Море опалённое свободой (СИ)

- Моё почтение, госпожа, – проговорил царь, и холодный голос разрезал тишину этого широкого коридора.

- Ой, – спохватилась девушка, то есть парень, грубоватым голосом. Подхватил одной рукой юбки и сделал глубокий реверанс. – Простите, моё почтение, Ваше Величество.

- Какая картина, – продолжал кривиться Волвар, злость набирала обороты. Он сделал несколько шагов к юноше и вдруг понял, что тот стал заметно выше. – Я просил тебя о малом, Нигма. Пока не будет меня в Ансэрит не надевать платья и не щеголять в них по дворцу и всему порту. И что я вижу? Ты как шлюха, которая не может удержаться от траха, с каким-нибудь пьяным моряком.

Волвар прошёл мимо Нигмы, а тот удивлённо раскрыв глаза от слов царя, лишь задрожал и покрылся румянцем стыда. К груди прижал державшую в руке коробочку и остался стоять на месте, не смея остановить Волвара.

Царь злился. В большей степени на себя. Он действительно попросил Нигму не разгуливать в этих платьях по дворцу, потому что знал, какими плотоядными глазами смотрят на него многие здесь находящиеся и живущие. Нигма был его Зайчонком, он любил этого парня, можно сказать берёг его для себя. Ждал его сначала совершеннолетия, а потом разрешения, чтобы лишить самого сокровенного и быть первым и единственным мужчиной в его жизни. Волвар ревновал, очень сильно и злобно. Чувствовал, что наряды Нигмы могут для них обоих закончиться плачевно, потому сделал кое-какое правило: если Нигме нравится одеваться в платья, пусть делает это только наедине с царём и никак больше. Нигма согласился, но что это было сейчас?! Злило!

Дверь за Волваром закрылась. Он остался один, один в огромных апартаментах, от которых его тошнило. Здесь они расставались с Нигмой, перед тем, как Волвар отправился в путешествие, а потом пропал. Здесь Нигма делал свои выкройки, снимал мерки с Волвара и шил для него изысканную и интересную одежду. Царь посмотрелся в огромное зеркало. Этот наряд Нигма сшил для него, пока его не было в Ансэрит. Они столько лет были вместе! А в последнее время так вообще практически не расставались.

Но хуже всего было то, что Волвар понимал – Нигма его ждал. Это читалось в глазах парня. Ждал все эти месяцы и ждал, быть может, долгие часы под дверью. Хотя без разрешения мог спокойно входить в его опочивальню. Единственный человек, кому позволялось это делать – был Нигма. И скорей всего для того, чтобы поприветствовать своего царя, Нигма надел своё самое красивое и любимое платьице. Вот чёрт! Но Волвар был таким злым. Только стоит представить, что Нигма пока шёл до его апартаментов встретил не одного человека, будучи в этом наряде, сердце сразу сковывает злость. А ещё перед стражниками стоял…

Волвар мучительно выдохнул, вернулся быстро к двери, открыл её, намереваясь лететь уже по коридору к апартаментам Нигмы, но на пороге замер. Юноша сидел на корточках у двери, как щеночек, ожидающий своего хозяина. Картина ждущего Нигмы ещё сильнее разозлила царя. Он нахмурился, Нигма, поднявший глаза на царя, вздрогнул. В синих озёрах глаз плескалась горечь, тоска, грусть и сожаление. Волвар против такого не мог найти приёма, потому просто подхватил пареня за локоть, вздёрнул на ноги и затащил в апартаменты. Охранники тут же закрыли дверь. Отработанный приём.

Волвар прижал Нигму к себе, сильно сжав в объятиях. Стало хорошо и тепло. Тоненькое тельце задрожало, всхлипнуло. Боже, он такой ранимый, такой сладкий, такой милый. Зайчонок. За делами и работой у Волвара просто не было времени, чтобы наведаться в гости к своему любимому. Чтобы увидеть его хотя бы краем глаза. Хотя, краем нет, хотелось вот так, прижать его к себе и зацеловать.

Волвар слегка отстранил от себя Нигму и, приподняв его за подбородок, уже нагнулся, чтобы поцеловать эти мягкие и дрожащие губы. Точно вытянулся в росте. Из синих глаз катились крупные слёзы, щёки зарделись румянцем. Он хлюпал носом и сводил уставший рассудок Волвара с ума.

