Магическая постоянная (СИ)

— Хороший для тебя расклад, — подхватил Блейн. — Не то чтобы я такое одобрял, но каждому своё. Благодаря такому ты сможешь разобраться и в своих чувствах. Действительно ли ты влюблён в него? Не проецируешь ли ты какие-нибудь ожидания на Себастиана? Не живёт ли в тебе простое желание начать отношения из-за примера чудесной, счастливой пары перед собой?

Курт рассмеялся, покачивая ногой как ребёнок. Рука Блейна снова забралась под полы его мантии, поглаживая внутреннюю сторону бедра. Хантер выразительно смотрел на эту руку, но друзья, похоже, чувствовали себя вполне удобно в его присутствии. Только кончики ушей у Курта слегка розовели.

— Думай о том, ревнуешь ли ты его. Хочешь ли ты быть рядом с ним спустя пятьдесят лет. Представляешь ли ты не только секс, но и мягкие обнимашки после или тихие постельные разговоры. Готов ли ты убить ради него.

— Убить?

Курт и Блейн кивнули, синхронные даже в этом медленном, мягком движении. И от этого действия Хантеру почему-то стало неловко, намного сильнее, чем от шаловливых рук Андерсона или их жарких поцелуев. Он действительно мешал.

— Я понял. Приблизительно понял, — вздохнул Хантер, поднимаясь на ноги. — Не молчать, да?

— Может быть такое, что всё-таки… Себастиан не ответит взаимностью, — догнал его голос Курта уже у камина. — Вы так долго были друзьями, да и Себастиан в моногамных отношениях как-то совсем не представляется. В таком случае…

— Не бойся, я не превращусь во второго Адама, — фыркнул Хантер, зачёрпывая немного Летучего Пороха. — Я не смогу так просто отступить.

— Вот не знаю, — буркнул Курт, когда друг отправился куда-то погулять, — как относиться к его последней фразе. Явно не положительно.

Блейн утешающе улыбнулся ему, наклонился, положив ладонь на щёку, и сладко, нежно поцеловал. Курт не стал закрывать глаза, рассматривая подрагивающие ресницы своего парня, кудряшки, лежащие у него на лбу и чуть сведённые на переносице брови, будто они занимался чем-то серьёзным и целиком требующим его внимания.

Ну, возможно так и было.

— Он совсем отвлёк нас от празднования того, что ты гениальный учёный-открыватель, — прошептал Курт, отстраняясь. Яркая улыбка снова появилась на его лице. Он не мог сдержать эмоций, чувствуя себя как надутый шарик.

Всепоглощающая гордость за Блейна была готова разорвать его на кусочки.

— Не называй меня так, — снова повторил Андерсон, закатывая глаза и толкая Курта, чтобы тот лёг на диван. — Пока что Аргус только выделил нам ещё людей.

— И сказал, что вы гениальны!

— Да не говорил он такого!

Курт рассмеялся, обнимая парня за шею и притягивая для ещё одного поцелуя.

— Правда, боюсь, из-за этих аспиранток всё только медленнее пойдёт. Ты бы видел, какими взглядами их провожали Мэйсон и Райдер… И как злилась Мэдисон…

— Может, всё будет наоборот. Желая впечатлить девушек, твои Мэйсон и Райдер будут выдавать одну выдающуюся идею за другой.

— Я надеюсь это.

Курт куснул Блейна за чуть щетинистый подбородок.

— Может, и мне начать навещать тебя, чтобы ты впечатлял меня и поскорее открыл эту вашу постоянную?

Блейн сел Курту на бёдра, слегка надавил ему на шею, не давая поднять голову.

— Не кусайся. Тем более так высоко. Мне же завтра в универ.

— А Гламур для кого придумали?

Они обменялись ещё парочкой поцелуев. Блейн устроился с краю, держась одной рукой за подлокотник, потому что возбуждённый Курт становился очень вертлявым и подвижным и мог свалиться на пол, а это бы убило весь настрой.

— Хантеру ты сказал одну вещь, — начал Блейн, стаскивая через голову рубашку. Курт постарался сосредоточиться.

— Я много чего интересного сегодня сказал.

— О том, что надо думать, готов ли ты быть с выбранным человеком через пятьдесят лет. А о нас ты так думал?

— Блейн, — Курт вздохнул, — мы миллионы раз обсуждали совместное будущее и клялись друг другу во всяких глупостях. Ну естественно я думал об этом.

— Но это было до… Нашей ссоры.

— А после мы не?

— Нет.

