Магическая постоянная (СИ)

— Или же мы увидим обратное, — карие глаза Тиберия были светлого, коньячного цвета, как знаменитое огневиски, носящее название их семьи. Только вот взгляд у старого лорда был жёстким, цепким. Ни к кому из них он не испытывал симпатии или нелюбви. Возможно, Тиберий Огден был единственным честным судьёй в этой зале. Курт глубоко вздохнул, отворачиваясь от него, вытащил палочку.

Теперь самое важное. И как бы он ни тренировался, всё могло испортиться из-за любого действия Кэтрин. Она ведь, в действительности, способная девчонка. И дед наверняка учил её заклинаниям.

Кольцо всё ещё горело на пальце.

Они поклонились друг другу, разошлись на шесть шагов. Курт услышал, как замерла сестра на последнем, сам приостановился.

Практически синхронно обернулись они друг к другу, без слов вскидывая палочки и посылая первые проклятия. Два ярких луча столкнулись в воздухе, взорвались снопом искр. Курт не стал их удерживать, «стряхнул» заклинание и мгновенно послал связку следующих.

Кэтрин отразила первые, остальные ударили её прямо в грудь. Девушка отшатнулась, закашлялась. Курт прищурился.

К кузине он не испытывал никаких родственных чувств. С самого детства она и мать приходили в его дом, клянчили деньги. Привыкшая к какой-никакой, а всё же роскоши, Ариана не пожелала похоронить себя в старом, пустом доме вместе со свекром, не желала примиряться с тем, что откупные от тюрьмы разорили семью, не понимала, почему её больше не зовут на балы и светские рауты. И дочь воспитывала в том же непонимании, ощущении, что ей все что-то должны. Ни Ариана, ни Кэтрин не были плохими или злыми. Они были просто… Глупыми. Не приспособленными к этой жизни.

Погрузившись в размышления, Курт едва не получил одно болезненное проклятие. Натасканный Хантером, он ушёл от него в сторону — двигаться во время дуэли было непривычно, но можно было меньше разоряться на щиты. Заклинание, посланное Кэтрин, было весьма трудным, но… Оно не было законченным. Кэтрин просто не смогла вытянуть его.

Она действительно была не достойна.

Курт двинулся вперёд, взмахивая палочкой и посылая одно заклятие за другим. В это же время он порезал пальцы о руны на рукояти, пуская кровь. Она заструилась вниз, по гладкому древку и по его кисти, но этого было недостаточно.

Обожжённая, с парой неприятных порезов на лице, Кэтрин взбесилась. Она послала в Курта проклятие Кипящей Крови. От него Курт уклонился — умирать не хотелось, — а под следующие, режущие, подставил руку и ключицу.

Кэтрин ликовала, кровь насквозь пропитала мантию Курта и капала на землю. Он уходил от Кэтрин по обширной дуге, не нападая, а лишь отражая атаки несложными щитами. Копил силы.

Курт был уверен, что Элбан понял его план, но предупредить внучку был бы не в силах — она бы его банально не услышала под куполом, да и все их успехи пошли бы прахом. Те, кто раньше видел Розье в полной их силе, тоже наверняка узнали сложное старое заклинание блокировки магии. Но никто не знал, что Курт — точнее, его волшебный парень — сделал с этим старым заклинанием.

Следующее заклинание Кэтрин, неожиданно сильное, сшибло Курта с ног. В глазах у него потемнело от удара. Кэтрин, кажется, уже праздновала победу.

Но ничего. Большой полукруг, напоминающий кровавый месяц, был закончен.

Курт крепче перехватил палочку, уткнулся её кончикам в подсыхающие капельки крови, прошептал изменённую формулу заклинания — он бы не смог сотворить его невербально.

Магия метнулась по зале короткой вспышкой, ударила Кэтрин куда-то в солнечное сплетение. Она отшатнулась, закашлялась. Курт медленно встал, кинул в неё простенькое проклятие. Кэтрин мгновенно ответила.

И тут всё произошло.

Луч заклинания, выходящий из её палочки, распался на несколько, засиял огненными искрами, ударил в разные стороны. Курт, как мог после кровопотери, отпрыгнул подальше. Кэтрин взвизгнула, когда её саму ошпарило чистой, дикой магией. Другой луч ударил под потолок, с первого раза пробил защитный купол и снёс каменную веточку с колонны.

