Возвращение к истокам (СИ)

— Я это знаю.

— Да неужели, Гарольд Джеймс Поттер? Ни драккла ты не знаешь! Ты идиот и мог остаться на всю оставшуюся жизнь овощем, понимаешь? Хог запустил кровный ритуал введения в директорство, понимаешь? Ты напоролся ладонью на ритуальный клинок, пустил кровь, а замок, истощенный донельзя, начал тебя высасывать, понимаешь?

— И как так вышло, что я еще не кабачок?

Гермиона слегка стукнула его по лбу и покачала головой.

— Людей берегут друзья, Гарри. Нев оттащил тебя от алтаря, пока Драко пытался наложить всевозможные заклятия на зал во избежании, так сказать.

— Взрыв?

— Нет, удалось локализовать. Но Хог начал ритуал, и у нас есть семь дней, чтобы его закончить. Вариант с продолжением высасывания твоей крови неприемлем и даже не пытайся его предлагать. Замок не может существовать, как Носферату. Мы должны найти ритуал вступления в директорство посредством кровной связи и Драко предлагает привлечь Снейпа.

— Нет.

Гермиона длинно выдохнула, погладила мужа по лбу и сказала:

— Я так тебя сейчас понимаю, мой дорогой, но на кону твоя жизнь и жизнь всей магической Британии.

Поттер зажмурился, желваки заходили на скулах и он прошипел:

— Сколько я могу думать обо всей Британии, а Герм? Сколько это будет продолжаться? Когда мне будет позволено просто жить! Освободи меня, Мордред всех дери! Вытащи меня из этого кокона, иначе я разнесу все к ебаной матери!

Гермиона взмахнула палочкой и взбесившийся супруг обмяк в своем странном ложе, обиженно вытяпив нижнюю губу, и как никогда напоминая ей великовозрастного ребенка.

— Боюсь, мой дорогой, что отрицание очевидного тебя вряд ли избавит от прошлого. Но без прошлого у нас не будет будущего. Спи, милый, двадцать часов глубокого сна ты можешь себе позволить. Даже если сам этого и не желаешь.

Миссис Поттер накрыла кокон пологом тишины и покинула затемненную комнату. Но она не имела ни малейшего понятия о том, какие демоны одолевают супруга в этом обманчиво спокойном мире Морфея…

Он все проваливался и проваливался в сон, будто бы летел по бесконечному блестящему желобу, больно царапая голую спину о стыки металла, сдирая ногти и ударяясь головой на поворотах. В один миг все прекратилось и Гарри распахнул глаза.

Он сидел в углу дуэльной, заваленный обломками стены, и тяжело дышал. В противоположном углу стоял, согнувшись, Снейп, упираясь ладонями в колени и едва не хрипя от напряжения.

— Бездумно! Ты все делаешь без ума!

Профессор почти рычал, медленно выпрямляясь и качая головой.

— Это поражение, Поттер, а поражение — это смерть, понимаешь? Ты размахиваешь палочкой так, будто это бейсбольная бита, ты иррационально используешь собственную силу, разбазаривая её попусту. Зачем ты бросил в меня Лакриму? Объясни какого ебаного драккла ты потратил на это заклинание последние силы, если знал, что не достанешь меня им?

— Я надеялся… — Выкрикнул Поттер и поднялся на ноги, чувствуя, как хрустнуло колено.

— Надежда! Блядь! Только Гриффиндор прививает своим студентам мысль о том, что надежда умирает последней! Чушь! Полная, бесповоротная ЧУШЬ! Ты должен был забросать меня серией заклятий, которые не выдоят тебя досуха, понимаешь? За то время, пока твой соперник отбивается от этой мелочи, ты можешь вполне восстановиться, позволить себе мгновение концентрации! А сейчас ты оказался оглушен собственной глупостью! Если бы на моем месте был Темный Лорд, тебя бы уже не было в живых!

Снейп навис над Поттером, крича ему прямо в лицо с неистовством и злостью, тряся его руками за плечи и пытаясь хоть так достучаться до этого невыносимого идиота.

— Но ты не Волдеморт и я не могу биться с тобой так, как буду делать это с ним. Я тебя люблю, ты понимаешь? Для меня неприемлемо причинить тебе зло!

Снейп замер, отчаянно часто моргая.

— Я каждый раз боюсь, что очередное заклятье ты пропустишь и оно тебе навредит!