— И ты подумал, что я перестал об этом мечтать? Перестал представлять, каково это — прожить с тобой всю жизнь, встретить старость?

Курт выглядел почти обиженным. Блейн опустил глаза.

— Порой даже я не могу сказать, что у тебя в голове. А после «ссоры» многое могло перемениться. Я столько натворил.

— Мы, — твёрдо исправил Курт, — мы натворили. И нет, я всё ещё думаю об этом. Я клялся тебе перед Йольскими огнями, Блейн. Такие обещания не нарушают.

Блейн что-то облегчённо промычал и прижался к плечу Курта. Тот погладил его по волосам, окончательно растрёпывая кудряшки.

— Я спросил это потому, — снова заговорил Андерсон, — что… Какой ты представляешь её, нашу жизнь в будущем?

— О чём ты?

— Ну, например, там есть дети?

— Конечно же есть. Мне надо обеспечить наследниками два рода, да и ты тоже…

— Нет, Курт, я не об этом, — Блейн замотал головой.

— Тогда я тебя не понимаю, — нахмурился Курт.

Блейн поёрзал, сел на его бёдра — так было удобнее.

— Вот, например, нам не нужны наследники.

— Но они нужны!

— Например, Курт! Просто представь!

От окрика Курт насупился, но промолчал.

— Прости. Не перебивай меня, пожалуйста, мы уже оба без рубашек, и я теряю мысль, — Блейн ласково погладил Курта по животу в жесте извинения. — Мы никого не обязаны обеспечивать детьми. Мы можем завести их, а можем нет. Это зависит от нашего желания. И тогда… Будут ли они у нас?

— Ты спрашиваешь, хочу ли я детей. С тобой. И это при том, что ты очень агрессивно относился к идее того, что мне придётся заключать брак ради наследника.

Блейн застонал, роняя голову Курту на грудь.

— Ну не об этом разговор! Нам не нужно ни на ком жениться ради детей…

— Моё воображение не настолько живое. Ты же не собираешься ещё мимоходом создать какое-нибудь зелье мужской беременности?

— Не собираюсь. Так, ещё раз, — Блейн выпрямился. — Никаких обязанностей для наследников. Никаких навязанных браков. И, предвещая твои вопросы, никакого усыновления. Да, это якобы невозможно, но… Представь. Наши дети. Только наши с тобой. Ты хотел бы? В будущем?

Курт внимательно вглядывался в лицо Блейна, будто пытался узнать, к чему ведёт его парень.

— Конечно, я хотел бы. Я всегда хотел семью, Блейн, ровно столько же, сколько боялся её заводить. Но рядом с тобой, храбрым гриффиндорцем, я забываю все страхи.

В груди Блейна расцвел огромный цветок нежности, признательности и любви. Он привстал на коленях, чтобы дотянуться, поцеловал Курта, нежно прикусывая его губы.

— Спасибо тебе. Правда, спасибо.

— Хоть это было и трудно, — Курт рассмеялся. — Знаешь, после всех этих нежных разговоров трудно будет вернуться к… — Хаммел задохнулся, выгибаясь на постели почти дугой. Блейн, успевший немного стащить с него штаны, усмехнулся, продолжая целовать и покусывать выступающие тазобедренные косточки и специально даже не касаясь полутвёрдого члена, тыкающегося ему куда-то в шею.

— Я готов с этим поспорить, — самодовольно хмыкнул он, вылизывая Курту живот. Тот ёрзал, хихикал и стонал. Блейн вспомнил об опасном крае дивана и слегка подпихнул его к спинке.

Когда они оба избавились и от штанов, и от белья, Курт откуда-то нашёл в себе силы сосредоточиться и притянуть Блейна за шею к себе.

— Что ты задумал? Насчёт детей?

— О-о чём ты?

— Я же знаю тебя, — Курт снова внимательно взглянул в его глаза. — Ты ещё и сказал «якобы невозможно». Я хочу знать всё, Блейн.

Блейн отстранился, поцеловал его в лоб, потом вытянул руку, без палочки призывая смазку из спальни.

— Ты узнаешь. Это будет сюрприз. И мы оба знаем, что ты их обожаешь.

Курт с обречённым вздохом откинулся на диванные подушки, привычно раздвигая ноги и хватаясь за подлокотник дивана.

Когда Блейн Андерсон задумывал сюрприз, ничто не могло отвратить его от этой идеи.

***

— Бал в честь Белтайна? — с набитым ртом переспросил Джефф, когда друзья расположились на своём месте в университетском дворике. Блейн, забиравший лекции у одной однокурсницы, удивлённо приподнял брови: