Солнечный чародей (СИ)

Сейчас Том задумчиво разглядывал изображение мака в учебнике и ловил себя на мысли, что совсем не может сосредоточиться. Глухое раздражение скапливалось в сознании, мешая думать о магии, о зельях, вообще о чем-то кроме Поттера. Он и не заметил тот момент, когда Поттер стал интересен.

По большей части потому, что Поттер интересовался им. Это льстило. Не настолько, чтобы довериться, но достаточно, чтобы получить удовольствие. И чем бы там не занимался этот Поттер, это никак не могло быть слишком важно. Том был в этом уверен. А еще Том пообещал себе, что не назовет его по имени, пока гриффиндорец не даст достаточно объяснений. Если вообще их даст.

Том раздраженно перевернул страницу, понимая, что рисунок ничерта ему не поможет. Сейчас зельеварение было таким скучным. Даже Нагини спокойно свернулась кольцами на груди, а она засыпала только когда хозяин уж слишком долгое время занимался какой-то спокойной магической чушью. Для его змеи вообще все магическое было бесполезной тратой времени. Вообще все, что нельзя сожрать, было бесполезной тратой времени.

И это было правильным. Том считал мышление змей в таких вопросах самым верным. Но сейчас Том злился, и ему не было дела до того, что было верным.

Еще пара страниц была перевернута. Том хотел уже сказать Снейпу, что на сегодня занятия стоит закончить – они продолжались уже пару часов, это было достаточно, чтобы ребенок устал и начал отвлекаться – но не успел это сделать, как дверь распахнулась.

«Мысли материализуются, серьезно?», мрачно подумал Том, утыкаясь в книгу заново. Но от Поттера нельзя было скрыться так просто.

- Северус! Вот сейчас ты действительно единственный взрослый, к которому я могу прийти за помощью, - громогласно заявил гриффиндорец, распахивая дверь и направляясь к столу, за которым до этого мирно сидел профессор Снейп. - А все почему? Потому что если я скажу отцу: « Хэй, пап, я тут встретил ребенка, замотанного в слизеринский и когтевранский шарф одновременно, который улыбался как псих, и случайно послал в него обездвиживающее», он тут же скажет что-то вроде: «Стоп, что? Разве не мы с тобой провели целых два часа, обсуждая ситуации, в которых их можно использовать? Ты считаешь, там была ситуация, где были дети?». И он так ухватится за это заклинание, что совершенно не будет слушать про то, что этот гребаный ребенок, замотанный в слизеринский и когтевранский шарф одновременно, после того, как я его обездвижил, взял и исчез! То есть, не упал, не застыл, а исчез! И если раньше это был просто ребенок с улыбочкой психа, то ты представляешь, что я чуть не умер, когда понял, что теперь он еще и невидимый? Я даже от дракона так быстро не бегал!

- Ты… использовал обездвиживающее на ребенке? То самое, которым авроры крошат кости потенциальным кандидатам в Азкабан? - спокойно спросил профессор Снейп, откладывая пергаменты.

- Да ты специально! Какая разница? Это была та тварь, я уверен! То есть, я был уверен еще когда увидел на Карте четыре имени одновременно, которые состояли из гласных звуков и треугольников, а потом я как идиот пошел узнавать все самостоятельно. И там это! У меня еще никогда не было ощущения, что кто-то стоит не только у меня за спиной, но одновременно и с трех сторон.

- Ты увидел ребенка в подземельях, тебя испугало два шарфа и ты использовал обездвиживающее.

- Северус Снейп, я тебя сейчас прикончу! Какого черта ты упорно игнорируешь главную информацию? Нет ничего особенного в ребенке в подземельях! Да даже тот невозможный мальчишка Риддл шастает по всему замку, наплевав на все правила. Но я же его не режу на кусочки!

- И это хорошо, потому что сейчас он сидит сзади и явно не хочет слушать историю о своих будущих страданиях.

Парень мрачно шагнул к Снейпу, явно собираясь высказать ему все, что думает, но решил сначала глянуть через плечо. Том сделал вид, что ничего не слышит, да и вообще его ничего совсем не удивляет.

