Deux Ex Machina/Slow (СИ)

– Мэттью, Мэттью, – пробормотал он, вдруг испуганный. Адреналин схлынул, и Доминик лишь прижался к его спине плотнее, пытаясь расслабиться. Его трясло.

Я не такой. Я не такой, каким он был.

Но он ещё долго не мог заснуть. Его бросало то в жар, то в холод, он вслушивался в неспокойное дыхание мистера Беллами, дыхание больного человека, и больше не хотел спать один. Никогда.

Комментарий к О том, как быть дальше

эта часть моя любимая, я просто довольна всем, что я здесь написала. пусть и немного тягууучая, но хэх. долго не выкладывалась из-за некоторых проблем, да и забывчивость мне не друг, это точно. всех люблю, пока можно, потому что скоро вы захотите мне навалять с ноги хд

========== О личных демонах ==========

Проснувшись в одиночестве, Доминик перепугался до полуобморочного состояния. Он потряс головой и хорошенько похрустел позвоночником, прежде чем понять, что тёмная фигура на краю постели, дымящая прямо в воздух, и была мистером Беллами.

– Что случилось? – Доминик пододвинулся и обнял его со спины. Теперь трясся он.

– Вы злитесь на меня? – его паника была паникой человека, горящего заживо. Он был лихорадочно горячим. Доминик знал, что должен сейчас же пойти за таблетками, но не мог и сдвинуться, пока мистер Беллами оставался в таком состоянии и стряхивал пепел прямо под ноги.

Он крепче обхватил своего наставника со спины, сомкнул руки на его груди, а губы – на плече.

– Нет.

– Мне кажется, мои документы пропали.

– Это сон, мистер Беллами.

– Всё пусто, – он раскачивался, уже забыв про сигарету, и совсем не реагировал на слова.

– Мэттью, Мэттью, – зашептал Доминик, оглаживая его голову ладонями. – Не пугай меня. Это был сон. Всего лишь сон.

– Да, мистер Ховард, сэр, – истеричный смех покинул его губы вместе с дымом резкой затяжки. Он чуть не выронил сигарету, и Доминик отобрал её, соскочил с кровати и снова побежал на кухню.

Мэттью всё так же сидел на краю кровати, не меняя позы и качаясь взад-вперёд, и смотрел большими, блестящими глазами перед собой. Он выпил таблетки без пререканий, тёр лицо, будто хотел сорвать с себя кожу, а потом улёгся головой к Доминику на колени.

– Я уже перестаю понимать, что происходит, – пожаловался Доминик. Он хотел спать, он утомился, он был испуган.

– В моей жизни было слишком много боли, – прохрипел он. – К ней так легко привыкнуть. Я не ищу её – она меня находит.

Доминик понимал, что не может ничем помочь, ничего ответить, поэтому просто молчал. Молчал и пытался дышать глубже.

– Прошлое всегда больно.

– Мне тоже причиняли боль, – он не переставал гладить Мэттью по волосам. – Но я не отказываюсь от прошлого.

Беллами судорожно кивал, тёрся щекой о материал шорт Доминика, жмурился.

– Я пытался стать другим, Доминик, пойми, я так пытался, – он жаловался, он вспорол нарыв на сердце и исходил желчью, он отчаялся.

– И закрывал прежнего себя.

– Но вот я. Вот он я.

– Я здесь, – не нашёл ничего лучшего Доминик. Он не мог выносить это колючее молчание.

– И ты здесь, – он повернулся на спину. Ему было уже легче дышать. Он широко распахнул глаза, и его лицо совершенно изменилось. Мэттью был ни единой клеточкой кожи не похож на мистера Беллами. – Доминик.

Настала его очередь ощупывать Ховарда, будто он был слеп, будто хотел увидеть заново его лицо, отросшие волосы и смешные по его мнению уши.

– Я хочу тебя трахать. Всё время хочу.

Доминик тоже был простым человеком, он тоже просто устал, чувства было не сдержать и его дыхание сбилось.

– Скольких я переебал, и сколько ебало меня. И всё это было позади, – его ладони были такими приятными, такими тёплыми на шее, спускались по груди Доминика, по его рёбрам. – Пока ты не разрешил мне… вернуться.

– Если я – ваше прошлое, то всё не так уж и плохо, – Доминик усмехнулся через силу. – Спите, мистер Беллами. Мой мистер Беллами.

Он с улыбкой прикрыл глаза. Милый, как котёнок, мягкий, такой другой, но всё тот же.

– Мой наставник, – с каждым словом дыхание Мэттью выравнивалось. – Мой грешник.

Но Доминик не мог заснуть, пока на горизонте не начал зарождаться новый день. Его слабый свет уже обещал, что всё станет куда лучше, чем было. Доминик вспоминал своего отца, думать о котором тоже отказывался. Но он никогда не отрицал, что был гадким, был бессердечным, был драчуном и забиякой, был лучше и умнее, был хитрее, когда был младше. Возраст сгладил всё.

Весь день Доминик чувствовал себя старше, будто поменялся с мистером Беллами ролями, но с рассветом снова стал мальчишкой, которого прижимал к груди наставник. Перемена ролей явилась самым сладким из удовольствий, которые предоставляло им кратковременное воссоединение.

Наутро Доминик проснулся разбитым и куда позже, чем хотел. Он успел только глянуть на число одиннадцать на локскрине, как телефон показал номер Хелен.

– Малыш, я хочу, чтобы ты сегодня не работал.

– Если ты извинишь меня, – он прокашлялся, – я поперечу тебе немного.

– Ну?

– И приеду хоть на пару часов. Я пока… – он оглянулся через плечо. – Пока в осаде, и мне очень хотелось бы выбраться.

– Жду как гостя, – на этом Доминик начал чистку зубов.

Я устал.

Муторный трип-хоп, что попадался на случайном воспроизведении, сопровождал все его действия. Он проснулся один, и это странно испортило настроение. Мистер Беллами наверняка был где-то наверху, может, на кухне, но Доминик не хотел проверять.

Он хорошенько умылся, в последнюю секунду решил принять душ, там чуть не заснул – голова была тяжёлая – и еле выбрался. Воздух казался слишком холодным для разгорячённой водой кожи, и он ёжился, кутаясь в свой джемпер.

На кухню всё-таки пришлось зайти, чтобы тут же услышать, что и мистер Беллами был с самого утра занят разговорами.

– До пятницы, да.

И снова слушал, слушал, слушал. Он глядел в окно, но на столе, слева от него, стояла мисочка с двойной порцией черничного йогурта. На плече у него сидел мистер Пусиандр. Мистер Беллами казался отдохнувшим, зато распухшая переносица сразу же бросалась в глаза.

– Да, ми… дорогой мой коллега, но, – и слушал.

Накипевший налёт досады сошёл с души Доминика, когда он добавил молока в кофе мистера Беллами и уселся за стол. Всё равно ему было не до этого - судя по температуре напитка, разговаривал он уже долго. Но мистер Беллами уже через минуту положил перед носом Доминика бело-синюю упаковку его таблеток, не отрывая телефона от уха.

Доминик кивнул и запил таблетки кофе под недовольным взглядом, но мистер Беллами был слишком занят своим невидимым собеседником. Создавалось такое впечатление, что он выпотел, выпалил свою болезнь, по крайней мере, душевную, за тот бесконечный ночной час, и потому выглядел собой больше, чем когда-либо. Он всё ещё шмыгал носом в сторону от трубки и прочищал горло.