- Прости, – хрипел Нигма. – Я нарядился специально, чтобы тебя встретить. Я не знал, когда ты придёшь в свои комнаты, поэтому ждал тебя сначала внутри, а потом испугался, что ты пройдёшь мимо из-за своих царских дел и вышел. Мне так хотелось тебя увидеть… Я так сильно скучал… Хнык…

Волвар растаял окончательно. Его сердце превратилось в лужицу крови, и он, как зачарованный, впился в губы Нигмы. Тот не отстранился, наоборот раскрыл рот и позволил царю делать всё, что тому заблагорассудится. Ещё прижался теснее, разрешая Волвару не терять времени даром. Голова у царя пошла кругом. Он застонал от предвкушений, почувствовал, как его плоть со скоростью света наливается кровью, но всё же заставил себя оторваться от мягких и нежных губ. Взял себя в руки.

- Это что за вульгарность такая? – слегка удивился царь, но в глазах плясали чертенята. Ему таким Нигма нравился. Но всё же было намного приятнее, когда он смущался и испуганно таращился на Волвара, когда тот заявлял о том, что сейчас изнасилует своего «дизайнера».

- П… Прости, – испугался Нигма. Бальзам на душу Волвару. – Я так сильно соскучился. Я даже не думал, что без тебя будет так грустно.

- Хммм, – протянул царь. – Значит, только в разлуке ты осознал, что я являюсь для тебя кем-то большим, чем царём?

- Мугу, – кивнул Нигма, продолжая смотреть на Волвара большими, влюблёнными глазами. Этот взгляд радовал, делал счастливым дураком. – Я, конечно, глупенький, но такую штучку я понимаю.

- Тогда скажи мне, чего ты хочешь? И разреши мне это сделать! – улыбнулся Волвар, стирая пальцем, следы от слёз на щеках Нигмы.

Нигма слегка стушевался. Произнести его сокровенное желание, которое несколько месяцев постоянно снилось ему, было как-то очень неловко. Но в трусах уже стоял член, тело дрожало от прикосновений Волвара. Да и поцелуй, тот, что царь ему подарил, был не таким, как всегда. Нигме понравилось. Очень.

- А, – вдруг вспомнил парень и указал на коробочку, что до сих пор держал в руке. – Вот, это тебе подарок.

- Мне? – удивился Волвар. Рука взяла небольшую коробочку. Пришлось отпустить Нигму, которого он держал второй рукой, в тот момент, когда стирал с его щёк слёзы. – И что тут?

- Открой, – потребовал паренёк, отчего-то смущаясь и подталкивая руки царя, чтобы тот развязал бантик и снял подарочную обёртку.

- Насколько я знаю, – говорил Волвар, развязывая слишком медленно, словно издеваясь, бантик. – День рождение был недавно у тебя.

- Мугу, – кивнул парень, тщательно следя за действиями рук Волвара, а тот в своё время следил за Нигмой. – Ну, что так медленно? – и поднял глаза на царя. Тот хмыкнул, Нигма поджал обидчиво губы. Снова издевается.

- Ты такая милашка, – прошептал Волвар и отбросил ленту в сторону. – Так ты мне не ответил на вопрос. Чего ты хочешь?

Зашуршала бумажка, сердце Нигмы пропустило несколько ударов. Да и вопрос Волвара снова заставил щёки заалеть сильнее.

- Посмотри, потом скажу, – буркнул он, и Волвар утвердительно кивнул. Отбросил бумагу, открыл коробочку. Нигма даже перестал дышать. На дне коробочки, в перламутровом шёлке, среди золотистой тесьмы, лежал гребень. Нигма сам его сделал, своими руками. Нанизывал бусины, клеил пайетки, обвязывал крючком края и маленькие цветочки, из лоскутков делал замысловатые лепестки, составляя всё это в единую композицию. По меркам царя это было дёшево, если не считать дорогую ткань и бусинки, ну, и конечно, ручную работу. По меркам Нигмы дорого, потому что он урывал лоскуточки с тех материй, с которых шил Волвару одежду, обшивал его накидки и обувь. Нитки, которыми вязал, он покупал сам, насколько ему хватало его денег. Нигма не был богат, даже живя во дворце, но то, что он был личным дизайнером и портным Волвара, имело, конечно, свой плюс.

Для Волвара это не имело цены. Вернее было бесценно, потому что всё подаренное любимым человеком, даже если это простая лопата или лом, автоматически становилось дорогим и важным.

- Спасибо, мой Зайчик, – прошептал Волвар и нагнулся, чтобы оставить лёгкий и нежный поцелуй на губах Нигмы. Парень был невероятно счастлив, готовый прыгать до потолка от радости. – Ну, так чего же ты хочешь?