- О… - произнес Гарри. – Ладно, это немного успокоило меня. Но ты видишь, насколько я взволнован, потому что не могу заткнуться. И тебе сейчас стоит пойти со мной, если ты не хочешь окончательно потерять уважение своих учеников, потому что никаких профессоров Снейпов не будет, пока вы все снова не обыщите замок сверху донизу. А еще Карта и мантия остались внизу, поэтому если случайно их найдешь, занеси мне, ладно?

- Пожалуй, я могу тебе помочь. Селенцио. Слышал, вчера в Выручай-комнате кто-то распивал огневиски?

Гарри оскорбленно отшатнулся от зельевара, но не имея возможности возразить был вынужден снова податься вперед, чтобы усиленно замотать головой. Он жестами показал эти несчастные два шарфа и указал Снейпу на дверь. Снейп с сомнением посмотрел на Гарри. Тот упорно прожигал его взглядом в ответ.

- Что ж, ладно, я сообщу об этом директору, - сдался профессор, и, не замечая Поттера, который снова начал отрицательно мотать головой, подошел к камину, взяв горсть летучего пороха.

«Придурок, я уже был у него!» - возмущенно завопил Гарри; Снейп не услышал и скрылся во всполохах зеленоватого пламени. «Да во имя Мерлина…»

Ситуация все быстрее становилась фантасмагорией, и Том уже ничему не удивлялся. Гарри подошел к доске, взял кусок мела и жирно написал контрзаклинание, кивнув на него. Том притворился, что очень занят чтением книги. Гриффиндорец закатил глаза и постучал по доске указкой.

- Я невозможный мальчишка, - напомнил Том. – И я на первом курсе. Даже понятия не имею, как это заклинание произносится.

Гарри задумался на пару секунд, а потом согласно кивнул. Том понятия не имел, что творилось у него в голове, но теперь Поттер выглядел грустно. Он огляделся, перебрал пергаменты на столе у Снейпа, с неудовольствием заметил, что тот проверял работы четвертого курса, а не шестого. А потом уселся на место рядом с Томом, положил голову на парту и наконец-то затих.

Том вздохнул и вернулся к книге. Его не особо волновало то, что Поттер говорил несколько минут назад. Конечно, он тоже был на кухне в то время, но единственное, что он почувствовал – резкий поток холодного воздуха, распахнувший дверь. Том уже привык, что все привидения видимые. А бояться чего-то или кого-то было несколько не в правилах слизеринца. Если ты боишься – ты слаб. Том больше не в приюте, чтобы быть слабым. Но Гарри Поттер… не о нем ли говорили, что он собрал все возможные опасности на предыдущих курсах? Значит ли это, что если чего-то боится Гарри, то это действительно что-то очень опасное?

Когда в кабинете появился Снейп под руку с Дамблдором, было уже поздно. Тому разрешили собрать вещи и вернуться в гостиную факультета – «Вы все еще здесь, мистер Риддл? Думал, уйдете сразу после того, как это ходячее недоразумение заснет» - но тот все-таки задержался ненадолго за дверью, чтобы послушать тихий разговор Дамблдора и Снейпа.

«Мальчик хотел как лучше, он всегда хочет только этого, Северус. Думаю, мы должны отдать его на попечение мадам Помфри. Не удивлюсь, если окажется, что он не спал уже несколько дней»

«Почему вы сразу же не запретили ему? Все мы знаем, что если Поттер начнет искать неприятности, то он найдет их, даже если раньше их не было!»

«Я запретил. Думаю, мне стоило как раз таки разрешить Гарри делать все, что он хочет. Мы никогда не пытались это сделать, а все остальные попытки охладить его пыл ни к чему не приводили»

«Исключить и дело с концом…»

«Кто же тогда будет заботиться о нас всех?»

Том вернулся в гостиную, с сомнением осмысливая произошедшее. Мальчику не было совершенно никакого дела до остальных учеников с их проблемами. Но, возможно, он нашел себе змею покрупнее Нагини в сорок раз. А змей Том любил.

========== Глава 8 ==========

Гарри привык бывать в Больничном крыле по нескольку раз за год. Не всегда со смертельными ранениями, иногда просто потому, что умудрился подраться с Драко или навернуться с метлы. В любом случае, Гарри не удивился, когда обнаружил перед глазами белый потолок, а под головой – теплую подушку. Комфорт, тишина и никакого Рона. Верный признак Больничного крыла.