сколько они говорили и спрашивали у него, со сколькими он уже переспал – девушки всегда узнавали от него, кто из молодых людей ездил не тем маршрутом. Он просто наслаждался голосом Гора, звучащим откуда-то из-за двери – он разрешал делать что угодно, пока люди приносили выпивку и не заказывали музыку.

Но, зная по опыту, что после седьмой песни уже начинали дуть, усаживаясь спиной к стенам и прислоняясь плечами друг к другу, он кое-как выполз из-под дамских прелестей, за которые любой другой бы что угодно отдал, и направился в туманный рай.

Кирк уже щёлкал своей мыльницей вокруг, когда Мэтт присоединился к остальным у обшарпанной стены снаружи (шишка долго выветривалась в таких количествах) и взял косяк.

– Я чувствую тебя, твоё сердце поёт, – завели они.

– Я чувствую тебя, нас счастье там ждёт, – подхватил он.

Это – утро нашей любви.

– Я тебя сейчас прикончу, урод, – Мэтт замахнулся на Кирка, но тут ему впихнули в пальцы фильтр косяка, и он тут же затянулся поглубже.

Том ещё пару раз щёлкнул камерой, а после куда-то исчез. Видимо, пошёл прятать драгоценный аппарат, чтобы Мэтт и правда его не разбил. «Сам подарил – сам угробил» – неплохой был принцип.

Кто же знал, что Кирку так полюбится злосчастный третий глаз.

– Хорошо зашла! – заорали откуда-то с крыльца.

Остальные уже начали подпевать мелодии, потому как слова, увы, закончились.

Мэтт потерял чувство времени. В голове царило тёплое марево, и ему вдруг захотелось попить. Он нашёл по пути на кухню бутылку с минералкой, которой запивали сладкий ликёр, абсолютно отвратный, как ему подумалось. Пока он хлестал щиплющую пузырьками воду, сзади кто-то споткнулся и уронил бутылку (только бы пустую).

Он оглянулся, склонился, чтобы поставить минералку, но парень протянул руку. Он был не намного крупнее Мэтта по фигуре, зато выше, и глаза его были безумно светлыми. Волосы – красивыми, пепельными. Мэтт тут же забыл про упавшую бутылку, которая прокатилась по полу мимо него, оставляя за собой круговорот тихого звона.

– Спасибо, – икнул он в середине благодарности.

– Тебя уложить? – спросил Мэтт, когда к нему на шею повесилось невменяемое тело. Он был достаточно резистентным ко всякой дряни, так что стоял на ногах лучше, чем его новый знакомый. Мэтт разглядел его лицо. – Ты чем-то измазался. Пойдём.

По пути он поднял чью-то рубашку и осторожно вытер нечто похожее на кетчуп со щёк парня. Его волосы прядями свешивались на лицо, и невозможно было проигнорировать светлую патоку его взгляда.

– В мою комнату.

Пару раз ему удалось спасти их обоих от сотрясения мозга на лестнице, но на последней ступеньке он принялся стягивать с молодого человека одежду. Ум щёлкнул кнопкой и отключился, отдавая его во власть играющей музыке, за которой никто, кроме него, не услышит стонов. Паренёк ничего не понимал, настолько он был пьян, но Мэтту было нужно не его понимание. С его губ вместе с поцелуями срывались:

– Хочу, хочу, хочу, – а руки залазили за пояс джинс, между ног, ложились на шею.

Глянув на него так, будто только что пришёл в себя, обнажённый парень на его постели твёрдо и пьяно утвердил:

– Трахни меня в своей комнате.

И эти слова спичкой приземлились на его политое бензином желания тело.

Парень был не самым складным, не самым красивым, но почему-то вызывал неимоверное желание, и Мэтт с неистовством двигал бёдрами, позабыв про обещание найти презерватив. Глупости. Все эти слова были ложью. Он не чувствовал разницы между слюной и смазкой, его мгновенный любовник. Будто нимфа, он смотрел огромными, светлыми глазами, и Мэтт развернул его спиной к себе. Он мог выдержать только одно ощущение – своё собственное.

Конечно, наутро никакие нимфы не оставались на чай, только вот бутылки и прочие следы в достатке украшали обстановку.

Кирк держался за похмельную голову как мог.

– У тебя пара через сорок минут, – напомнил Мэтт, вставляя в магнитофон другую кассету. Он планировал покупку видеомагнитофона, потому что смотреть на Гаана и накуриваться было бы куда более приятно, чем просто слушать. И не только на Гаана, упрекнул себя он, покачивая головой под однотонный диско-ритм.