Поттер схватился за предплечья старшего мага и орал ему в лицо, трясясь так, будто бы его бьет озноб. Снейп прижал к себе дрожащее тело. Он не заметил, как палочка выскользнула из его пальцев, откатываясь к стене. Здесь и сейчас были важны лишь эти стальные объятия, которые говорили гораздо больше, чем все слова вселенной.

— Гарри, Гарри, как же это все неправильно. Я так виноват перед тобой, так виноват.

— Вот это чушь! Полная чушь! — Вскинулся Поттер: — В чем ты виноват?

— В том, что позволил себе увлечься этим.

— Этим? — Поттер постепенно переставал дрожать, расслабляясь в крепком объятии.

— Тобой, тобой. То, что происходит — нелогично, иррационально, неправильно.

— Что не правильного в том, что я боюсь причинить тебе вред?

— Ты в последнюю очередь должен об этом думать. Ты вообще не должен думать обо мне, ты просто обязан выжить в этой войне, прикончить эту сволочь, что мнит себя злым гением магического мира.

Снейп порывисто прижал к себе молодого мага и уткнулся ему в макушку.

— Гарри, на секунду подумай о том, что тебе одному придется противостоять Темному Лорду. Никто, кроме тебя, не сумеет его уничтожить. Вы связаны той Авадой настолько сильно, что лишь тебе под силу его убить. Но твоя магия сырая, она необузданная, слишком своевольная и неуправляемая. Я же предлагаю тебе себя, чтобы ты научился, наконец, рационально использовать свою мощь настолько максимально, насколько это будет возможно. Ты просто обязан использовать меня на все сто процентов, чтобы иметь возможность выжить в последней схватке.

— Я не могу…

— Ты должен, Гарри, — пробормотал на ухо молодому магу Снейп и прижался губами к губам.

Поттер, не в силах превозмочь тревогу, что затапливала его изнутри, наполняя едкой горечью, смотрел в закрытые глаза Снейпа и пытался вернуть себе нить мысли, что стремительно утекала сквозь пальцы, оставляя лишь похоть, вожделение, жажду получить, наконец, желаемое.

— Я могу сегодня остаться с тобой?

Он пробормотал это так тихо, что, казалось, Снейп не услышал этого, но он напрягся и очень бережно, словно самое большое сокровище во вселенной, обхватил Поттера руками за лицо и вновь поцеловал. На этот раз поцелуй был преисполнен тепла, сдобренного бесконечной нежностью и любовью.

Поттер всегда проигрывал в этой борьбе. Он просто был не в состоянии устоять под напором умелых губ, жестких ладоней и напористости Снейпа. В его возрасте слишком просто поддаться зову плоти, забывая обо всем на свете. И Поттер забыл, горя лишь одним желанием — получить давно лелеемое в мечтах ощущение принадлежности и почувствовать власть над этим несгибаемым, жестким, непримиримым человеком.

Снейп распалял умело, зная все чувствительные места на теле своего молодого любовника. Он давно изучил каждую точку, каждый нерв, что превращал Поттера в необузданное, пышущее гормонами тело. И это тело горело только для него, для Снейпа. Это было…упоительное чувство. Он не позволял себе называть это как-то иначе, не желая признавать главенства эмоций над разумом.

Снейп резко развернул Поттера к себе спиной, с удовольствием отмечая, как тот ахнул от неожиданности, и уперся ладонями в шершавую стену. Пройдя губами вдоль шеи он прикусил загривок чуть сильнее, чем хотелось, вырывая из горла любовника резкий выдох, смутно напоминающий сдавленный стон.

— Так?

Ладони безжалостно мяли тело, что все еще было затянуто в одежду, но Снейп не собирался снимать ни куска ненавистной ткани, зная, как сильно жажда прикосновений распаляет его любовника.

— Ты сделаешь… — на выдохе, собираясь с мыслями, спросил Поттер, — то, что я так люблю?

— Я вылижу каждый дюйм твоего тела, а потом проникну языком настолько глубоко, насколько только смогу и буду трахать тебя так долго, пока ты не начнешь умолять меня остановиться.

Низкие обертоны голоса Снейпа пустили дрожь по всему телу Поттера и он стукнулся лбом о стену, с трудом переводя дыхание. Ладони потирали зиппер молнии джинсов, с каждым движением делая нажим все сильнее и сильнее.