Deux Ex Machina/Slow (СИ)

– Как там мой ездок на единорогах?

– Держится изо всех сил.

Доминик дёрнул бровью, появляясь на глаза мистеру Беллами, глянул на экран и принялся делать ему, и себе заодно, кофе.

– Надеюсь, здесь вам лучше, – мистер Беллами, может, и не выглядел доброжелательным, что свидетельствовало ярче всего о его медленном выздоровлении, но слова его были именно такими.

– Когда рядом этот оболтус, всё становится лучше, – Хелен ущипнула Доминика за ягодицу, и он подпрыгнул от неожиданности.

Стянув фартук, Доминик забрал два стаканчика и поставил их перед Беллами, и тот тут же понял намёк – надел на оба крышечки, выискивая в кармане бумажник.

– Ещё чего, – в один голос возмутились Доминик и Хелен, перекинулись усмешками, а первый состроил жалобную мину, когда из-под потолка раздались начальные аккорды одной из любимых песен мистера Беллами.

Он пожал плечами. Безразличный. Да, вот так – в самый раз.

В самый раз, когда Доминик понятия не имел, что творится на душе у мистера Беллами. Там был такой кавардак, а Доминик был совсем не мастер наводить порядок. Он привык к тому, что мистер Беллами всё своё держит при себе, наверное, его одного было предостаточно, чтобы превратить Доминика в человека, не готового нести ответственность за другого.

– Можно сигарету? – заикнулась Хелен. Они уже подошли к двери, но мистер Беллами с готовностью достал пачку из кармана и положил её на стойку.

– Всего хорошего, мисс Роув.

Доминик не удержался и поцеловал мистера Беллами в ухо, прежде чем спастись от мороси и сесть в машину. Они покурили в тишине, не открывая окон, и оттого наступало головокружение. Доминику снова захотелось, чтобы его целовали.

– Поцелуете меня?

– Нет.

Почему-то это развеселило Доминика, и он улыбался всю дорогу. Мэттью превратился в какого-то другого мистера Беллами, он был соткан из неосязаемых пороков, а шубертовская голубая дымка в его глазах явилась другим состоянием прежних арктических льдов.

На его переносице красовался пластырь. В оптике он не мог выбрать оправу среди пяти таких же, какая была у него, и Доминик с радостью решил за него, указав на фиолетовые тонкие прямоугольники.

Хотя фиолетовый был слишком ярким словом для этого цвета.

Но мистер Беллами согласился. Его оповестили, что рецепт на линзы уже просрочен, и он ох как вежливо отказался от подборки, а выйдя из оптики заметил:

– Я уже говорил, что каждый считает своей обязанностью вытянуть из меня денег?

– На ваши минус четыре можно было бы и потратиться, – Доминик подхватил мистера Беллами под локоть. В холле никого не было кроме парочки молодых мам.

– Да, они выглядят смешно, но я вряд ли собираюсь выходить из дома до понедельника, – он имел в виду временную починку оправы скотчем.

– Трахаться без них удобнее, – заметил Доминик. – В позапрошлый раз я знатно дёрнулся, когда что-то упало мне на спину.

– Я всё время забываю про них, – им пришлось отстраниться на порядочное расстояние, прежде чем зайти в H&M.

Доминик молча и с большим вкусом отбирал одежду, не сужая свой поиск до определённой вещи. Мистер Беллами сдерживал усмешку, но уголок его губ как обычно жил своей жизнью.

– Я уже говорил, что у меня аллергия на безвкусицу? – бормотал он, перебирая футболки на скидке.

– Вот это пиджак, – мгновенный шёпот едва дошёл до Доминика, как мистера Беллами сдуло в сторону той самой вешалки.

Одержимый.

– Он старческий, – Доминик фыркал у него за спиной, перекинув пару рубашек и кардиган, особенно запавший ему в душу, через плечо. Он указал на светло-розовую, цветастую пародию на пиджак рядом. – Вот это вещь!

– Вы оскорбляете моё чувство прекрасного.

Доминику на самом деле хотелось побыстрее закончить с шоппингом, потому что он планировал посвятить вечер тому, чтобы приставать к мистеру Беллами. Мистер Беллами молчал, снова увязавшись за Домиником, и отказывался отвечать на его вопросы.

Вообще на что-либо отвечать.

Закупившись рубашками под Леди Гагу, Доминик потащил мистера Беллами в совсем другую сторону. Harris Suits только и ждал, чтобы мистер Беллами зашёл и купил там что-нибудь. Доминик никогда не замечал престижных этикеток на его костюмах, но не это манило его в ту сторону. Он вежливым взмахом руки осадил девушку, которая, к счастью, всё тут же поняла, и указал на тот костюм, который понравился ему в прошлый раз – из осенней коллекции, но какая теперь была разница? Тогда, глядя на этот костюм, они с Эдвардом хихикали, представляя реакцию мистера Беллами, если бы вдруг ему попытались дать взятку костюмом.

Но всё это было неважно.

– Что-то в этом есть, – мистер Беллами поджал губы. Первый признак того, что ему что-то действительно нравилось.

– Примерьте.

Доминику пришлось подглядывать, но не из пошлости, а потому что мистер Беллами уж точно бы не вышел показаться. Он был в этом уверен более чем на сто процентов.

Чёрный жилет шёл ему едва ли не больше, чем серый (но то ли серый костюм был чуть велик для него, то ли мистер Беллами похудел ещё больше), а качественная ткань облегала его фигуру плотно, как перчатка. Плечики не были нелепо большими, как в твиде, но делали его прямую осанку представительной. Даже с опухшим носом, это был мистер Беллами, который мог сказать что ему угодно и выглядеть при этом гением столетия.

Доминик понимал, что больше никогда не сможет смотреть на костюмы с тем же безразличием, что и раньше. Раньше он относился к ним как к женской одежде – находил особое очарование в прямых линиях, строгих начертаниях мужской фигуры, от узких бёдер до пояса и более широких плеч, но не мог представить их на себе самом.

– Когда-нибудь я попрошу вас трахнуть меня в костюме, и вы не посмеете отказаться, – сказал Доминик и получил по носу пластиковой вешалкой.

Он прошёлся ещё по рядам, посмотрел на рубашки, которые пришлись ему совсем не по вкусу, но выцепил взглядом блеклый, красивый принт. На кольце с вещами на скидке, которые обычно не привлекали внимания, висела его вещь. Приталенная серая рубашка.

Несмотря на неодобрение мистера Беллами, Доминик купил её без примерки. Излишняя осмотрительность была ни к чему – это была его вещь и точка.

Мистер Беллами снова стал человеком-спокойствием, и ему не нужно было ни единого слова, чтобы выразить свою благодарность. Доминик вскинул подбородок и вырвался под дождь первым, с улыбкой припустив к машине.

– Чума.

Недоумение быстро сменилось смехом, мистер Беллами снова беспардонно и совсем уж без предупреждения рассмеялся, словно сатана.

– Почему вы смеётесь?

– Вам не понравится, – отрезал он и повернул ключ в зажигании.

Приставать вечером не особенно получалось, да и не хотелось, поэтому Доминик повалился на диван рядом, безо всяких поползновений накидывая на чистый лист план урока.