Deux Ex Machina/Slow (СИ)

– Вы честны со мной?

– Да. У нас честная игра, Доминик.

– Напрасно представляете, что ваша рука тугая.

– Да, – он промычал. – До встречи в субботу. Я больше не позвоню.

Доминику вдруг стало как-то тоскливо. Он не был возбуждён – его умиляло всё происходящее.

– Увидимся, мистер Беллами. Заберёте меня с вокзала.

– Заберу. Au revoir, ma joie.

Доминик закурил.

Мистер Беллами изначально знал, что Доминик того стоит. Доминик будто показал всему миру фак. Мистер Беллами был его, и все эти странные намёки, всё это было лишь ожиданием – мистер Беллами тоже был не дурак, он ждал, пока Доминик докажет, что он куда лучше остальных.

Мистер Беллами, мистер Беллами, мистер Беллами. Он завладел головой Доминика в один жалкий миг, но Доминик не собирался дрочить под одной крышей с мамой, вот уж нет.

Интересно, отказался бы мистер Беллами трахнуть его в соседней комнате?

Доминик улыбнулся, сморщив нос. Гадкий я.

Он читал книжку, пока не выключился, а наутро не мог вспомнить и строчки прочитанного. Так повторялось каждый день.

Ховарды никогда не отмечали пасху, так что это давало им ещё один свободный день, чтобы походить по ярмаркам и посмотреть на блинную гонку. Потом мама затеяла уборку всего дома, и Доминик был как нельзя кстати – он не боялся лазить по лестнице, мыть окна, вывешиваясь наружу, заползать на чердак.

Там он нашёл кучу странных старых вещей, вроде склеившихся альбомов с фотографиями и ленточных кассет. Он взял парочку с собой; магнитофон найти не представлялось возможным, а вот мистер Беллами вполне мог предложить что-нибудь по этому поводу.

Доминик оглядывал пахнущий чистотой дом, поставив ногу на воткнутую в землю лопату, и совсем не хотел уезжать. Он подумал и о том, чтобы поставить во дворе качели, как у мистера Беллами. Это было удобно: там можно было и читать, и отдохнуть после очередной активной сессии садоводческих работ, и перекурить наедине с собой.

Только к концу недели мама созналась:

– Мне страшно.

Доминик в это время наливал воду в кружку, но тут же прекратил и отставил кувшин на салфетку.

– Почему?

Она вдруг так загадочно улыбнулась, а потом прикрыла лицо руками, присаживаясь на тумбочку.

– Кстати, мисс Вундебар опять звонила.

– Она ко мне клеится.

Доминик посмотрел на маму и прыснул.

– Ну и что тут такого страшного?

– Но, Доминик, она занимает более высокий пост. По сути, она моя начальница…

– Ты всегда говорила, что жалела об отношениях с Биллом.

– Ты подговариваешь меня поехать другим маршрутом?

Мать и сын смотрели друг на друга, не отрывая взгляда, но Доминик первым не удержался от улыбки. Они протянули друг к другу руки, и Доминик обнял маму за пояс, разместив подбородок на её плече. Он прикрыл глаза, его губы покинул счастливый вздох.

– Ты же подговаривала меня, так что всё честно.

– Ничего я не подговаривала. Просто… рассматривала варианты. Это было неминуемо, – Доминик не видел маминого лица, но знал – она улыбалась по-кошачьи.

– Это давно уже не грех. Те времена позади.

– Молчи.

– Нет, – Доминик отстранил её за плечи и посмотрел в бледно голубые глаза ещё раз. Им обоим было неудобно вести такие разговоры, ощущение было такое, будто мама спросила у него, в какой позе он предпочитает заниматься сексом. Но никто так ни слова и не вымолвил, они просто стояли и пытались охватить умом ситуацию.

Доминик вдохнул. Он мог говорить всё, что ему угодно. Но это же мама, любимая мама, несамостоятельная мама.

– Могла бы ты ответить на её…

– Я уже ответила, – она повесила нос от смущения, – случайно. И мне так стыдно.

– Ты не должна быть одна, мам, – Доминик обнял её за плечи на сей раз. В его голову пробралась хорошая, как ему думалось, идея. – Как её зовут?

– Марина.

– Красивое имя. Ты обязана пригласить её на ужин.

– Нет.

– Да.

– Ладно.

Теперь по-кошачьи улыбался Доминик. Целых двадцать лет мама вкладывала в него всё, чем обладала сама, учила относиться к людям справедливо, журила за драки и чрезмерный эгоизм, никогда ни в чём не осуждала. Она не была одна, пока он был рядом. Но стоило только уехать, мама, спустя долгие двадцать лет, вдруг поняла, что она одна. Доминик вырос очаровательным молодым человеком с острым умом отца и удивительным чувственным осязанием матери. Ей было всего сорок пять лет. На шоу Опры женщины в это время только начинают жить.

Мама никогда не скрывала от него, что это нормально – когда тебе нравятся и те, и эти. Доминик иногда подумывал о том, что мама была бы куда более счастлива с женщиной, а после успокаивал себя шуткой – тогда не было бы такого восхитительного Доминика Ховарда. Был бы другой Доминик Ховард, но он не был бы столь восхитительным.

– До моего отъезда, пожалуйста, – съязвил он, отстранившись снова, и мама щёлкнула его по носу.

На самом деле, Доминик сам поднял трубку через час – эта мисс Вундебар была пробивной дамой, даже на слух. В её тоне сквозила уверенность в своих решениях и, как следствие, словах. Она, возможно, была карьеристкой, и в самом тембре её голоса присутствовала какая-то необъяснимая сталь, но к ней легко было привыкнуть. Мама просто всё время убегала из дома в сад или покурить, а потом шептала: «Скажи, что я занята», и Доминик уже болтал с ней о маминой работе и о том, как несправедливо её обделили отпускными.

Ответ мисс Вундебар на его простое:

– Доминик, – ему понравился.

– А, до скорого наступило пораньше. Надеюсь, мисс Ховард не занята в десять вечера. Хотя это позднее время для звонка.

– Она пока в ванной, – ответил он (она правда была), – но хотела бы пригласить вас на ужин завтра.

– О, правда? Во сколько? – она не терялась. Волевая. Доминику очень бы хотелось приобрести такую деловую жилку, когда дело касалось даже личных дел.

– В половину восьмого.

– Я могла бы её подвезти, но она обычно отказывается, так что пусть будет в половину восьмого, – Доминик усмехнулся и начал водить пальцем по окну гостинной, которое глядело на основную улицу.

– Обычно это с какой частотой, я прошу прощения?

– Каждый день, – мисс Вундебар отпустила смешок.

Мэри уже пробежалась в халате за спиной, направляясь в свою спальню, чтобы переодеться. Доминик повёл плечом.

– Что ж, позвоните завтра, перед тем, как поедете к нам.

– Буду рада встретиться с вами, молодой человек. До завтра, – вот и всё.

– Кто это был? – спросила мама, уже в потёртой майке и тёплых штанах. Она стояла в дверном проёме и потирала свои длинные высветленные волосы полотенцем, склонившись набок.

– Мисс Вундебар. И, кажется, завтра нам придётся постараться, – недоумение на лице мамы сменилось каменным шоком, – чтобы приготовить достойный ужин. Она курит?

– Нет, – пискнула мама, но выражение её лица не менялось. В этом они с мистером Беллами были так похожи – старательно обходили неудобные моменты, а в миг шока делали вид, что ничего не происходит.