Лекарство от здоровья (ЛП)

— Возможно. Порой еде стоит быть опасной, ты так не думаешь?

— На самом деле — нет. И я не собираюсь есть ничего с рыболовных крючков.

— Хотя знаешь, нет, пусть лучше это будут не закуски, а десерты.

— Тебя за такое могут засудить.

— Никто не посмеет. Их ведь тогда больше не пригласят, — Ганнибал поднялся, чтобы убрать со стола. — Принесешь телескоп, пока я заканчиваю на кухне?

Уилл уже хотел начать спорить, ведь он мог помочь прибрать все, но Ганнибал, разумеется, это и без того прекрасно знал. Да и спрашивал он вовсе не об этом.

— Конечно.

Как только кухня была приведена в порядок, они вместе устроились на диване, и Уилл высвободил телескоп из оберточной бумаги и перевязывающих его веревок. Темно-коричневая кожа оказалась очень мягкой, несмотря на возраст — за ней очень хорошо ухаживали. Он расстегнул застежку на чехле и вынул сам телескоп.

Его можно было раздвинуть от шести дюймов до длины его руки. Стекло все еще было достаточно чистым. Направив его на окно, он смог хорошо увидеть дорогу и поля вдали.

— Сегодня видна луна, — сказал он. — Как всегда, в общем-то. Думаю, мы сможем увидеть что-нибудь между облаками.

— С крыльца?

— Нет. Пойдем лучше на крышу.

Они поднялись по лестнице с парой одеял, термосом кофе и всеми собаками, которые с тоской смотрели на них из окон чердака.

— Не скажу, что видно идеально, но разница все-таки есть, — сказал Уилл. Он сфокусировал телескоп нужным образом и передал Ганнибалу, который довольно долго смотрел в него, ничего не говоря.

— Разница значительная, — наконец сказал он. — Я не ожидал, что поверхность будет видно так детально.

— Ты раньше разве не видел луну в телескоп?

— Никогда.

— В обсерватории он действительно большой. Людей пускают посмотреть в него в те ночи, когда читаются лекции. Нам надо как-нибудь сходить.

Ганнибал изумленно посмотрел на него.

— Что? — спросил Уилл.

— Ты часто ходишь на такие лекции?

— Не знаю. Несколько раз в год, наверное. Что смешного? Я выхожу из дома не только по работе. Иногда.

— Уверен, что так оно и есть.

Уилл показал Лектеру неприличный жест, прекрасно зная, что тот его не увидит — он продолжал говорить, все еще глядя на луну:

— Когда я со своими родственниками только-только переехал во Францию, я плохо спал. Или не спал вовсе. Моя тетка часто звала меня с собой смотреть на звезды с крепостных стен. Порой мы оставались там до самого утра.

Уилл обдумал несколько возможных ответных фраз и тут же забраковал их. Ганнибал опустил телескоп, выжидающе глядя на Грэма.

— Крепостные стены?

— Тот замок был довольно небольшим, да и сквозняки там были постоянно, — улыбнувшись, пояснил Ганнибал.

— Хорошо.

На самом деле Уиллу хотелось задать целое море вопросов, но это могло подождать. Он ведь получит Ганнибала в свое полное распоряжение больше, чем на месяц. От этой мысли он улыбнулся Ганнибалу в ответ. Забрав у него телескоп, он вновь взглянул на луну.

Даже после того, как облака окончательно скрыли ее, они продолжали сидеть на крыше, завернувшись в одеяло и прижимаясь друг к другу. Ганнибал сменил позу так, что Уилл теперь сидел между его ног, закрыв глаза, привалившись к его груди и некрепко удерживая телескоп в руках.

— Так ты оставишь его себе? — спросил Ганнибал.

— Да. Прости за все, что наговорил до этого.

— Не нужно извиняться, — Ганнибал поцеловал его шею, отодвигая воротник рубашки Уилла, чтобы прикоснуться губами к оставленным им засосам. Они уже давным-давно прошли, но Лектер, казалось, помнил, где именно был каждый из них. — Я предпочитаю искренность чувств и эмоций самоконтролю. Даже если это те чувства, которые ты считаешь себя не вправе выражать.

— Предлагаешь мне вести себя словно избалованный ребенок? — всего лишь произнеся эти слова, Уилл почувствовал, как скрутило его желудок, горячо и почти до боли, причудливо сплетая воедино желание и отвращение.

— Именно так.