Благородные Лорды зашумели. Курт отодвинулся к скамейкам, через прикрытые веки наблюдая, как на Кэтрин пытаются накинуть щиты. Наконец кто-то догадался — возможно, даже сам Элбан — приказать девчонке бросить палочку.

Курта аккуратно тронули за плечо. Он обернулся. Пожилая, но крепкая женщина в мантии, не по сезону подбитой мехом, сдержанно улыбнулась ему.

— Давай залечу твои раны, хитрец. Что это было за заклинание?

— Семейное, — уклончиво ответил Курт, неловко подставляя руки под целительские заклинания. — Я же говорил, что Кэтрин не сможет.

Женщина кивнула ему, показывая, что нисколько не верит.

— А вы, миледи, простите?

— Августа Лонгботтом я, — отозвалась та. — Давно уже не миледи.

Курт осёкся.

Лорды тихо совещались друг с другом, пока Курта лечили. Потом он вернулся в центр залы. Кровь оттуда уже убрали, Кэтрин куда-то делась. Только её палочка, слегка искрящаяся, всё ещё валялась у стены. Никто не рисковал брать её в руки. Курт подумал, что надо запомнить такой странный побочный эффект — на тренировках они такого не наблюдали.

— Мы увидели всё, что было необходимо. Но нам надо время на вынесение решения, — Тиберий рассеяно постучал пальцами по своей кафедре. — У вас есть последнее слово, мистер Розье?

Курт едва не передёрнулся от непривычного обращения.

— Я только хочу сказать, что сам не ожидал подобного, — вздохнул Курт. Он чувствовал себя сонным и усталым. Может, раны его и исцелили, но кровопотеря и стресс всё равно сказывались. — И я хочу попросить всех присутствующих здесь лордов… Выносить решение, учитывая не их политические взгляды, скажем так, а следуя здравому смыслу. Решение моего деда переписать кодекс может привести Розье к уничтожению. И через пару лет в этом зале навсегда опустеет ещё одно кресло.

— Это всё? — спокойно спросил Тиберий. Курт кивнул. Он рассчитывал, что его последние слова окажут сильное влияние, на такое был расчёт, но старик Огден был убийственно спокоен.

— Да. Спасибо за ваше внимание, — Курт вежливо поклонился, хоть ключицу от этого неприятно затянуло, и он едва не свалился. Потом развернулся на пятках и на одном упрямстве вышел из зала заседания Палаты Лордов ровной походкой.

Как только за ним закрылись тяжёлые двухстворчатые двери, Курта повело в сторону. Он прикрыл глаза на короткое мгновение, а когда открыл — его уже поддерживал Адам, аккуратно поглаживая по волосам.

— Тише, милый. Я аппарирую нас к тебе. Готов?

— Готов.

Адам умел аппарировать без кручения, и это здорово помогало. Курта тошнило, голова кружилась.

— Всё же ты на стабилизаторах. Дуэль не могла пройти бесследно, — ворчал Кроуфорд, помогая ему дойти до спальни. — Я принесу Кроветворное. Ложись и спи.

— Да. Да, конечно. Ты знаешь… Твой брат помог. Вы с ним похожи.

— Ты же его первый раз видел, да? Так странно, уже сколько лет друг друга знаем, — рассеяно ответил Адам, думая явно о чём-то другом. — Хочешь, я свяжусь с твоими дедушкой и бабушкой, расскажу, как всё прошло?

— Так результатов пока нет, — Курт со вздохом опустился на холодные подушки. — Они сказали, что нужно подумать. Один Мерлин знает, что они там надумают.

— Но…

— Растопи камин, пожалуйста. Морозит.

Адам осёкся и кивнул.

— Сейчас принесу зелья, какие нужны. И прослежу за тобой.

— Нет, нет, прости. Не оставайся в спальне.

Ответа Курт уже не слышал — уснул, болезненно быстро и глубоко.

***

Когда после долгих минут приятного тепла кольцо перестало отвечать, Блейн заволновался. Он вертел его на пальце все пары, успокаивая себя, что Курту сейчас надо думать совершенно не о нём.

Страна на грани открытого военного конфликта, заседание какой-то Палаты Лордов, опасная планируемая дуэль… Блейн был на грани паники.

Только зайдя в пустую аудиторию, где уже расположились за столом с пергаментами близнецы МакКарти и Райдер, Блейн смог отвлечься.