Острые зубы Ганнибала слегка прихватили его горло, и Уилл расслабился настолько, что телескоп выпал из его рук и покатился к краю крыши. Он рванулся за ним и поймал его буквально за секунду до падения. Он оглянулся через плечо и ухмыльнулся Ганнибалу, который одной рукой крепко схватил его за лодыжку.

— Я в порядке, — заверил Уилл.

— Иди уже сюда и положи это куда-нибудь!

— О, теперь ты и вправду говоришь, как мой отец.

Кольцо Ганнибала вспыхнуло в свете ламп внутри дома, как и лицо Уилла, пусть это и не было сильно заметно в темноте. Он залез обратно по некрутому склону крыши и вновь оказался в объятиях Ганнибала.

Обратно в чехол телескоп отчего-то не засовывался.

— Подержи, пожалуйста. Может быть, там что-то застряло.

Ганнибал взял телескоп, а Уилл сунул два пальца внутрь чехла и нащупал препятствие. Это оказался свернутый кусок бумаги, высохший и практически рассыпающийся по краям. Потребовалось какое-то время, чтобы наконец высвободить его.

— Что это? — спросил Ганнибал.

— Не знаю. Пошли внутрь.

Они забрались обратно через чердачное окно. Собаки были безумно счастливы их возвращению. Взяв с собой телескоп, чехол и бумагу из него, они спустились на первый этаж и зажгли свет. Лист бумаги все время сворачивался, а если его распрямляли полностью, начинал растрескиваться. Он пожелтел по краям, а чернила потеряли цвет, став коричневыми.

В верхней его части была нарисована гирлянда из костей, увенчанная улыбающимся черепом. Чуть ниже аккуратным почерком было написано несколько слов. В следующих же трех абзацах текста слова явно писали внахлест друг на друга, залезая на поля и оставляя всюду кляксы.

— Это латынь? — спросил Уилл.

— Да. Начало написано достаточно разборчиво. «Мы — голые кости, лежащие здесь в ожидании ваших». Остальное же… — Ганнибал наклонился ближе к листу и нахмурился. — Боюсь, я не могу понять больше ничего, что здесь написано.

— Какая-то путаница, — Уилл тоже наклонился ближе, но буквы были слишком смазанные и неразборчивые. Это напомнило ему конспекты его студентов.

— Может, мне взять его с собой? — предложил Ганнибал. — Думаю, что смогу справиться с переводом, если у меня будет больше времени и освещения.

— Нет, все нормально. В этом нет ничего важного. Ты ведь не думаешь, что эта бумага представляет какую-то ценность? Может, нам вернуть ее тому антиквару?

— Она твоя, как и телескоп. Ему следовало заранее проверить чехол.

Чуть помолчав, Ганнибал добавил:

— Нет, не думаю, что она ценная. Это совершенно точно не работа кого-либо из величайших художников того периода.

— Почему ты так думаешь?

— Нарисовано было бы лучше.

Уилл негромко рассмеялся. — Ладно-ладно. Этот парень и так уже мертв, не смейся хотя бы над его рисунком.

Все же он был рад, что находка из чехла телескопа вряд ли имеет ценность. Ему нравились и сам рисунок, пусть он и был выполнен немного неуклюже, и записанная ниже фраза. Он провел одним пальцем по очертаниям черепа, а затем позволил бумаге свернуться.

Комментарий к Глава 4

Фраза, написанная на бумаге, найденной в чехле телескопа, на самом деле взята со стен Часовни Костей в Португалии: https://ru.wikipedia.org/wiki/Capela_dos_Ossos

========== Глава 5 ==========

На следующий день Уилл взял чехол от телескопа с собой на работу. Пришлось повозиться, чтобы заставить листок с рисунком полностью распрямиться, пока он снимал с него копию на сканере. Закончив с этим, Уилл засунул оригинал обратно в чехол, а копию, сложив несколько раз — в карман рубашки. Он надеялся, что между посещением очередного вскрытия и лекциями у него будет немного времени, чтобы поискать надпись с листа в интернете.

Когда он добрался до патологоанатомической лаборатории, Прайс мурлыкал себе под нос «Двенадцать дней Рождества», раскладывая органы на столе для вскрытия. Уилл остановился в дверях, чтобы проглотить две таблетки аспирина — свою вторую дневную дозу. Его голова раскалывалась от жары и напряжения, и ему казалось, что ближайшие двадцать минут сделают все только хуже.